Прослышав о бесчинствах Зу Нуваса, император Юстин I (518–525) обратился к негусу Абиссинии с просьбой прийти на помощь йеменским христианам, «усмирить злодея» и организовать в этих целях поход в Йемен. Дело было так. Житель Саба’, человек по имени Даус Зу Су’лубан, чудом спасся от плотно окруживших Сана’а’ войск Зу Нуваса. Выскользнув под покровом ночи из города, он добрался до властелина Византии. Происходило это в конце 523 г. Приняв его и выслушав о зверствах Зу Нуваса, император Юстин I тут же надиктовал два письма. Одно – негусу Абиссинии, «приверженцу, – как он выразился, – одной с ним веры», союзнику Византии в бассейне Красного моря; и направил с ним в Аксум своего эмиссара, Абрахама (январь-февраль 524 г.). Другое – Тимофею, епископу Александрийскому, чтобы и он тоже обратился к владыке Абиссинии с просьбой «собрать войско и усмирить гонителя веры христианской». Сделав это, пояснил Даусу, что Абиссиния, поскольку она «ближе к Аравии», чем Византия, сможет помочь христианам Йемена быстрее, чем Константинополь (22).
3 апреля 525 г., повествует архимандрит Арсений, собрал епископ Тимофей в Александрии, в церкви св. апостола Марка, «всех православных и множество монахов из пустыни Ливийской, совершил всенощное бдение, в том числе литию; и на следующий день, по окончании литургии, послал к царю эфиопов святую просфору в серебряном сосуде через пресвитера, и настоятельно побуждал его направить войско против нечестивца и поразить его, огнем и мечом» (23).
Когда негус Абиссинии ознакомился с посланиями, доставленными ему из Константинополя и Александрии, то незамедлительно, по словам Ибн Хишама и архимандрита Арсения, стал готовиться к походу. Собрал 70 судов и «войско великое, числом до 70 тыс. человек». Пятнадцать тысяч воинов «направил в Йемен сухим путем», чтобы «когда подошли корабли его с запада, то эфиопы эти неожиданно появились с востока». Известно, что передвигались они вдоль африканского побережья Красного моря; и планировали, достигнув мыса Гвардафуй (оконечность Сомали), переправиться оттуда, используя надутые воздухом кожаные мешки, через цепь мелких островов у Баб-эль-Мандебского пролива в Йемен. Однако исполнить задуманное не смогли – «полегли в пути от безводья».
Перед выходом флотилии в море «царь эфиопов Калеб Элла Асбах, – как следует из сочинения архимандрита Арсения, – помолился в главном храме Аксума, а потом пешком, в простой одежде, сходил к старцу Панталеону», дабы получить его благословение. Прибыл старец тот в Абиссинию из «пределов византийских» (первые христианские миссионеры появились в Аксуме в IV в.). Находился «в затворе, в столпе»: «45 лет стоял в малой башне, шириной в 2 локтя и высотой в 5 локтей», с небольшим отверстием в основании башни, через которое общался с посетителями; для «отдохновения имел камень». Выслушав царя и приняв от него «семь благовонных курений», старец-затворник благословил его на поход.
В самой узкой части Баб-эль-Мандебского пролива, между островом Перим и побережьем Йемена, где намеревалась пройти флотилия негуса, Зу Нувас устроил ловушку: «поставил металлическую цепь с 50-ю кольцами, с бревном в каждом из них». Задумка с цепью сработала: «10 кораблей невредимо достигли берегов химйаритских», рассказывает архимандрит Арсений, а вот «60 других, на одном из которых царь находился», напоровшись на цепь, «волнами и силою ветров отброшены были назад».
На берегу эфиопов поджидал Зу Нувас с воинами своими. Поскольку стояли они, с утра до ночи, под солнцем, покрытые латами, а лошади и верблюды их – по колено в воде, то «измотались вконец». Тогда-то «сын дьявола», как называет Зу Нуваса архимандрит Арсений, велел установить на верблюдах сооружения из плотно сплетенных пальмовых ветвей, «прикрывавших воинов сверху и с боков», от солнца и стрел. Передвигаясь вдоль побережья, они исключали возможность неожиданной высадки на берег абиссинцев; делали ее для них небезопасной, более того, – сопряженной с большими потерями.
