В отличие от других великих народов Древней Южной Аравии внимание минейцев концентрировалось на торговле. Границы ее торговой империи, сообщают историки прошлого, «уходили далеко за горизонт», простирались до Средиземноморья. Роль и место минейцев в торговле благовониями во времена расцвета их царства были настолько велики, что в словаре многих народов античного мира имя минейцев, как писал древнегреческий философов Зенон (ок. 334 – ок. 262), являлось синонимом благовоний. В Тире, к примеру, столице финикийцев, о них говорили как об «ароматах минейцев».
Ведя речь о минейцах, Плиний Старший сказывал, что именно они первыми из народов Древнего мира организовали караванную торговлю благовониями и профессионально занялись ею. Правом торговать благовониями были наделены в их царстве 3000 семейно-родовых кланов, и право это передавалось по наследству. Коммуны торговцев-минейцев и принадлежавшие им постоялые дворы имелись практически во всех крупных перевалочных пунктах и главных торговых центрах Аравии и Месопотамии, Сирии и Египта, Палестины и Финикии.
Наладив прямые связи с Хадрамаутом, они пустили караваны с благовониями в обход Катабана и Саба’. Из Хадрамаута через пустыню Сайхад (часть великой аравийской пустыни Руб-эль-Хали) караваны шли в Наджран, торговый центр на севере Йемена, и в Герру. Крупнейшим рынком сбыта благовоний выступала в то время Газа (14). На надгробной плите одного торговца благовониями из Ма’ина, скончавшегося в Египте, начертано, что он занимался ввозом в «страну пирамид», для «храмов богов египетских», мирры и калама (аира тростникового). В ранний период царствования Лагидов (Птолемеев, правили Египтом в IV–I вв. до н. э.; утратили власть с приходом римлян), как следует из работ Г. М. Бауэра, торговцы Ма’ина, судя по всему, держали в своих руках поставки благовоний в Египет (15).
С установлением морских торговых связей Египта с Индией благовония стали уходить в порты Средиземноморья из хадрамаутского порта Кана’ напрямую, минуя посредников-минейцев. Значение Шабвы, столицы Хадрамаута, ключевого рынка оптовых операций с благовониями, ее роль и место в системе торговли Южной Аравии со Средиземноморьем резко возросли.
Загадочный Катабан. Кенеди судьбы
Катабан – еще одно легендарное царство Древнего Йемена. Катабан во многом копировал поведение своего именитого соседа, царства Сабейского. Пытался даже оспаривать у него пальму первенства. В дошедших до наших дней храмовых надписях говорится о том, что Катабан действовал совместно с сабейцами во главе с их властелином Кариб’ил Ватаром. В других, более поздних, сообщается о войнах, что вела Саба’ и союзные ей племена с Йада’бом, гордым владыкой Катабана. Из древних источников, сказаний и преданий аравийцев следует, что Катабан, также как Саба’, не раз прибегал к «силе оружия» для расширения границ царства своего и подчинения себе уделов других народов Южной Аравии.
Зародившись в VIII в. до н. э., подпав затем под власть Ма’и-на, будучи разделенным впоследствии между царствами Саба’ и Хадрамаут, Катабан в I в. н. э. вошел в состав царства Химйаритского. Тимна’ пала, повествуют своды аравийской старины, и «встала на колени» перед Зафаром.
Легендарный Хадрамаут. «Ладаноносная страна». Взгляд из прошлого
«Перипл Эритрейского моря», широко известное в прошлом руководство по навигации, составленное то ли «греко-римским торговцем», то ли «римско-египетским мореходом», адресованное купцам и мореплавателям, информирует, что сразу за землями сабейцев и химйритов лежала «Ладаноносная страна» (Хадрамаут), «царство Елеаза», то есть ‘Илла’азза Йалита. Главным портом этой страны автор «Перипла Эритрейского моря называет приморский город Кана’, заложенный, по преданию, племенем бану капа. «За ним, – отмечает он, – в глубине материка» располагалась «столица Саубата» (имеется в виду Шабва), где жил царь (16). Страбон именует Шабву, твердыню хатрамонитов (хадрамаутцев), Сабатой; Плиний Старший – Саботой, а Клавдий Птолемей – Сабватой.
