Шло время. Менялись направления ветров и песчаных бурь. И вот однажды голодный волк, бродивший по той округе, наткнулся на череп ‘Ада. И решил укрыться в нем от палящего солнца. Вошел в глазницу левого глаза, как в пещеру. Схоронилась в черепе том и газель, проникшая в него через глазницу правого глаза. Буквально вслед за ними появился у того места одинокий бедуин на верблюде. Осмотрелся вокруг – и заметил какую-то большую, сиявшую на солнце белую глыбу. Когда приблизился к ней, чтобы выяснить, что же это такое, то из нее выскочил волк. Верблюд подался в сторону – и из другой части загадочной глыбы выпрыгнула на него газель. Череп был таких размеров, что, находясь внутри него, ни волк, ни газель не заметили даже и не учуяли друг друга. Бедуин, все еще не зная и не ведая, что перед ним, постучал тростью по тому, что обнаружил, дабы определить, камень ли это, или что другое. И тут изнутри раздался голос, призвавший его не вдаваться ни в какие сомнения, а верить своим глазам. Бедуин, отъехав немного назад, внимательно вгляделся в то, что обнаружил, и понял, наконец, что перед ним – невероятно огромный череп.
Будучи наслышанным о мудрости царя Соломона, сына Дауда (Давида), тут же отправился к нему, дабы разузнать, кому мог принадлежать такой величины череп. Повстречался с царем, и рассказал ему о своей удивительной находке в пустыне. Внимательно выслушав бедуина, царь Соломон поинтересовался у него, мог бы он показать ему то место. Бедуин из племени алмурра, славившегося своими следопытами, лучшими в Аравии, ответил утвердительно. Царь Соломон, со своей стороны, пообещал, что если голос, о котором поведал ему бедуин, раздастся из черепа, когда он постучит по нему своей тростью, то он щедро вознаградит его – золотом, и в количестве, равном весу кочевника. Если же голос не прозвучит, то повелит отрубить ему голову. Бедуин согласился.
Добравшись до того самого места, царь Соломон ударил по черепу тростью, и раз, и два, но череп никак не отозвался. И тогда царь Соломон приказал отсечь бедуину голову. Но как только повеление его исполнили, «череп вдруг заговорил». И произнес те же самые слова, сказанные ранее кочевнику, а именно: чтобы человек, стучащий по нему, не сомневался в том, что видит, и верил глазам своим.
После того как «череп отозвался», царь Соломон опечалился, ибо даже он не знал как теперь быть. Ведь голову бедуину отрубили, выходит, ни за что. И решил тогда царь Соломон призвать к себе всех птиц, и поинтересоваться, слышала ли хоть одна из них о владельце черепа, коим был, как он полагает, легендарный ‘Ад. Но никто из птиц, прилетевших на зов царя Соломона, ничего об ‘Аде и слыхом не слыхивал. И вдруг небо над ним затмила огромная птица, настолько древняя, что перьев на крыльях ее практически не осталось. Царь Соломон поинтересовался у птицы-старицы, ведомо ли ей что-нибудь о короле ‘Аде, жившем в ‘Убаре, в возведенном им граде богатом. И заметил, что если известно ей хоть что-то о владыке ‘Убара и она поведает ему о том, что знает, то он одарит ее молодостью, и она вновь обретет крепкие крылья. Да, ответила птица, я слышала об ‘Аде. И могу показать, где покоится укрытый песками сказочно красивый город его. Царь Соломон провел рукой по крыльям одряхлевшей птицы – и они оперились. Птица обрела молодость, и отнесла царя Соломона в то место, где стоял ‘Убар.
