Сравним эти положения западного проекта с советскими предложениями от 26 марта 1971 г. В приложении I этих предложений («Письмо трех держав Советскому Союзу») говорилось (пункт 1): «В осуществление своей компетенции в Берлине (Западном) три державы заявляют, что:
Федеральный президент
Федеральное правительство
Бундестаг и бундесрат, а также их комиссии и фракции
Федеральное собрание
Другие федеральные или земельные государственные учреждения ФРГ не должны осуществлять в Берлине (Западном) каких-либо официальных актов или иных действий, которые означали бы распространение их компетенции на Берлин (Западный) или вмешательство в его дела или использование территории Берлина (Западного) против интересов других государств. Из этого же будут исходить официальные лица ФРГ во время их пребывания в Берлине (Западном)». В пункте 2 приложения I указывалось, что «в Берлине (Западном) не будут проводиться федеральные съезды и конгрессы партий и организаций ФРГ». Согласно пункту 3, интересы ФРГ «будут представлены перед сенатом Берлина (Западного) и тремя державами органом по связям, деятельность которого должна согласовываться с п. 1 и 2»
[782]. Пункт 4 гласил, что правительства трех держав «позаботятся об использовании в сфере своей компетенции предписаний по вопросам демилитаризации». В пункте 5 говорилось о том, что «будут осуществлены необходимые меры к недопущению в сфере компетенции трех держав неонацистской или иной подобной деятельности, могущей вызвать нарушение общественного порядка или напряженности в данном районе»
[783].
Вместе с тем в советском проекте от 26 марта 1971 г. подчеркивалась необходимость «способствовать поддержанию и развитию широких связей и контактов Берлина (Западного) с заграницей в экономической, научно-технической, культурной и других мирных областях»
[784].
Существенные различия между западным и советским проектами были очевидны. После длительных и напряженных дискуссий по этой проблематике в четырехстороннее соглашение были включены следующие положения.
Как уже отмечалось, в Приложении II, параграф 1, указывалось, что «связи между Западными секторами Берлина и Федеративной Республикой Германии будут поддерживаться и развиваться с учетом того, что эти сектора по-прежнему не являются составной частью Федеративной Республики Германии и не будут управляться ею и впредь». Параграф 2 этого приложения гласил: «Федеральный президент, федеральное правительство, федеральное собрание, бундесрат и бундестаг, включая их комитеты и фракции, а также другие государственные учреждения Федеративной Республики Германии не будут осуществлять в Западных секторах Берлина конституционных или должностных актов, противоречащих положениям параграфа 1»
[785].
В письме трех послов Федеральному канцлеру относительно истолкования Приложения II разъяснялось в пункте «а», что «фраза в параграфе 2 Приложения II к Четырехстороннему Соглашению, которая гласит: „… не будут осуществлять в Западных секторах Берлина конституционных или должностных актов, противоречащих положения параграфа 1“ истолковывается как означающая акты в осуществление непосредственной государственной власти над Западными секторами Берлина»
[786].
Это письмо трех послов канцлеру ФРГ получило название «интерпретационного письма». Оно не входит в качестве составной части в само соглашение, однако перед его отправкой адресату об этом было сообщено советской стороне, которая приняла это письмо к сведению
[787].
В пункте «Ь» письма трех послов говорилось, что «заседания федерального парламента не будут проводиться, а пленарные сессии бундесрата и бундестага по-прежнему не будут проводиться в Западных секторах Берлина. Единственные комитеты бундесрата и бундестага могут собираться в Западных секторах Берлина в связи с поддерживанием и развитием связей между этими секторами и Федеративной Республикой Германии. Что касается фракций, их заседания не будут проводиться одновременно»
[788].
В пункте «с» указывалось, что орган по связям федерального правительства в Западных секторах Берлина включает в себя отделы, которым поручены функции по связям в их соответствующих областях
[789].
Согласно пункту «d», установленные процедуры, касавшиеся применимости к Западным секторам Берлина законодательства ФРГ, оставались неизменными
[790].
Наконец, согласно пункту «е» письма трех послов, термин «государственные учреждения» в параграфе 2 Приложения истолковывался «как означающий: федеральный президент, федеральный канцлер, федеральный кабинет, федеральные министры и министерства и подчиненные или ведомства, бундесрат и бундестаг и все федеральные суды»
[791].
В советской литературе по истории международных отношений акцент делался на том, что четырехстороннее соглашение ставит «деятельность ФРГ в Западном Берлине в четко очерченные рамки и запрещает ей предпринимать действия, которые означали бы распространение ее государственной власти на этот город»
[792]. Эту же мысль В. Н. Белецкий повторяет в т. V «Истории дипломатии», добавляя, что соглашение от 3 сентября 1971 г. «по существу, перечеркивает планы западногерманской реакции, упорно добивавшейся аншлюса Западного Берлина»
[793].
В публикациях, изданных в СССР, отмечалось также, что никакие филиалы министерств и ведомств ФРГ не могли более вмешиваться во внутренние дела Западного Берлина. «Это прямо вытекает из того, — писали Г. Кириллов и Ю. Ржевский, — что ФРГ не может управлять городом. Что касается органа по связям, что он не вправе осуществлять иных функций, кроме представительства в Западном Берлине интересов правительства ФРГ перед тремя державами»
[794]. Общий вывод Кириллова и Ржевского по этому вопросу звучал так: «Признавая допустимость поддерживания и развития нормальных связей Западного Берлина с ФРГ, как, впрочем, и со всеми другими государствами, Четырехстороннее соглашения вместе с тем ставит эти связи в определенные рамки, преследует цель закрыть на будущее возможность незаконных действий органов ФРГ как в отношении Западного Берлина, так и в самом Западном Берлине»
[795].