Хаджра (город) Шабва, лежавший в начале одной из главных караванных дорог Древнего Йемена, служил центральным «сборочным местом» благовоний. Весь ладан, что собирали в Хадрамауте, свозили, по словам автора «Перипла Эритрейского моря», в Шабву, «как в хранилище». После изъятия «храмовой доли» благовония выставляли на торги. Товар этот считался одним из самых дорогих в Древнем мире. Купцы приобретали благовония крупным оптом. Упаковывали в «кожаные мешки», и верблюжьими караванами доставляли в Месопотамию и Газу, откуда они расходились по странам Древнего мира.
После налаживания Римом морской торговли с Индией, хадрамаутский порт Кана’ сделался важным транзитным пунктом для судов и крупным перевалочным центром для товаров, что завозили из Индии, Персии и Восточной Африки. Со стороны моря город надежно защищала крепость Мавийат, возведенная на мысе Хусн-эль-Гураб (Воронье гнездо) (17).
«Ладаноносная страна» в описании автора «Перипла Эритрейского моря» – край «гористый и труднопроходимый». Для сбора ладана там использовали также «царских рабов» и лиц, которых направляли на работы «в наказание» (18).
«Страной благовоний», рассказывает Теофраст (ок. 370–287), Хадрамаут прозвали мореходы-греки. Ветер, дувший в той части побережья, вспоминали они, когда суда проходили вдоль него, благоухал. Потому-то и стали помечать они ту область полуострова в своих судовых журналах «Страной благовоний». Резиденция царей Хадрамаута, ушедший в легенды аравийцев дворец Шакир, один из самых красивых в Древней Аравии, не сохранился.
Финикийцы, избравшие Хадрамаут своим форпостом в Южной Аравии, именовали его Зеленым побережьем, а древнегреческий историк и географ Арриан (ок. 89 – ок. 175) – «вместилищем торговцев».
В древности благовония использовали в храмах, во дворцах правителей и домах знати, а также в парфюмерии. Упоминала о ладане в своих стихах и легендарная Сапфо, сказывавшая, и не раз, что женщины в ее время с удовольствием пользовались благовониями – миррой, кассией и ладаном. В наши дни благовония в странах Аравии – непременный атрибут церемониала приема гостей. Масла, получаемые из мирры, все также применяют в парфюмерии, медицине и кулинарии.
В Хадрамауте, в этом «царстве благовоний», по выражению негоциантов прошлого, выращивали, кстати, и кофе. Урожай собирали в мае. Зерна сушили на солнце. Потом с помощью деревянных или каменных скалок очищали от шелухи и продавали заезжим купцам. Помимо кофе, в Хадрамауте произрастали виноград, абрикосы и инжир.
Хадрамаутцы, которых сами арабы Южной Аравии и поныне величают хадрами, – это потомки древних йеменитов-кахтани-тов, «арабов чистых». Родоначальником их предания называют Хадрама, одного из 13 сыновей Кахтана (библейского Иоктана), внука Сима, сына Ноя.
У арабов Древней Аравии бытовало поверье, рассказывают собиратели аравийской старины, что когда душа умершего человека оставляла его тело, то превращалась в птицу. Если человек жил достойно, – то в птицу, любимую и почитаемую людьми; и наоборот. Такая душа-птица, как они полагали, могла сообщать людям важные для них сведения. Души же злодеев и преступников устремлялись в уготовленное Богом для их загробной жизни жилье, в ад, – через пещеру Барахут с бездонным колодцем, что в Хадрамауте. Места вокруг той пещеры, считают бедуины Южной Аравии, – нехорошие, гибельные (19).
