Славился Забида и своими плодородными землями, и поэтому район Забида жители Тихамы называли Малой Индией (Хинд ас-сагира).
Следует, думается, сказать несколько слов в нашем кратком обзоре древних метрополий Йемена и о небольшом городке Салук. Прославился он тем, сообщает ал-Бакуви, что жили в нем ювелиры и ремесленники. Одни изготавливали удивительные по красоте ювелирные украшения, а другие – широко востребованные в племенах Аравии прочные и легкие кольчуги. Известно это место и тем, отмечает ал-Бакуви, что там разводили собак особой породы, самок которых «покрывали волки» (96).
Практически во всех работах арабских историков и географов прошлого упоминается Наджран, главный город одноименного края. Ал-Бакуви, к примеру, сказывает о нем так. Наджран – это «одна из областей Йемена со стороны Мекки. Город Наджран построил Наджран ибн Зайдан ибн Саба’ ибн Йашджуб». Там «стояла Ка’ба Наджрана, которую возвел ‘Абд ал-Мудан ибн ар-Раййан ал-Хари-си», – «в противовес» Ка’абе в Мекке. В Наджране располагалась резиденция христианских епископов. Оттуда родом – ‘Абд Аллах ибн ан-Намир, «глава христианских мучеников Наджрана», сожженных во рву принявшим иудаизм йеменским царем Зу Нувасом (97). Об этой страничке в истории Древнего Йемена мы еще обстоятельно расскажем читателю в одной из последующих частей предлагаемой его вниманию книги.
Дворцы и храмы, замки и крепости Древнего Йемена
Йемен – это архитектурная сокровищница Древнего Востока. Историки прошлого с восхищением отзывались о дворце Шакир в Шабве, столице Древнего Хадрамаута (разрушен сабейцами во время военной кампании 220 г.), а также о дворцовых комплексах Салхин в Ма’рибе и Гумдан в Сана’а’. Вошла в сказания многих народов Древнего мира и легендарная Ма’рибская плотина. В преданиях йеменцев она фигурирует под названием Эль-‘Арим или Садд Ма’риб (длина ее составляла 600 метров, а высота – более 15 метров).
Величественный дворцово-храмовый комплекс Гумдан, одно из архитектурных «чудес» Древней Аравии, построил сабейский царь Шар Автар. Самая высокая башня дворца, дозорно-сторожевая, имела 20 этажей. И венчал ее, говорится в сводах аравийской старины, «белый тюрбан из облаков». Стены дворца-гиганта укрывал «мраморный плащ», скроенный из камней четырех разных цветов: белого, красного, зеленого и желтого. Каждая из сторон дворца, расшитая плитами одного из этих цветов, носила соответствовавшее каждому из них название. На самом верху дворца, под его медной крышей с двумя огромными медными орлами посредине, располагался большой, богато убранный зал для приемов. В каждом его углу, сообщает известный знаток арабской древности, легенд и преданий арабов Аравии исламский историк Хишам ал-Калби (737–819), стояла медная статуя льва. И когда дул ветер, то львы эти издавали злобное рычание, заставлявшее вздрагивать и в ужасе оборачиваться в их сторону находившихся в зале людей. Ночью, во время пиршеств, на всех этажах дворца и дозорно-сторожевой башне зажигали факелы и огромные, в человеческий рост, ароматизированные свечи. И тогда, обрамленный огнями, этот «колосс Аравии» был виден на расстоянии «нескольких дней пути». Одним из чудес Гордого Гумдана, как его называли йеменцы, являлись водные часы (клепсидра), отсчитывавшие «время дня и ночи» (98).
Дворцово-храмовый комплекс Гумдан, один из самых красивых и величественных архитектурных ансамблей доисламской Аравии, до наших дней, к сожалению, не сохранился. Храм, стоявший в нем, разрушили по приказу халифа ‘Усмана ибн ал-‘Аффана (правил 644–656). На одной из стен этого храма, как гласят предания йеменцев, имелась надпись, гласившая: «Гумдан, порушивший тебя будет убит». И предсказание сие сбылось: как только храм по велению ‘Усмана разобрали, не стало и самого халифа.
