Сулейман III пошел дальше – разрешил употребление кофе во всех землях Османской империи. Но только в специально отведенных для этого местах. Не позабыв, конечно, обложить их налогами. Так и появились кофейни – заведения, специализировавшиеся исключительно на продаже кофе; две первых из них – в Стамбуле (1544 г.). К началу XVII века их уже в столице Османской империи насчитывалось более шестисот. В народе кофейни называли «школами знаний», «домами мудрости» и «клубами образованных людей». В них собирались поэты и профессиональные декламаторы (равии), сказатели и писцы (катибы), делившиеся с другими посетителями кофеен своими знаниями.
В 1614 г. первую торговую экспедицию в Южную Аравию предприняли датчане. Побывали в Адене и Аш-Шихре, где оставили трех своих представителей с партией текстильных товаров. Спустя 18 месяцев, в 1616 г., их забрал оттуда специально прибывший за ними датский торговый агент Питер ван дер Брок (Pieter van den Broeck). Из Аш-Шихра он отправился в Моху, где видел пришедший туда из Сирии торговый караван в 1000 верблюдов. Побывал после Мохи и в Сана’а’, где получил от имама разрешение на торговлю в Йемене (на постоянной основе; при таможенной пошлине на все ввозимые датчанами товары в размере 3,5 %). Но вот права на открытие в Йемене торгового агентства добиться тогда не смог. Обрели его датчане в 1618 г.
Рассказывают, что во время пребывания в Мохе Питер смог умыкнуть несколько кофейных кустов, и что посадили их в Ботаническом саду в Амстердаме. Первые прямые кофейные сделки датчан с Йеменом датируются 1628 годом. В 1690 г. удачную для него попытку вывоза кофейных кустов из Йемена предпринял служащий Датской Восточно-Индийской компании Ван Хюрье. Тайно, с риском для жизни, он похитил из Мохи два или три кофейных куста и доставил их в Ботавию (нынешнюю Индонезию).
Париж распахнул двери для кофе в 1669 г. (по другим сведениям, – в 1672 г.), после того, как турецкий посол познакомил королевский двор Франции с пышным церемониалом употребления кофе, существовавшим при дворе турецкого султана Магомета IV (1642–1691). Напиток, приготовленный поваром посла и поданный королю, настолько ему понравился, что Людовик XIV (1643–1715) велел «включить кофе в меню Лувра». Более того, сочинил трактат, в котором, отметив «взбадривающее и освежающее воздействие кофе на человека», рекомендовал его к употреблению своим подданным.
Кофе во Франции моментально обрел популярность. В борьбу за монопольное право торговать им в Париже вступили бывший повар турецкого посла, получивший величайшее дозволение самого султана на популяризацию «напитка мусульман» среди французов, и пронырливый негоциант из Сицилии Франческо Прокоппио. Именно он первым в Париже стал предлагать посетителям своего заведения не только кофе, но и шоколад к нему.
В Англии, куда кофе шагнул раньше, чем во Францию, в конце 1651 – начале 1652 г., о нем сразу же стали говорить как о напитке, благотворно влияющем на умственную деятельность человека.
Триумфальному шествию кофе по Европе способствовал Папа Римский, благословивший пришедшийся ему по вкусу «напиток Востока».
Фридриху Великому, правителю Германии, кофе, напротив, не понравился. Монарх обожал пиво, «напиток истинных немцев», как он его называл. Известно, что повар короля, зная о пристрастиях своего владыки, готовил ему фирменную похлебку из пива, своего рода «окрошку по-немецки». Кофе в Германии оказался под запретом. Ослушников наказывали. Доносчиков же на любителей кофе – поощряли; они получали четвертую часть штрафа, что взимали с нарушителей закона о запрете на употребление кофе.
В Австрии, куда кофе попал в качестве военного трофея, захваченного австрийцами у турок после снятия ими осады с Вены (1683), он сделался таким же популярным, как и во Франции. Но если французы приняли «напиток мусульман» таким как есть, то в
Вене к нему отнеслись творчески. Сохраняя чувство собственного достоинства, стали готовить кофе по-венски, то есть с молоком, и подавать с круассаном, булочкой в форме полумесяца. Таким образом, патриотические чувства венца, жующего круассан, то есть отображенный в тесте государственный символ ненавистных турок, пытавшихся завладеть Веной, и запивающего его кофе по-венски, посрамлены не были (18).
Хроники тех лет свидетельствуют, что круассан изготовил известный венский пекарь Питер Вендлер – в честь победы Австрии над Османской империей; а вот попробовать круассан с кофе первым предложил своим посетителям хозяин первого в Вене кафе, шляхтич с Украины пан Франц Кольчицкий.
