Аналогичную позицию занимала и ГДР. Как отмечало агентство АДН, ее руководство делало акцент на том, что «тот, кто пытается раздувать пожар в связи с Западным Берлином, должен помнить об историческом опыте, что это всегда не только приносило вред населению Западного Берлина, но и оказывало негативное воздействие на положение в Европе»
[919].
Заключение
Четырехсторонние переговоры по Западному Берлину прошли длительный и сложный путь. На их начальном этапе стороны занимали едва ли не диаметрально противоположные позиции по всем обсуждавшимся вопросам. Западные державы сразу же поставили вопрос о базисе, на котором возможно четырехстороннее соглашение. Они настаивали на том, что таким базисом является сохранение «союзных прав и ответственности в Берлине», и участники переговоров должны сосредоточить свое внимание на конкретных улучшениях положения в городе. Поэтому объектом обсуждения и возможного соглашения должен быть весь Берлин.
Советская сторона выступила категорически против такой постановки вопроса. Она настаивала на том, что нет ни юридических, ни фактических оснований распространять обмен мнениями на вопросы, выходящие за рамки Западного Берлина.
СССР делал ударение на том, что одной из главных задач переговоров являлось устранение в действительности Западного Берлина начала 70-х гг. того, что противоречило четырехсторонним соглашениям военного и первого послевоенного времени, и выработка новых соображений, улучшавших специфику сложившегося положения Западного Берлина. К этой специфике советская дипломатия относила политические демонстрации и других «незаконные акции», которые проводились на территории Западного Берлина в ущерб ГДР, СССР и другим социалистическим странам. Эти акции, с советской точки зрения, не имели ничего общего с безопасностью, поддержанием жизнеспособности Западного Берлина и сохранением за его населением права определять свой государственный строй.
Если западные державы считали главной причиной трудностей вокруг Западного Берлина нарушение права «свободного доступа» в этот город, то Советский Союз видел ее в расширении «политического присутствия» ФРГ в Западном Берлине и в «подрывной деятельности», которая велась с его территории против СССР, ГДР и других социалистических стран. Казалось, будто ход дискуссии на переговорах в конце марта-июле 1970 г. подтверждал, что найти компромисс невозможно. Не внушало оптимизма и то, что дискуссия время от времени уходила в сторону чисто юридических аспектов статуса Западного Берлина и даже вопроса о том, какой вклад те или иные державы внесли во взятие Берлина весной 1945 г. Правда, были и ростки позитивных тенденций, позволявших, в случае их развития, надеяться на успех переговоров.
В частности, представители трех западных держав в ходе переговоров выразили заинтересованность в известной нормализации обстановки в Западном Берлине и нежелательности трений и осложнений в этом районе. Они подтвердили, что исходят из непринадлежности Западного Берлина к ФРГ. Заслуживало внимания и их заявление о готовности рассматривать соответствующие четырехсторонние соглашения с учетом обстановки 1970-х гг. в качестве отправного пункта для достижения договоренности.
Ради обеспечения своих интересов три державы были также готовы несколько сократить возможности ФРГ организовывать в Западном Берлине демонстрации, ведущие к прямой конфронтации с СССР, и пойти на некоторые ограничения политического присутствия ФРГ в городе. Советская дипломатия считала, что результатом договоренностей с западными державами, даже частичной, было бы закрепление де-факто особого положения Западного Берлина и некоторое ограничение возможностей использования этого города во враждебных ГДР и Советскому Союзу целях.
Что касается гражданского доступа из ФРГ в Западный Берлин, то позиция трех держав сводилась к предложениям обеспечить «свободный доступ», создать четырехсторонний консультативный механизм по доступу, свести контроль на коммуникациях к процедуре проверки соответствия предъявляемых документов личности предъявителя или характеру груза. С точки зрения СССР, эти предложения трех держав не имели под собой юридической основы.
В то же время советская дипломатия, анализируя вопрос о связях между Западным Берлином и столицей ГДР, отмечала, что проводившаяся Восточным Берлином в этом вопросе линия, ставившая граждан ФРГ в более благоприятное положение по сравнению с западноберлинцами, являлась нелогичной и давала поводы к недовольству среди населения ГДР, С точки зрения СССР, восстановление в дозированном объеме внутригородских связей, включая доступ западноберлинцев в столицу ГДР, не шло бы вразрез с ее интересами, но могло бы быть представлено в качестве крупной уступки «нашей стороны» в интересах достижения договоренности по Западному Берлину.
В этих условиях требовалось уточнить ориентиры вероятных шагов СССР на переговорах и определить границы возможных компромиссов и уступок. Это и было сделано в документе, который МИД СССР направил в ЦК КПСС 26 июля 1970 г. Главная идея документа сводилась к тому, что базой для договоренности между четырьмя державами могло бы стать ограничение политической деятельность ФРГ в Западном Берлине при частичном восстановлении связей между Западным и Восточным Берлином и взаимопонимании относительно режима благоприятствования гражданскому транзиту между ФРГ и Западным Берлином. При этом последнее слово должно было сохраняться за ГДР и, соответственно, за СССР. Именно к такому компромиссу, по мнению МИД, должен был стремиться Советский Союз на четырехсторонних переговорах.
Рассмотрев эту информацию, ЦК КПСС утвердил представленный МИД проект дополнительных директив к обмену мнениями с США, Англией и Францией по западноберлинским делам.
В дополнительных директивах ЦК КПСС выдвигалась примерная схема договоренности между четырьмя державами. Она повторяла положения, изложенные в документе, который МИД направил в ЦК КПСС. Основная мысль директив сводилась к тому, что нужно стремиться к компромиссу, к уступкам западной стороны в вопросах свертывания политического присутствия ФРГ в Западном Берлине и прекращения на его территории деятельности, враждебной СССР и ГДР, в обмен на уступки советской стороны в вопросах доступа в Западный Берлин и посещения западноберлинцами столицы ГДР и прилегающих к ней районов.
Дополнительные директивы ЦК КПСС еще шире раздвигали рамки для маневров советской дипломатии на четырехсторонних переговорах. Советские переговорщики руководствовались этими директивами до начала 20-х чисел ноября 1970 г., когда ЦК КПСС утвердил новые директивы к переговорам по Западному Берлину.
Ситуация, складывавшаяся на переговорах к концу ноября 1970 г, отличалась от ситуации июля того же года. Прояснились и были уточнены позиции сторон. Более четко просматривались вопросы, по которым они были относительно близки и по которым оставались на почти противоположных позициях. Факт некоторого сближения взглядов СССР и трех держав был налицо. У советской дипломатии появились новые возможности для маневрирования. Его параметры и направления были определены в новых дополнительных директивах ЦК КПСС к переговорам по Западному Берлину, проект которых был передан МИДом СССР в ЦК КПСС 20 ноября 1970 г.
