По словам Абрасимова, работа советников была бы более плодотворной, если бы западная сторона не стремилась побудить нас принять предложения, которые идут вразрез с политико-юридической позицией Советского Союза, призваны легализовать определенную практику трех держав и по существу направлены на то, чтобы подкрепить претензии ФРГ на Западный Берлин. В противном случае трудно избежать впечатления, что с западной стороны имеет место попытка достичь прогресса в переговорах в основном за счет уступок Советского Союза
[635].
Наш вклад при обсуждении вопроса о представительстве западных секторов за границей, отметил Абрасимов, дает нам полное право и основание рассчитывать, что западная сторона проявит больше понимания позиции СССР по вопросу о советских интересах, исходя из принятого сторонами принципа, что все обсуждаемые вопросы составляют единый пакет. Однако, продолжал посол, формулирование раздела по советским интересам идет пока довольно туго. «Я не хочу, — сказал Абрасимов, — этим преуменьшить значение проделанной работы и известного вклада, который был внесен западной стороной. Однако до сих пор остается неясным, каким образом будет обеспечено включение документа о советских интересах в общий пакет и как будет гарантировано его соблюдения. Советская сторона изложила свои соображения на этот счет еще в проекте договоренности от 26 марта, однако до сих пор не имеет каких-либо ясных предложений по этому вопросу со стороны трех держав. Я думаю, что здесь пора уже поставить все на свои места, а не ходить как кошка вокруг горячей каши»
[636].
В контексте урегулирования вопроса о советских интересах, подчеркнул Абрасимов, мы придаем первостепенное значение созданию генерального консульства СССР в Западном Берлине. Однако до сих пор положение здесь остается довольно неопределенным. Советской стороне говорят, что в вопросе о генеральном консульства есть трудности, сомнения и что его изучение все еще продолжается
[637].
Советский посол прокомментировал высказывание Раша «об имеющимся якобы накале в общественном мнении, выступающем против открытия советского генерального консульства в Западном Берлине. Конечно, — отметил Абрасимов, — если американская сторона будет снабжать тенденциозными материалами таких журналистов, как, например, Конрад из „Ди Вельт“, то не мудрено, что в общественном мнении создается превратное впечатление о советских предложениях. С другой стороны, читая сегодняшнюю статью в его газете, кажется, что он имеет возможность знакомиться чуть ли не с протокольными записями наших заседаний, которые известны весьма узкому кругу лиц. Не знаю, кто и за какие суммы снабжает некоторых журналистов такими сведениями, но я просил бы господина Раша навести порядок в собственном доме. Я, очевидно, не открою секрета, если скажу, что сомнения, трудности есть и у советской стороны, причем по многим пунктам возможного соглашения. Это, в частности, относится и к разделу о представительстве западных секторов за границей, однако мы тем не менее ищем и находим пути для договоренности и решения вопросов, интересующих наших партнеров»
[638].
По словам Абрасимова, в последнее время западная сторона настойчиво подчеркивала, что общественность ФРГ и Западного Берлина чуть ли не взбунтуется против трех держав, если они согласятся на открытие генконсульства СССР, и уж во всяком случае единодушно выступает против этого советского учреждения. «Я совершенно не убежден в том, — сказал посол СССР, — что общественность ФРГ или Западного Берлина в действительности столь волнует вопрос о том, что в западных секторах появятся советские консульские работники и будут осуществлять обычные консульские функции, как это делается ими повсеместно»
[639].
Уже на следующей, двадцать шестой встрече по Западному Берлину, состоявшейся 30 июля 1971 г., Ж.-В. Сованьярг заявил, что послам четырех держав можно поздравить самих себя и своих советников с тем, что в результате проделанной работы теперь имеется база для будущей договоренности
[640].
На двадцать седьмой встрече (10 августа 1971 г.) английский посол Р. Джеклинг сказал, что на ближайших заседаниях послы должны предпринять попытку завершить ведущиеся ими переговоры и выработать полный текст четырехстороннего соглашения вместе с заключительным протоколом. С этой целью, сообщил он, послы решили провести несколько заседаний подряд
[641].
В основе их работы, заявил Джеклинг, должно лежать обсуждение текстов, выработанных советниками, которые успешно справились с данным им поручением и подготовили хорошую базу для такого обсуждения. Английский посол предложил строго придерживаться подготовленных советниками текстов, пройти их пункт за пунктом, чтобы выработать «общую схему компромиссных и приемлемых решений», поручая по ходу дела советникам редактирование этих компромиссных решений, с тем чтобы работа над спорными местами или разделами получила возможно полное завершение и послы смогли двигаться дальше
[642].
Джеклинг напомнил, что при обсуждении текстов послы договорились придерживаться правила, что все элементы соглашения представляют собой одно целое и окончательное решение по каждой части будет зависеть от того, как решаются главные вопросы. До этого момента все компромиссы по отдельным вопросам, которые будут достигнуты послами, должны носить условный характер.
Касаясь статуса вырабатываемого послами документа, английский дипломат сказал, что это будет именно документ послов, который не должен связывать правительства сторон, участвующих в переговорах. Лишь после того, как правительства четырех держав изучат этот документ и вынесут по нему свое суждение, послы смогут парафировать (или подписать) разработанное ими соглашение
[643].
Вслед за тем, продолжал Джеклинг, послы должны подумать и о переговорах между немецкими сторонами. Текст соглашения послов будет разработан на трех языках. Но немцы заключат свое соглашение на немецком языке. Поэтому они должны иметь немецкий перевод согласованного между послами четырехстороннего договора, соответственно переданного им для информации, с тем чтобы не возникало никаких неправильных толкований по причинам чисто лингвистического характера.
Джеклинг напомнил, что цель соглашения состоит в том, чтобы способствовать практическим улучшениям для жителей трех западных секторов, не затрагивая правовые позиции той или иной стороны. Подготовленный советниками текст в общем не содержит конкретных указаний на характер улучшений, к которым стремятся стороны.
