Еще один, чтимый йеменцами святой Мохи – это шейх Мухаммад ибн Са’ид ал-‘Амуди. Родом он из Хадрамаута. Перебравшись в Моху, широко прославился вдохновенными проповедями и «чудесами» по «возвращению к жизни» неизлечимо больных людей.
Господин Риветт (Revett), англичанин, который посетил Моху в 1609 г., насчитал в городе 6000 домов. Известный описатель Аравии Александр Хамильтон, трижды бывавший в Мохе в период с 1712 по 1716 гг., отзывался об этом портовом городе как о «главном рынке индийских товаров в Красном море».
Самая большая кофейная ярмарка проходила, однако, не в Мохе, а в Бейт-эль-Факихе, что неподалеку от Мохи. Заложил этот городок и основал торговлю кофе в нем, как гласят своды йеменской старины, сделав Бейт-эль-Факих центром оптовых сделок с кофе, широко почитаемый в «кофейных горах» Йемена мудрец Ахмад ибн Муса ибн ал-Авджала. Бейт-эль-Факих, что значит в переводе с арабского языка Дом мудреца, назван в его честь. Гробница Ахмада ибн Мусы находится в красивой мечети, возведенной на месте его захоронения, на небольшой горе, где, по преданию, он «любил встречать рассветы и закаты».
Много интересных сведений о Мохе приводит в своем «Описании Аравии» знаменитый исследователь Йемена Карстен Нибур (путешествовал по Йемену в 1763 г.). Кстати, первым из европейских исследователей-портретистов Аравии он высказал предположение насчет возраста Мохи. Основываясь на собранных им фактах, К. Нибур полагал, что порту «Аравии кофейной» – не более 400 лет. Увлекательный рассказ о древних кофейных рынках Йемена
К. Нибур сопроводил яркими заметками о традициях и нравах коренных жителей Йемена. Неизгладимое впечатление, судя по всему, произвел на него «замечательный обычай» йеменцев, который, по его словам, он не встречал ни у одного из европейских народов, – обычай помогать чужестранцу, желающему научиться говорить по-арабски и познать обычаи и нравы арабов Аравии.
Со временем кофе стали выращивать и в других частях света, и Моха начала медленно угасать. В 1951 г., к примеру, производство кофе составило 6,6 тыс. тонн, а в 1961 г. – 3,4 тыс. тонн. В 1962 г. под кофейными плантациями было занято около 60 тыс. га земли или около 14 % всей обрабатываемой земельной площади; в наши дни – только 6 %, не больше. Крупнейшими йеменскими торговцами-экспортерами кофе выступали Мухаммад ал-Джабали, Ахмад ‘Али ал-Ваджих и ал-Букари. Первый из них, ал-Джабали, владел крупными поместьями в Тихаме, а также хлопкоочистительной фабрикой в Ходейде. Ахмад ал-Ваджих располагал усадьбами в окрестностях городов Забид, У саба и Джаруба; помимо сделок с кофе, монополизировал экспорт хлопка, а также, в известной степени, – кож и ката. Владельцем крупной кофейной компании и нескольких «лучших домов» в Ходейде историки Йемена называют шейха ‘Умара Мисгаджи, родственника имама (20).
Кофейное дерево, рассказывает в познавательных этнографических очерках «Арабы Йемена» А. И. Ступак, «начинает плодоносить на пятом году жизни; и в течение 15 лет дает в среднем 2–2,5 кг. кофейных зерен в год». После сбора урожая его «сушат на солнце, а затем в больших шерстяных мешках доставляют в Ходейду, где его очищают, сортируют и продают на вывоз» (20*).