Первыми торговать кофе в Европе стали французы. В 1709 г. они заключили долгосрочный договор (с зафиксированной в нем ценой) об оптовых закупках кофе с наместником правителя Йемена в Мохе. Заметив повысившийся вскоре спрос на кофе у купцов из Европы, йеменцы тут же, в одностороннем порядке, аннулировали «кофейную сделку» с французами. Ответ Парижа последовал незамедлительно. К побережью Мохи подошла эскадра военных кораблей Французской Индийской компании во главе с Ля Гардом Жазье (19). Десант, высаженный на берег после обстрела города из орудий палубной артиллерии, захватил Моху и восстановил, как писали французские газеты, «порушенный в Йемене статус-кво в кофейных делах».
В Бразилии кофе начали культивировать в 1727 году. Так, шаг за шагом, кофе появился и в других частях света. И вскоре сделался, наравне с чаем, одним из любимых напитков людей.
Пик кофейной торговли датчан и французов в Мохе – 1720–1740 гг. Первый американский корабль прибыл в Моху и приобрел там кофе в 1798 г.
Можно сказать, что именно кофе приоткрыл для Европы двери в Аравию. Негоцианты, заспешившие в Йемен за кофе, возвращались на родину не только с «бобами мокка», как тогда называли кофейные зерна (по месту их погрузки на суда в порту Моха), но и с удивительными рассказами о далеких и таинственных землях «Счастливой Аравии». За купцами потянулись путешественники, миссионеры и авантюристы. Перешагнув границы «Аравии кофейной» (от Мохи до Сана’а’), они-то и поведали народам Европы и о Йемене, и о других землях «Острова арабов».
О самой Мохе, как о порте, заговорили в Европе в 1513 г., когда во время второй морской экспедиции к берегам Южной Аравии великий «конкистадор Востока», легендарный д’Альбукерки, задался мыслью «покончить с непокорными маврами» Мохи и Адена. После неудачной попытки овладеть Аденом, «неистовый португалец», как о нем отзываются предания арабов Южной Аравии, предпринял поход на Моху, также закончившийся для него бесславно.
Из сказаний йеменцев следует, что в районе Мохи высаживались в 525 г. вторгавшиеся в страну абиссинцы. Стояли в ней лагерем и вошедшие в Йемен в 1538 г. турецкие войска во главе с Сулейманом-пашой ал-Хадимом (в середине января 1539 г. он, отправившись на судне из Мохи, побывал на острове Камаран).
В самой Мохе, что интересно, чуть ли не до конца XIX столетия жительствовали только коренные йеменцы. Иноземцы, к какой бы национальности не принадлежали, селились, «согласно их ремеслу», в кварталах своих гильдий в окрестностях Мохи. В одном из них проживали, к примеру, торговцы и моряки.
Город возник в начале XV века. Основал Моху обитавший в том месте, на берегу бухты, шейх-отшельник ‘Али ибн ‘Умар Шадхили. Люди приходили к нему со всей округи, чтобы послушать его проповеди. Однажды в водах этой бухты бросило якорь направлявшееся в Джидду индийское торговое судно. Мореходов, высадившихся на берег, отшельник встретил приветливо, угостил кофе с финиками. Напиток этот, впервые ими попробованный, индусы нашли не только приятным, но и «восстанавливающим жизненный тонус», и назвали его «лекарством от слабости». За время стоянки индусов в бухте отшельник вылечил находившегося на их судне больного индийского торговца, притом исключительно кофе и молитвами. Когда тот поправился, убедил его выгрузить принадлежавшие ему товары и распродать их жителям ближайших окрестностей. Слухи о шейхе-отшельнике, «лечебной силе его молитв и напитка» быстро облетели все порты Индии, и торговые суда, отправлявшиеся оттуда в Красное море, взяли за правило бросать якорь у «обители отшельника». Вокруг его хижины выросло со временем поселение, названное йеменцами Городом, стоящим на помеченной Богом земле (Мадина-эль-Маха). Умер шейх ‘Али ибн ‘Умар Шадхили в 1418/1419 г., но имя этого человека в памяти людей не стерлось. Мореходы Красного моря и поныне именую Моху портом ‘Али (Бан-дар ‘Али). Похоронили шейха Шадхили внутри крепостных стен города, в усыпальнице. Возвели над ней мечеть с девятью куполами. Из свода преданий о Мохе известно, что и сын шейха, ‘Абд ар-Рабб, тоже почитается жителями того края; и так же, как и его отец, считается местным святым.
