Все эти действия вызвали волнения в столичном военном гарнизоне, которые вскоре перекинулись на Таиз, Ходейду и Эль-
Байду. Когда губернатор Таиза был посажен под домашний арест, тамошний военный гарнизон взбунтовался и захватил город. Аналогичные события произошли и в Ходейде.
Волнения в армии привели к мятежам и бунтам в местах компактного проживания суннитов-шафиитов, которые обратились за помощью к правителям-суннитам в княжествах Южного Йемена.
Справиться со сложившейся ситуацией было непросто. Ал-Бадр попытался сделать это, прибегнув к помощи 20-тысячного ополчения. Набрал его в племенных союзах ал-бакил и ал-хашид (использовал в этих целях богатства семейства). За счет этих же богатств повысил оклады и жалования в армии, и волнения, если и не устранил, то пригасил. Девять офицеров-зачинщиков бунта обезглавил. Наметил ряд мероприятий по обновлению административной системы, но осуществить их не успел. Во-первых, потому, что возвратившийся в страну после лечения в Италии (в августе) имам Ахмад не одобрил его действий, особенно по расширению участия египтян в делах Йемена, что, как он полагал, и вызвало волнения. На какое-то время даже отстранил ал-Бадра от дел. Открыто упрекал его в том, что он буквально «опустошил казну». И, во-вторых, – из-за разногласий в самом правящем семействе.
Оппозиция на размолвки в клане Хамид ад-Динов отреагировала новыми демаршами. Кстати, противники Хамид ад-Динов в Сана’а’ и Адене очень рассчитывали на то, что Г. А. Насер пригласит имама повстречаться и переговорить с ним по пути из Рима в Йемен, и попридержит его в Египте в качестве «почетного гостя», что поможет им взять дела в стране в свои руки. Однако имам, получив такое приглашение, судна, на котором возвращался на родину, не оставил, и на египетскую землю не сошел. Сработал присущий ему рефлекс самосохранения. Встреча с Г. А. Насером состоялась, но на борту парохода.
Именно в это смутное время явила себя на политической авансцене Йемена организация «Свободные офицеры» (ее первые подпольные кружки зародились в стране в 1955 г.).
Выказали недовольство и племенные союзы ал-хашид и бану бакил, считавшиеся опорой семейно-родового клана Хамид ад-Динов. Вызвали это недовольство попытки имама вернуть деньги, выданные им ал-Бадром. Мятежи в этих и других племенах король Ахмад подавлял в присущей ему манере – хитро, жестко и решительно. Тюрьмы уже не вмещали всех арестованных. Публичные казни происходили почти ежедневно. Многие лишились голов и конечностей, рук и ног. Мятеж на севере, к примеру, он устранил (декабрь 1959 г.), прибегнув к плутовству и обману. Одним из лидеров мятежа был Ибн ал-Ахмар, верховный вождь племени ал-ха-ьиид, которое в 1948 г. помогло имаму Ахмаду встать у руля власти. Имам пригласил шейха Ибн ал-Ахмара на переговоры. Выдал охранную грамоту. Но когда тот прибыл к нему, приказал его схватить и обезглавить. Понятно, что это вызвало новую волну недовольства среди племен севера. И имам вынужден был снять войска с линии разграничения на юге и отправить их на север. Пламя вспыхнувшего мятежа погасил.
Осенью 1959 г. и в апреле 1960 г., перед самым переводом на должность политического резидента в Персидском заливе, сэр Уильям Люс, губернатор Адена, посещал Таиз. В обоих случаях имам от встречи с ним уклонился. Губернатора Адена принимали принц ал-Бадр и министр иностранных дел королевства. Вопрос о демаркации границы не затрагивали. Вели речь в основном о двусторонних торговых связях. В непростой в то время внутриполитической обстановке в Йеменском королевстве ал-Бадр всячески давал понять высокому гостю о настроенности Йеменского королевства на поддержание с англичанами мира и добрых отношений. Отсутствие имама на встречах объяснял его ухудшившимся состоянием здоровья – нахождением на целебных источниках в Сухне.
Нельзя было не восхищаться силой воли и целеустремленностью имама по наведению «тишины и порядка» в королевстве. Действовал он решительно и изобретательно. Власть в стране удержал, однако подвергся за предпринятые им репрессивные меры нескольким покушениям. 26 марта 1961 г., во время посещения госпиталя в Ходейде, был серьезно ранен – получил пять пуль в тело. Выжил, но здоровье его после этого резко ухудшилось. Трех непосредственных участников покушения – начальника охраны госпиталя Мухаммада ал-Алафи, 28-летнего офицера ходейденской пожарной команды ‘Абдаллу ал-Кийала и 40-летнего армейского лейтенанта Мухсина ал-Хиндавана – арестовали. Первый из них при задержании застрелился (12).
Имам Ахмад был прикован к постели. Управлял королевством наследный принц ал-Бадр. Вызванному из Нью-Йорка Хасану имам поручил по-семейному надзирать за положением дел в стране, и оказывать ал-Бадру помощь, давая своевременные и дельные советы. О принце Хасане, 60-летнем к тому времени пожилом мужчине, историки отзываются как о человеке разумном и рассудительном, лишенном надменности и заносчивости, хорошо образованном, много повидавшем на своем веку и отменном администраторе. Он пользовался авторитетом среди йеменских шиитов и суннитов, среди зейдитской знати и саййдов, улемов и кадий.
Обстановка в стране продолжала оставаться сложной. В июле 1961 г. имели место террористические акции, сопровождавшиеся взрывами бомб в Таизе, Сана’а’ и Ходейде.
В конце августа 1961 г. имам Ахмад, будучи тяжело больным, направил принца Хасана представлять королевство на конференции глав неприсоединившихся стран в Белграде. Чуть позже выехал за границу и принц ал-Бадр, отправившийся на лечение в Рим, а потом в Цюрих. Ко дню празднования очередной годовщины восшествия на престол имама Ахмада ни тот, ни другой из-за границы не возвратились. В своей речи, записанной и переданной по радио, имам Ахмад выразил надежду, что его сын, наследный принц ал-Бадр, с достоинством возложит после него груз ответственности за дела в государстве на свои плечи. Вслед за этим уведомил ал-Бадра о скором, как можно, возвращении на родину.
Ситуация, складывавшаяся в Северном Йемене, и те изменения, что происходили на Арабском Востоке в целом, ставили Англию перед необходимостью кардинального обновления форм и методов ее деятельности на Аравийском полуострове. Начало им было положено заменой старого лозунга британского колониализма «Разделяй и властвуй» на новый девиз – «Объединяй и властвуй». Двигаясь таким путем, Лондон планировал посредством создания в Аравии под своей эгидой федерации феодальных шейхств удержать их в орбите английского влияния.
С идеей образования федерации южноаравийских княжеств выступил в январе 1954 г. генерал-губернатор Адена сэр Том Хикенботэм, яркий представитель старой гвардии английского колониализма (занимал должность губернатора с 1951 по 1956 гг.). План, предложенный им, предусматривал формирование в «тихом захолустье», как называли в Лондоне английские протектораты в Аравии, двух таких федераций: одной – в Южной Аравии, другой – на Аравийском побережье Персидского залива. Прежде чем представить этот план на рассмотрение центрального правительства в Лондоне, он обсудил свои соображения по данному вопросу с правителями Западного протектората на специальной встрече, проходившей в его резиденции в Адене.