Царь Соломон призвал ветра. Сначала – шимал (северо-западный). Потом – каус (юго-восточный). Затем – гарби (западный), и, наконец, – иларки (южный). И когда все они, пройдясь над захоронением ‘Убара, перестали дуть, то открылся перед взором царя Соломона мертвый город ‘Убар. Царь Соломон вошел в него. Своими глазами увидел дома из мрамора, богато украшенные, о которых вещали предания; сады Джаннат ‘Ад и преисподнюю с печью и полыхавшим в ней огнем. И когда узрел все это, то испугался, что если он останется в этом месте красивом, но проклятом Господом, то Господь раздосадуется и покарает его. И потому спешно покинул ‘Убар (‘Аубар, Вабар). Расставаясь с ‘Убаром, повелел ветрам, власть над которыми, равно как над птицами и зверями, даровал ему Всевышний, занести город ‘Ада песками, навечно. Где покоится ‘Убар, город некогда знатный и богатый, незнамо-неведомо никому (13). Так гласят сказания.
‘Убар, говорится о нем в сводах аравийской старины, прославился своей великолепной архитектурой, накопленными в нем богатствами несметными и «великолепными садами, внутри и вокруг него» (14).
Арабский историк Ибн Халдун (1332–1406) отзывался об ‘Убаре как о «первом среди городов-сокровищниц» Древней Аравии.
С легкой руки британского офицера и путешественника Томаса Эдварда Лоуренса (1888–1935), больше известного под именем Лоуренса Аравийского, вынашивавшего планы найти этот город, ‘Убар получил название «Аравийской Атлантиды, утерянной в песках». Британский разведчик Филби, служивший советником у основателя Королевства Саудовская Аравия, полагал, что ‘Убар уничтожил метеорит, что город обвалился в образованный этим метеоритом кратер, и был занесен песками. Основаниями для таких предположений послужили рассказы, которые он слышал от бедуинов. В них говорилось, что обрушился как-то на ‘Убар «огромной величины камень с небес» – и ‘Убара не стало. В некоторых племенах Аравии и поныне бытует поверье, что если ‘Убар, город ‘адитов, «арабов утерянных», наказанных Господом за гордыню и неверие, когда-либо обнаружат, то Господь непременно накажет Землю – и людей на ней не станет.
Близок к разгадке местоположения ‘Убара был знаменитый английский исследователь Бертрам Сидней Томас. После Пой мировой войны он 13 лет прослужил в Аравии. Совершил переход великой аравийской пустыни Руб-эль-Хали (в переводе с арабского языка – Пустой угол). Вспоминая в своей книге «Arabia Felix» («Счастливая Аравия», 1932) об этом путешествии, упомянул о том, что бедуины-проводники, которые сопровождали их караван, утверждали, ссылаясь на сказания предков, что дорога, по которой они двигались в местечко Шиср, являлась древним караванным путем, пролегавшим в ‘Убар. Там, в Шисре, Б. Томас видел, по его словам, руины некогда большого, судя по всему, форта. Они-то, как выяснилось позже, и представляли собой то, что осталось от древнего ‘Убара, обители ‘адитов.
Современные исследователи Аравии, ссылаясь на работы известных арабских историков, географов и путешественников прошлого, в том числе на записки знаменитого Ибн Баттуты (1304–1377), посещавшего главные гавани Южной Аравии того времени, отмечают, что ‘Убар слыл крупным перевалочным пунктом караванной торговли, где ежедневно размещались на отдых не менее 500 погонщиков и более 2 тыс. верблюдов.
На картах александрийского географа Клавдия Птолемея ‘Убар отмечен как один из центров торговой деятельности Южной Аравии, где находился рынок благовоний.
После смерти ‘Ада царствовали над ‘адитами, теми из них, кто выжил, и потомками их, Шаддид и Шаддад, сыновья ‘Ада. Восстановили и укрепили они удел отца своего. И основали в нем «царство великое, грозное и могучее, раскинувшее со временем власть свою на многие земли в Аравии и в Двуречье» (Месопотамии). Сила и богатства ‘адитов, с одной стороны, и свобода нравов – с другой, сделали их аравийской притчей во языцех.
