Согласно сведениям, собранным англичанами в Адене, с начала восстания в Йемене и до июня 1905 г. турки потеряли до 20 тыс. чел. убитыми. Военный кулак, собранный ими за это время в Йемене, составил «80 000 ружей (пехотинцев), 500 сабель (кавалеристов) и 15 батарей артиллерии». На нужды армии было «экспроприировано у местного населения 3 000 верблюдов, и доставлено в Йемен (из Анатолии) 3 000 мулов».
Неудачи, постигшие турецкие войска в Йемене, докладывал И. А. Зиновьев, великий визирь объяснял двумя причинами. Во-первых, «большой ошибкой», как он выразился, допущенной военным министром, направившим в Йемен войска V корпуса. Дело в том, что, будучи представленными рекрутами «из сирийских арабов», потомков йеменцев-переселенцев, они «поддались влиянию Йеменских арабов и неохотно дрались с ними». Во-вторых, просчетами мушира Али Резы-паши. Получив приказ «поспешить на помощь» санскому гарнизону, он должен был по прибытии на место трезво все просчитать, и понять, что дальнейшие наступательные действия на мятежников «при недостаточности имевшихся в его распоряжении войск» чреваты печальными последствиями. Действовал он «крайне неосторожно». Ему следовало «выждать прибытия в Йемен подкрепления и пополнения запасов», и потом только разворачивать наступление (12).
Муташарриф Таизского санджака, пограничного с Аденским протекторатом, информировал И. А. Зиновьев (18.05.1905), телеграфирует, что между имамом Йахей и начальником расквартированных в том санджаке турецких войск «заключено перемирие». Сообщает, что «часть Таизского санджака находится в руках инсургентов»; и что шейхи нескольких крупных арабских племен после вытеснения османов из Сана’а’ настроены по отношению к турецким властям «крайне враждебно». «Громко заявляют, что намереваются отстаивать свою независимость» с оружием в руках, жестко и непримиримо (13).
Согласно сведениям, полученным на днях турецким правительством из Йемена, уведомлял И. А. Зиновьев (15.06.1905), англичане, обеспокоенные выступлениями арабов «в пределах Аденского протектората», а также возможностью вторжения в него северойеменских мятежных племен, «усиливают свой гарнизон в Адене». В целях «предупреждения недоразумений с Англией», командующему турецкими войсками в Йемене предписано незамедлительно направить в Таизский санджак четыре арнаутских батальона, и разместить их на линии разграничения с Аденским протекторатом (14).
Антитурецкое выступление в Йемене, как следует из депеши действительного тайного советника И. А. Зиновьева от 01.07.1905 г., эхом отозвалось и в соседних с ним землях Хиджаза. Мекканский шариф ‘Аун ар-Рафик, извещал посол, поставил великого визиря в известность о том, что «вследствие восстания в Йемене и медлительности с принятием мер к его подавлению», мятежные настроения «стали выплескиваться» и в Хиджазе. И что в складывающихся условиях надлежало бы «позаботиться об обеспечении Священных городов, Мекки и Медины, от грозящей им опасности», равно как и о «восстановлении авторитета турецкого правительства в Хиджазском вилайете». Султан поручил великому визирю передать тарифу, что «меры по восстановлению порядка в Йемене и охране Священных городов составляют предмет постоянного внимания и заботы Его Величества». Донесение тарифа султан повелел обсудить на специальном заседании кабинета министров, который «пришел к заключению, что для предупреждения беспорядков в Хиджазе необходимо, прежде всего, позаботиться об усилении расквартированных в том вилайете турецких войск». Однако на деле, «за недостатком финансовых средств», резюмировал посол, турки ничего пока так и не сделали.
24 мая, доносил И. А. Зиновьев, генерал-губернатор Хиджаза оповестил великого визиря о том, что войска в Хиджазе «терпят крайнюю нужду и громко ропщут». И в случае «непринятия немедленных мер к удовлетворению их требований», «можно ожидать вооруженного восстания, которое повлечет за собой прискорбные для Константинополя последствия» (15).
В августе 1905 г. Ахмед Фейзи-паша предпринял наступление на Сана’а’. Вошел город без боя. Воспользовался тем, что шейхи целого ряда крупных племен, осаждавшие Сана’а’ и захватившие до этого несколько крупных населенных пунктов, где располагались турецкие гарнизоны, и, взяв там военную добычу, отодвинулись от Сана’а’ и ушли на какое-то время в свои дайры (места проживания), дабы порадовать родных и близких добытыми ими трофеями.
Будучи не в силах оказать сопротивление подошедшим к Сана’а’ туркам, имам оставил город и отодвинулся в горы, в деревушку Шахару. Османы попытались, было, перехватить его по пути туда, но попали в устроенную им западню, и понесли тяжелые потери.
После того, как Ахмед Фейзи-паша потеснил имама Йахйю из Сана’а’, на него тут же вышел саййид Мухаммад ал-Хашим ад-Дахйни, который задался мыслью восстановить свою власть в Са’аде. Узнав о его контактах с турками, имам направил ему письмо. Предложил договориться, и выступить против османов вместе, рука об руку. На что ад-Дахйани ответил, что имамом, согласно завету предков, становится человек, избранный всей племенной общиной зейдитов; человек, хорошо сведущий в делах веры и самый мужественный и храбрый на поле боя, в возрасте старше 40 лет. Он же, Йахйа, этот завет нарушил – получил имамат по наследству. Поэтому, если он примет брошенный ему им вызов, и сойдется с ним в открытом конкурсе-поединке, дабы померяться силой слова и теологическими знаниями, и выиграет схватку в знаниях веры, то он прилюдно признает его имамом и станет одним из самых горячих и верных его сторонников.
Имам Йахйа вызов ад-Дахйани не принял; и тот стал обхаживать и ублажать турок усерднее, чем прежде. Обратился даже к ним с просьбой о предоставлении ему специальной субсидии – на борьбу с имамом. На столь необычное обращение Ахмед Фейзи-паша отреагировать сам не решился, и передал его в Константинополь, на рассмотрение султана. Надо сказать, что владыка Османской империи был разгневан на имама Йахйю, глубоко обижен и оскорблен нежеланием имама признать его, султана, «отцом и защитником правоверных». Дело в том, что на соответствующее обращение султана Османской империи по этому поводу к имаму Йемена, тот ответил, что таковым титулом могут быть наделены только потомки Пророка Мухаммада, в том числе и из рода Зейда, одного из потомков членов «дома Пророка».
Понимая, что ад-Дахйани мечтает лишь о том, чтобы восстановить утерянный им титул имама зейдитов Са’ады, и никаких планов и намерений в отношении того, чтобы обрести власть во всем Йемене не имеет, султан решил помочь ему, и сделать его своим послушным орудием.
В мае или в июне 1906 г. Ахмед Фейзи-паша получил указание султана насчет обращения ад-Дахйани. В нем говорилось, что он может, если сочтет это своевременным и уместным, предоставить финансовую субсидию ад-Дахйани. Но ни в коем случае не выдавать ему оружие, как бы он не просил об этом, ибо нет гарантий того, что тот не обратит это оружие и против турок.
Сведений о том, как поступил Ахмед Фейзи-паша, в архивах времени не сохранилось. Известно только, что в своих намерениях ад-Дахйани не преуспел. Жил после этого тихо и спокойно, и скончался то ли в конце 1920-х, то ли в начале 1930-х годов.
