Аден считался крупнейшим морским транзитным пунктом прошлого. Клавдий Птолемей (ок. 100–170), автор свода географических сведений античного мира, именовал Аден «знатным рынком Аравии», «городом купцов и товаров со всех частей света», а Плиний (22/24-79) – ее «торговыми воротами», «местом обмена» товаров индийских и китайских на те, что «завозили из земель египетских и финикийских». Первенство правителей Маската и Адена в морской торговле в Индийском океане было, по словам Плиния, в его время бесспорным. Делясь собранными им сведениями о торговле в Адене, известный арабский географ Закарийа’ ал-Казвини (1203–1283) писал, что товары и торговцы «стекались» туда отовсюду. Из рассказов греческого географа Агатархида (II в. до н. э.) известно, что товары свои из Адена в «земли фараонов» сабейцы и минейцы доставляли по суше и по морю, верблюжьими караванами и судами.
‘Адан (Аден), сообщает арабский историк Ибн Хордадбех (820–912/913), служил мореходам и негоциантам мира важнейшим портом так называемого красноморского коридора. В этом городе проживали крупные и влиятельные коммуны индийских, персидских и еврейских торговцев. У каждой из этих коммун имелся свой голова. Об одном из них, Мадмуне, старшине еврейских коммерсантов, упоминают именитый арабский путешественник Ибн Джубайр (посещал Аравию в 1183 г.) и известный исследователь арабоеврейских отношений Ш. Д. Гойтейн. Специализировался Мадмун на финансировании торговых операций аденских купцов с Каиром. Был хорошо знаком с разбойниками, промышлявшими на морских торговых путях у побережья Южной Аравии. И будто бы «имел с ними уговор», что позволяло ему выступать гарантом безопасности своих клиентов и их грузов от действий пиратов (8).
Все коммерсанты Адена, местные и иностранные, состояли в гильдии предпринимателей во главе с выборным старостой, который представлял их интересы в администрации города.
Богатая информация о корабельных стоянках Древнего Йемена содержится в работах арабского историка и географа ал-Йа’куби (ум. 897). Аден он именует «гаванью Сана’а’», куда «приходили суда из Индии и Китая» (9). Славился Аден, говорит ал-Йа’куби, и торговлей самоцветами. Сюда завозили топазы и изумруды, сапфиры и яхонты с Цейлона, рубины из Бадахшана (Северный Афганистан), бирюзу из Нишапура (Иран), аметисты из Хиджаза, оникс из Абис-синим. Здесь же хранили и распродавали йеменский бериллий. В Аден, повествуют своды аравийской старины, поступали, складировались, а потом широко расходились во все концы света «самые дорогие товары» Древнего мира. Из Индии – пряности, перец и корица, а также драгоценные камни; из Африки – золото и слоновая кость; с Бахрейна – жемчуг, а с острова Сокотра – алоэ и камедь «драконового дерева».
Аден, рассказывает в своей «Географии» Абу-л-Фида’ (1273–1331), – это порт в Южной Аравии; к его причалам пристают корабли с товарами из Индии и Китая. У города – двое ворот: одни выходят к морю, другие – на сушу, в сторону Верхней Аравии. Последние из них называются «Воротами носильщиков воды», поскольку именно оттуда, со стороны гор, в город на протяжении веков – до прокладки водовода – доставляли питьевую воду (10).
В «Перипле Эритрейского моря», написанном в I веке неизвестным купцом из Египта, Аден представлен главной торговой гаванью «Счастливой Аравии», куда поступали товары «с обеих сторон», как тогда говорили, то есть из Индии и Египта (11). Здесь можно было приобрести ладан и амбру, алоэ и мускус. Сюда завозили тигровые шкуры из Китая, рабов из Абиссинии, золото из Софалы, самоцветы с Цейлона.
