Важным шагом советской стороны на встрече послов 10 декабря 1970 г. стало внесение проекта формулировок к общей части четырехсторонней договоренности по Западному Берлину. Послам четырех держав был предложен следующий текст:
«Правительства СССР, США, Великобритании и Франции в соответствии с действующими соглашениями и решениями четырех держав, которые не затрагиваются.
учитывая существующее положение и территориальные реальности.
руководствуясь желанием содействовать на этой основе устранению напряженности в центре Европы и предотвращению возникновения осложнений в этом районе
договорились о следующем:
а) Правительства СССР, США, Великобритании и Франции едины в том, что в районе их соответствующей ответственности и компетенции не должно иметь место применение силы или угроза применения силы. Они будут решать возможные споры исключительно мирными средствами.
б) Они едины в том, что имеющийся в этом районе статус, независимо от имеющихся взглядов по политико-юридическим вопросам, не может изменяться путем односторонних мер.
в) Они едины в том, что следует избегать всего, что в соответствии с общепринятыми нормами международного права было бы равнозначно вмешательству во внутренние дела других или могло бы нарушить их суверенные права, общественную безопасность и порядок»
[268].
Раш, взяв слово после Абрасимова, сказал, что западная сторона находит высказанные советским послом замечания относительно транзита интересными. Но после этого он перешел к оценке инцидентов, имевших место в конце ноября — начале декабря 1970 г. на коммуникациях с Западным Берлином. «Цель наших длительных переговоров, — подчеркнул посол США в Бонне, — заключается в устранении напряженности, проистекающей из тех препятствий, которые ставятся на пути транзита между ФРГ и Западным Берлином. Однако в период с 28 ноября по 2 декабря произошел ряд новых инцидентов такого рода
[269], отнюдь не способствующих целям наших переговоров и противоречащих имеющимся четырехсторонним соглашениям. Таким образом, в то время как на переговорах предпринимаются попытки выработать практические меры для отмены произвольно организуемых ограничений на транзит, поездки гражданских лиц между ФРГ и Западным Берлином становятся объектом политических целей, что ведет к нарастанию напряженности. Именно для ликвидации такого положения западные державы и выдвинули свои предложения от 4 ноября с. г., в которых предусматривается, что следует избегать осложнений на путях доступа…»
[270].
Только после этого Раш вернулся к выступлению Абрасимова, отметив, что пока «преждевременно было бы подробно комментировать интересные предложения советского посла по вопросу о доступе»
[271]. Тем не менее он сделал несколько замечаний относительно этих предложений. Во-первых, сказал Раш, советская сторона не предполагает четырехсторонней договоренности по вопросу о доступе, которую западные державы считают существенно важным элементом соглашения. Во-вторых, в советских предложениях нет твердого обязательства относительно выполнения предусматриваемых мер, и, в-третьих, в них нет конкретного указания относительно содействия транзиту не только грузов, но и гражданских лиц
[272].
Перейдя снова к отношениям между ФРГ и Западным Берлином, Раш отметил, что «западные державы ранее уже выражали готовность конкретизировать их в рамках общей договоренности. В то же время три державы ожидают от советской стороны, что она будет уважать сложившуюся практику, включая и тот факт, что западные державы санкционируют осуществление контактов между ФРГ и Западным Берлином»
[273].
Резюмируя все высказанное западной стороной по этому вопросу, американский дипломат подчеркнул, что «проблема присутствия ФРГ в Западном Берлине, с одной стороны, и отношений между ФРГ и Западным Берлином, с другой, должны быть внутренне сбалансированным вопросом, содержащим — с обеих сторон — как положительные, так и отрицательные аспекты. Иными словами, что касается западной стороны, то она стремится добиться принятия практических мер по обеспечению доступа в Западный Берлин, расширения внутригородских коммуникаций и уважения законных связей между ФРГ и Западным Берлином». Раш снова утверждал, что западные державы «идут навстречу советской стороне, выражая готовность детализировать меры, которые они предпримут в отношении присутствия ФРГ в Западном Берлине»
[274].
Абрасимов заметил, что уже на многих последних встречах западная сторона постоянно утверждает, что она идет на какие-то «большие уступки» Советскому Союзу. «Может быть, посол США уточнит эти свои высказывания?», — спросил Абрасимов.
Раш ответил, что три державы пошли навстречу Советскому Союзу по многим важным вопросам. Они готовы заявить, что западные секторы не являются землей ФРГ, что в этом городе будет запрещено проведение сессий бундестага и бундесрата, что в нем не будут осуществляться конституционные акты. «Хотя мы и заявили, — продолжал американский дипломат, — что мы не согласны на то, чтобы в Западном Берлине прекратили свою деятельность различные бюро и органы ФРГ, мы можем пойти на то, чтобы прояснить их статус, обозначить их по-другому»
[275].
Посол США в ФРГ настаивал на том, что «жизнеспособность Западного Берлина зависит от двух важных положений: 1) беспрепятственного доступа и 2) прочных связей города с ФРГ. Ни одно из этих положений отдельно не может обеспечить требуемого, для этого необходимо применение обоих. Американская сторона подчеркивает, что успешное завершение переговоров невозможно до тех пор, пока не будет достигнуто полное понимание по этому и другим нерешенным вопросам»
[276].
В заключительной части выступления Раша проскальзывали примирительные нотки и сдержанный оптимизм. Он сказал: «Наши переговоры принесли определенную пользу, т. к. позволили нам прояснить наши точки зрения. Американская сторона согласна, что наступило время перейти к более конкретному обсуждению. Нужно использовать перерыв в переговорах для того, чтобы проконсультироваться со своими правительствами и тем самым обеспечить более продуктивный характер следующих встреч, пойти вперед, если все стороны проявят гибкий подход»
[277].