По словам арабского ученого ал-Казвини (1203–1283), храм этот, примыкавший к дворцу, возвели уже во времена царя аш-Ша-раха Йахдуба. Здание храма представляло собой строение в четыре этажа; каждый этаж – высотой в 40 локтей. Основное здание дворца состояло из пяти этажей, «возведенных уступами», один над другим. Внешне оно походило на строения вавилонян, что свидетельствует о тесных культурных связях Древнего Йемена с Вавилоном. У вавилонян, кстати, йеменцы заимствовали столь характерный для их старинных многоэтажных домов стиль цветовых выкладок, украшающих фасады зданий.
Ал-Идриси, арабский историк XII века, упоминает в своих сочинениях о двух величественных замках, стоявших в Марибе. Один из них был построен, согласно преданиям, по приказу царя Соломона, посещавшего, будто бы, царство Сабейское в ответ на визит в Иерусалим царицы Билкис, и останавливавшегося в этом дворце. Другой принадлежал самой Билкис, владычице царства Сабейского, «царицы Юга».
Дворцы-крепости властелинов в царствах Древнего Йемена – это «метафоры вечности», говорят аравийские историки дней сегодняшних. Руинированные величественные строения эти зримо подтверждают справедливость слов поэта Лабида, великого «златоуста» Аравии, о том, что все люди смертны, и что не исчезнут с течением времени и продолжат «жить» лишь звезды на небе, да горы и скалы с замками и крепостями на них.
Не сохранился, к сожалению, и красивый, по словам историков прошлого, дворец-замок в городе Йариме, что в 156 километрах от Сана’а’, который возвели на скале посреди города. С дозорной башни на оборонительной стене у въездных ворот этого города виден также руинированный сегодня легендарный дворец-крепость Райдан в Зафаре, в древней столице царства Химйаритского.
Мегаполисы Южной Аравии, писал Плиний, располагали красивыми храмами. В Тимне (Тимна), к примеру, столице царства Катабан, их насчитывалось 65. При храмах имелись дворы, где совершали жертвоприношения и выставляли еду для тех, кто в ней нуждался, для людей бедных и лишенных крова. Готовили ее из мяса принесенных в жертву животных. Храмовая территория считалась неприкосновенной. Ее обносили стеной, либо метили камнями. Во дворах храмов устраивали ярмарки. Подходы к храмам украшали колоннады. Одна из них, что вела в храм Аввам, посвященный богу луны Алмакаху в Ма’рибе, сохранилась до наших дней.
Главными атрибутами храмов были изваяния кумиров, алтари для воскурения благовоний и камни для исполнения обряда жертвоприношения. На храмовых территориях устанавливали памятные плиты, каменные и бронзовые, с высеченными на них именами щедрых жертвователей и словами признательности тому или иному божеству – за заботу и внимание.
Смотрителями храмов, как следует из сочинений древнегреческого историка Диодора Сицилийского и арабского историка Ибн Исхака (704–768), выступали либо мужчины, либо женщины – «в зависимости от пола божества», которому поклонялись йеменцы. Они принимали подношения и пожертвования, взимали с населения сборы на нужды храмов, окуривали идолов благовониями и совершали установленные обряды.
Обращаться к своим божествам-истуканам с просьбами людям полагалось в святилищах, как это имело место, скажем, в храме сабейской богини Зат Ба’дан, и только в присутствии жрицы-провидицы, которую древние йеменцы величали сновидицей (хилма). Случалось, и довольно часто, что к помощи жриц и жрецов прибегали и в целях решения тех или иных спорных семейных дел. По словам арабского историка Ибн Исхака, должность смотрителя храма удерживалась, как правило, за одним и тем же родом, и передавалась по наследству.