Судов заходило в Аден «много и отовсюду», отмечал венецианский купец-путешественник Марко Поло. И приносила торговля бойкая султану аденскому «богатства неисчислимые». От пошлин, что взимали в порту том, с купцов и с судов, султану аденскому был «доход большой»; и слыл он одним из богатейших людей на свете (12). Поскольку торговали в Адене и лесом из Малабара, то располагалась в нем и судоверфь, одна из крупнейших в Южной Аравии.
Не один раз пытался покорить Аден и завладеть его торговлей богатой, говорится в сводах аравийской старины, могучий Рим. Предпринимал в этих целях военные экспедиции. Ходили римляне в земли «Счастливой Аравии», дабы сокрушить торговую империю южноаравийцев, которые держали в своих руках морские пути в Индию (13). Но преуспели лишь однажды, в эпоху Клавдия (правил 41–54), когда, хоть и ненадолго, но завладели Аденом.
Портовый город этот, как следует из работ знаменитого греческого географа и историка Агатархида Книдского (200–120 до н. э.), служил в его время «местом встреч» для торговцев из Индии и Китая, являлся ключевым звеном океанской навигационной цепочки между Красным морем и Индией.
В I в. н. э. Аден уступил свои позиции отстроенной химйаритами Музе (Эль-Мудже), ставшей называться со временем Мохой. Процветал во времена правления в Йемене династии Расулидов. Хроники сохранили сведения о том, что правители из этой династии (1229–1454) непременно раз в году наведывались в Аден из Забида, и проживали там не менее месяца.
После первого завоевания Йемена турками (1538–1635) Аден вновь угас, но поднялась Моха. Когда в 1735 г. Аден перешел в руки правителя султаната Лахдж, то был в руинах, а Моха, напротив, процветала. Зато в 1839 г., когда Аден подпал под власть британцев, то обрел новое дыхание, а вот Моха – завяла.
Йеменцы, к слову, называли Аден «глазом Йемена», а два других порта, Моху и Ходейду – «глазами Тихамы».
В прошлом все водосборники в Адене, куда стекала дождевая вода, сдавались в аренду купцам, чаще всего индусам, с торгов, сроком до двух лет. Если осадков выпадало мало, вспоминали посещавшие Аден русские путешественники и капитаны судов, то цена на воду повышалась раз в десять.
В сказаниях арабов Аравии упоминается о том, что с Аденом связано одно из великих знамений конца света, предсказанных Пророком Мухаммадом. Речь идет о «гигантском пламени, которое выйдет из Йемена, из пещер Адена; распространится по всей земле; и погонит людей к месту назначенного им сбора в Аш-Ша’ме». На протяжении нескольких дней кряду огонь этот будет «просыпаться» по утрам и утихать по вечерам.
Знатным местом торговым именовали купцы и мореходы и Эль-Худайду (Ходейду), йеменский порт на побережье Красного моря. Именитый исследователь Аравии, американский миссионер С. Цвемер, отзывался о Ходейде как о месте, «похожем на Джидду», с такими же, как в «городе праматери человечества», узкими и кривыми улочками, и пронырливыми торговцами.
На восточной окраине Ходейды располагался район, куда, кроме проживавших в нем людей, да любознательных чужеземцев, не хаживал никто. Дело в том, что в то время (начало XX столетия) его населяли отпущенные на свободу рабы-африканцы, занятые на погрузочно-разгрузочных работах в порту, и одно небольшое арабское племя, о происхождении которого никто ничего не знал и не ведал. Коренные жители Ходейды называли обитателей этого района трущоб «слугами арабов» (ахдам ал-‘араб). Считали их париями, людьми отверженными. Работы в городе они выполняли самые грязные и тяжелые; носить оружие и жить в каменных домах им запрещалось. К ахдамам, к «касте отверженных», йеменцы причисляли также цирюльников, мясников, банщиков и бродячих певцов (даушан), занимавших в этом списке «людей презренных» самое последнее место (14).