Лагерь свой Зу Нувас разбил в прибрежной полосе, напротив самой большой группы эфиопских кораблей, полагая, что на одном из них и находился негус. На самом же деле царь эфиопов под покровом ночи проследовал на лодке в то место, где, в трех днях пути от лагеря Зу Нуваса, стояли те десять эфиопских кораблей, которым удалось прорваться. Там-то и произошла первая сшибка. Разбив йеменцев, негус двинулся на Зафар, и взял этот древний город, «вместе с женами Зу Нуваса» и «всеми его богатствами великими». Помог, как водится, случай. Дорогу абиссинцам показали «сродник царский и евнух». Охотясь на побережье, в том месте, где высадились эфиопы, они попали к ним в плен, и, чтобы сохранить жизнь, «поведали им путь на Зафар».
Воины-эфиопы, находившиеся на судах, сгруппировавшихся напротив лагеря Зу Нуваса, «испытывали голод и жажду». Более «500 человек умерли», и тела их побросали в море. Тогда-то эфиопы и решили действовать. «Связав корабли, скрепив их, друг с другом», «двинулись тараном» на противника. К тому времени туда подоспел из Зафара и отряд негуса. И «сошлись абиссинцы в схватке жестокой» с поджидавшим их войском Зу Нуваса. Победителями из той «сечи кровавой», сообщает Ибн Хишам, вышли абиссинцы (сентябрь 525 г.). «Видя поражение свое неминуемое и неизбежность пленения, направил Зу Нувас коня в море». «Передвигаясь на нем по мелководью, достиг пучины моря», и «скрылся под волнами», найдя на дне морском «пристанище свое последнее».
Священник Андрей Светлаков, ссылаясь на исламского историка ат-Табари (839–923), автора знаменитой «Истории пророков и царей», и на выдающегося исламского богослова ан-Новави (1234–1278), приводит еще одно, слышанное ими от йеменцев, предание о гибели Зу Нуваса. В нем говорится, что, осознав, что все потеряно, что войско разбито и город Зафар пал, а царица его и сокровища оказались в руках врагов, «бросился Зу Нувас с конем своим со скалы в море и потонул в нем» (24).
Архимандрит Арсений пересказывает эту историю несколько по-другому. В его «Записках» говорится, что Зу Нувас узнал о захвате эфиопами Зафара за день до битвы с ними. «Боясь, как бы кто из семи сродников его не присоединился к царю эфиопскому, железной цепью связал и их, и себя. И сидел в крытой колеснице своей, на золотом кресле, а родственники – на золотых седалищах». Зу Нуваса, взятого в плен, и всех тех, кто был рядом с ним, владыка Абиссинии «приказал обезглавить, а на месте казни поставить жертвенник» (25).
Затем негус возвратился в Зафар, и «заложил в царствующем граде том церковь». Возвестил об этом архиепископа Александрийского; и тот вскоре прислал в Зафар «православного епископа Грегентия, который и освятил храм».
Вместе со священником этим побывал негус и в Наджране. Восстановил там поруганную Зу Нувасом церковь христианскую, а участок земли, «где были повержены тела мучеников, сделал местом чтимым, с правом убежища». Старейшиной города назначил сына убиенного старца-мученика Арефы (‘Арафы).
Возвратился негус на родину в мае 526 года. Править Йеменом оставил Симйафа’ Ашва’ (Есимфея в христианских источниках), приверженца христианства, представителя древнего рода Йазанитов, «лордов Йемена», верховной знати, выступившей против Зу Нуваса. Храмовые надписи рассказывают, что он порушил древний сабейский дворец, дабы «возвести на месте том и из камней дворца того церковь». Во времена его правления только в Наджране поставили три новых церкви. Надо сказать, что многие йеменские племена не приняли Есимфея в качестве их властелина, и реальная власть в стране оказалась в руках эфиопского военачальника Арьята, которого потеснил со временем другой полководец – Абраха (26).