Яркие заметки об «Аравии кофейной» оставили французские путешественники Грелодьер и Барбье. Именно в Бейт-эль-Факих, как они утверждают, в этот небольшой городок, что в двух днях пути от Мохи, свозили кофе из всех мест его выращивания в Йемене, в «плетеных мешках», «по два на верблюде». Кофейный базар в Бейт-эль-Факихе занимал «два больших двора с крытыми галереями». В центре одного из них, на диване, величаво восседал таможенный офицер, а иногда – и сам губернатор края, «собственной персоной». Вес каждой партии кофе, что приобреталась на базаре, и сумма, уплаченная за нее, заносились таможенниками в специальный журнал. На основании этих данных и взималась пошлина; и, заметим, – только с покупателей-иноземцев. Весы, которыми пользовались таможенники, были, по выражению путешественников, «огромными и допотопными». Гирями при взвешивании товара им служили завернутые в полотно камни.
До середины XVII века покупатель на рынках Аравии мог рассчитаться за продукты, им приобретенные, кофейными зернами, или «монетами кофейными», как тогда говорили. В особой цене были «монеты» кофейных сортов «мтари» и «хайми», а также «рами», «бури» и «харази» (называли сорта кофе в Йемене либо по именам племен, на землях которых они произрастали, либо по названиям местностей, где его выращивали).
В наши дни йеменский кофе, некогда известный во всем мире, в этой стране, к сожалению, практически не выращивают. Его место занял кат, растение, содержащее легкое наркотическое вещество. Йеменцы именуют кат «цветком рая». Культивируют кат в Йемене издревле. Кустарник ката (внешне он похож на чайный куст) завезли в Йемен из Абиссинии (Эфиопии). Сегодня примерно 72 % населения Йемена жуют кат. В катовом бизнесе (в его выращивании и торговле им) занято 14 % трудоспособного населения Йемена, то есть около 3,5 млн. человек.
Кофе занимает особое место в повседневной жизни йеменца и любого другого коренного араба Аравии. Йеменец, приглашенный в гости, скажет, что он отправляется к другу на чашку кофе с катом. «Дом, где нет кофе, – жилище скупого», – гласит поговорка аравийцев.
Интересные сведения о кофе и его месте в повседневной жизни аравийцев, содержатся в воспоминаниях о путешествии по землям «Острова арабов» Дж. Пэлгрева (на самом деле – Гийома Коэна, еврея из Лондона). Непременный атрибут «каждого приличного дома» в Аравии, замечает Дж. Пэлгрев, – кофейная комната. Самое почетное место в ней – справа от очага. Отсюда (по кругу, справа налево) начинают обносить кофе собирающихся в доме гостей. Большое число кофейников в кофейной комнате имеет целью известить того, кто впервые попадает в нее, что хозяин жилища – человек щедрый и гостеприимный, что его часто посещают гости, и что кофе здесь никогда не переводится (21).
Повествуя в своих путевых заметках о культуре кофепития в Аравии, леди Энн Блант (1837–1917), внучка Байрона, жена дипломата и поэта Уилфрида Бланта (1840–1922), упоминает о следующем интересном обычае арабов Южной Аравии. Житель аравийской пустыни, пишет она, будь то человек знатный или бедный, оказавшись в чужом жилище, прежде чем проследовать в «кофейную комнату» обязан был «разоружиться», то есть оставить все имевшееся при нем оружие на входе в шатер. Только безоружным он мог войти в шатровую «обитель кофе», и, расположившись на отведенном ему месте, принять из рук хозяина или его слуги чашечку с кофе.
Бедуины до сих пор считают кофе напитком целебным, хорошо воздействующим на кишечник, «оттачивающим разум, улучшающим зрение и укрепляющим память». Разум человека, повторяют они слова Пророка Мухаммада, – это лучшее творение Господа. Обогащать его надлежит непременно.
Утрату ступки для помола кофейных зерен, так же как и кофейной ложки, с длинной ручкой, предназначенной для помешивания зерен при их обжарке, йеменцы считали в прошлом дурным предзнаменованием, знаком надвигавшейся беды и грядущих ненастий.
В старину кофейным напитком смазывали кровоточившие раны воинов и охотников, а кофейные выжимки применяли для лечения ожогов.
