По мере приближения сентябрьских 1969 г. выборов в бундестаг советская дипломатия проявляла возраставшую осторожность, стараясь «не навредить» тем силам в ФРГ, с которыми были сопряжены возможности позитивных сдвигов в ее внешней политике. Соответственно изменилась и тональность донесений советского посольства в ГДР в МИД СССР. Так, в телефонограмме П. А. Абрасимова В. М. Фалину от 6 мая 1969 г. сообщалось, что 5 мая на заседании Совета старейшин бундестага было принято решение провести в Западном Берлине 2–4 июня 1969 г. заседания почти всех комитетов бундестага. Однако в противоположность к прежним «берлинским неделям» на этот раз не предусматривалось проведение заседаний фракций бундестага
[689]. Иными словами, была выбрана менее вызывающая и более ограниченная по масштабам форма демонстрации федерального присутствия в Западном Берлине.
Показательно и то, что в информации советского посольства в МИД о визите федерального президента Г. Хайнеманна в Западный Берлин в июле 1969 г. отсутствовали стандартные фразы о «незаконных действиях» ФРГ и «провокационном характере» поездки ее президента в Западный Берлин. Более того, в документе посольства отмечалось, что Хайнеманн «старался не придавать своему пребыванию (в Западном Берлине — Р. Д.) излишней политической остроты. В частности, он не допускал выпадов по адресу ГДР и Советского Союза и выступил на приеме в Шенебергской ратуше с речью, в которой звучали внешне примирительные и конструктивные нотки»
[690]. Президент ФРГ подчеркнул также «горячую заинтересованность в том, чтобы Берлин не был яблоком раздора между Востоком и Западом». Он обратился «ко всем сторонам» с призывом распространить разрядку также и на Западный Берлин, превратив его в «исходный пункт» для создания «мирного порядка» в Европе
[691].
Но одних только перемен в тональности документов и высказываний советских дипломатов было мало. Со стороны СССР требовалась масштабная внешнеполитическая акция, которая способствовала бы успеху в предвыборной борьбе тех сил, которые выступали за нормализацию отношений ФРГ с Востоком. Учитывая, что Западный Берлин был невралгическим пунктом как «холодной войны» в целом, так и совокупности проблем, касавшихся Германии, западноберлинское поле внешнеполитической деятельности становилось исключительно удобным местом для проведения такой масштабной акции.
10 июля 1969 г., выступая на сессии Верховного Совета СССР с докладом о внешней политике Советского Союза, А. А. Громыко сделал заявление, сыгравшее важную роль как в развитии обстановки в Западном Берлине и вокруг него, так и в деле нормализации отношений между СССР и ФРГ.
Громыко подчеркнул, что Западный Берлин требует пристального внимания советской внешней политики, так как за послевоенные годы вокруг этого города не раз возникали осложнения. Министр иностранных дел СССР отметил, что Западный Берлин имеет единственный в своем роде международно-правовой статус. Город расположен в центре суверенного государства — ГДР — и имеет возможность поддерживать связи с внешним миром, только пользуясь коммуникациями ГДР. «Социальное и государственное устройство Западного Берлина, — сказал Громыко, — его хозяйственная и валютная системы и другие условия, в которых живет его население, отличаются от порядка и условий, существующих в ГДР»
[692].
Но отнюдь не здесь, отметил советский министр иностранных дел, источник трудностей. С точки зрения СССР, они вызывались «незаконными посягательствами на Западный Берлин, попытками использовать территорию города в целях, враждебных ГДР, Советскому Союзу и другим социалистическим государствам»
[693]. Громыко подчеркнул, что СССР выступает за то, чтобы население этого города и его власти имели все условия для деятельности, обеспечивающей нормальное существование Западного Берлина в качестве самостоятельной политической единицы. Однако не может быть позволено, чтобы ущемлялись интересы СССР, законные интересы ГДР и нарушался особый статус Западного Берлина.
Ключевыми в отношении Западного Берлина стали слова Громыко: «Если другие державы, наши союзники по войне, несущие свою долю ответственности за положение в Западном Берлине, будут подходить к этому вопросу с учетом интересов европейской безопасности, то со стороны Советского Союза они найдут готовность к обмену мнениями на предмет того, как предотвратить сейчас и на будущее осложнения вокруг Западного Берлина»
[694]. Это значило, что дверь к переговорам четырех держав по Западному Берлину была теперь если и не полностью открыта, то широко приоткрыта. Фактически СССР выразил согласие начать обмен мнениями с западными державами относительно возможных путей урегулирования одного из острейших вопросов, неоднократно вызывавшего опасные осложнения международной обстановки.
Большое значение имело также заявление министра иностранных дел СССР о том, что ФРГ имеет не меньше возможностей, чем другие страны, для развития нормальных отношений с Советским Союзом. «Поворот в наших отношениях, — подчеркнул Громыко, — может произойти, и мы хотели бы этого, если ФРГ будет идти по пути мира. Для этого планы реванша за проигранную войну должны уступить место понимаю того, что будущее ФРГ с ее немалыми экономическими и техническими возможностями — в мирном сотрудничестве со всеми государствами, в том числе с Советским Союзом»
[695].
Брандт назвал заявление Громыко по Западному Берлину советским ответом на западную инициативу
[696]. П. А. Абрасимов характеризовал это заявление как «новую инициативу СССР относительно урегулирования западноберлинских дел»
[697]. В любом случае жители ФРГ и Западного Берлина, ознакомившись с заявлением советского министра иностранных дел, могли поставить перед собой вопрос, что же лучше: продолжение, пусть и модифицированное, конфронтации с Востоком, или хотя бы частичное «примирение» с ним, в том числе и в Западном Берлине. Такая постановка вопроса была более выгодна социал-демократам, чем их политическим оппонентам. Свой окончательный ответ на этот вопрос каждый гражданин ФРГ должен был дать 28 сентября 1969 г. — в день выборов в бундестаг. В этом смысле часть доклада Громыко, которая была посвящена Западному Берлину и германским делам в целом, стала явной поддержкой социал-демократам и лично Брандту.
Примечательно, что заявление Громыко о готовности к обмену мнениями по Западному Берлину было сделано во время пребывания в СССР партийно-правительственной делегации ГДР во главе с председателем Совета Министров ГДР В. Штафом. Ее визит в Советский Союз начался 7 июля и продолжался до 14 июля 1969 г. Вопрос о Западном Берлине не мог не обсуждаться руководителями двух стран в ходе состоявшихся между ними переговоров. Не представляется также возможным, чтобы советская сторона не проинформировала делегацию ГДР о подготовке столь важного заявления министра иностранных дел СССР. Однако Л. И. Брежнев, выступая 7 июля на обеде в Кремле, данном в честь делегации ГДР, не сказал ни слова о Западном Берлине. Хотя Генеральный секретарь ЦК КПСС говорил о том, что «борьба с западногерманским империализмом предстоит длительная и сложная»
[698], в целом его высказывания о ФРГ на этот раз не отличались особой жесткостью.
