Не следует забывать и того, отмечали дипломаты, что именно доходы от торговли кофе стали одним из побудительных мотивов того, что Мухаммад ‘Али направил египетские войска на завоевание Йемена. Утвердившись на Красноморском побережье Йемена (1833), египтяне ввели монополию на торговлю кофе, и стали взимать с английских торговцев таможенную пошлину на вывоз кофе в размере 7,25 % (с американцев брали только половину этой пошлины).
Все происходившее в Йемене не могло не беспокоить Английскую Ост-Индскую компанию, торговавшую с Йеменом через сеть своих торговых агентов-индусов в Мохе, Ходейде и Джидде.
В сентябре 1837 г., после контактов с Мухаммадом ‘Али и выяснением, что он «не имеет в отношении Адена никаких намерений», и даже мог бы помочь британцам, как заявил, в овладении им, английские колониальные власти в Индии решили изыскать предлог для «ввинчивания в Аден». Цель их состояла в том, чтобы, прибрав Аден к своим рукам, открыть там не только угольную станцию, но и основать военно-морскую базу. Англичане понимали, что действовать нужно быстро, что все, что говорит им Мухаммад ‘Али, – это всего лишь слова. На самом деле, подобрав под себя к 1837 г. земли Хиджаза и Неджда, он намеревался завладеть и Аденом, и Маскатом с Бахрейном, и Багдадом с Басрой. Лорд Генри Джон Темпл Пальмерстоун (1784–1865 гг., видный английский государственный деятель, руководивший в то время внешнеполитическим ведомством) даже направил полковнику Кемпбеллу (08.12.1837) депешу с указанием, чтобы тот предупредил Мухаммада ‘Али насчет обеспокоенности Лондона его действиями в Южной Аравии и Месопотамии. И передал ему, что британское правительство не будет безразлично взирать на действия паши по завоеванию аравийских земель, лежащих у входа в Красное море и ниже него, равно как и на его шаги по утверждению своей власти в Месопотамии. Англичане не забыли, как Мухаммад ‘Али повел себя в отношениях с ними в 1833 г., когда, поинтересовавшись у консула Кемпбелла, не будут ли они возражать против того, если он войдет в Йемен, но, не дождавшись ответа, сделал это. После этого лорд Пальмерстоун не верил уже Мухаммаду ‘Али ни на йоту. Считал, что цель египетского паши состоит в том, чтобы раздвинуть рубежи своих владений как можно шире и создать на Востоке великое арабское королевство, которое включало бы в себя «все земли и страны, где говорят на арабском языке».
Реализации плана англичан по овладению Аденом помог случай. Дело было так. Во время шторма, индийское торговое судно «Дуриа Доулат» (Duria Dowlat), принадлежавшее одному влиятельному набобу (разбогатевшему в Индии англичанину) и ходившее под британским флагом, село на мель у побережья Адена. Судно имело на борту ценный груз и пилигримов, направлявшихся из Индии в Мекку через Джидду. Арабские племена, проживавшие в том районе, тут же воспользовались случившимся. Наведались на судно на своих парусниках. В одночасье сняли с него и увезли с собой все имевшиеся на нем грузы. До нитки обобрали и находившихся на борту паломников. Чуть было не увели в рабство нескольких пребывавших на судне индийских женщин-пилигримок из высшего общества (за них заступилось одно знатное торговое семейство Адена).
Вскоре сэр Роберт Грант, губернатор Бомбея, получил письмо от того самого набоба, владельца ограбленного судна, с требованием провести расследование и помочь вернуть украденный у него груз. На основании этого обращения сэр Роберт Грант подготовил докладную записку в правительство. В ней он высказал мнение относительно того, что инцидент с судном можно было бы использовать для получения от султана Лахджа сатисфакции в форме передачи им Адена в управление Британской империи. Результатом обсуждения данной записки стало направление в Аден военного корабля, корвета «Coote», во главе со Стаффордом Хэйнсом. Ему поручили разобраться с данным делом, «взыскать с арабов» за убытки, понесенные владельцем судна, подданным Британской империи, и попытаться «обрести Аден» путем его покупки.
28.12.1837 г. Хэйнс прибыл в Аден. На месте ознакомился со всеми обстоятельствами дела. Потребовал возврата украденного товара или выплаты компенсации в размере 12 000 долларов… и получил ее. Дело в том, что в ходе следствия, учиненного им, обнаружилось, что большая часть товаров, похищенных с торгового судна, распродавалась со склада султана на аденском базаре, что марало честь и достоинство правителя Лахджа. И он счел уместным решить дело миром – возвратить уцелевшие товары (на сумму в 8000 долларов) и заплатить за убытки, понесенные владельцем судна, в объеме 4000 долларов (выдал Хэйнсу долговую расписку).
Получив инструкцию от английской администрации в Бомбее использовать данный инцидент для того, чтобы попытаться «обрести Аден», С. Хэйнс предложил султану Лахджа купить у него город с бухтой и прилегающими к ним землями. Султан, подумав, согласился сдать портовый Аден в пользование бриттам. Он полагал, что под управлением англичан аденский порт сможет составить серьезную конкуренцию Мохе, «забрать у нее торговлю» кофе и стать для него неплохим источником дохода. Опасался султан и того, что Аден, но уже бесплатно, могли забрать у него египтяне.
Начались переговоры. Велись они на арабском языке. В роли переводчика выступал личный толмач Хэйнса некий Джаффар.
Хэйнс подготовил и передал на рассмотрение султана Лахджа проект договора. Притом на арабском языке, дабы не возникало у него никаких вопросов относительно смысла содержавшихся в документе слов и выражений. В проекте договора подчеркивалось, что султан и его потомки-преемники будут признаваться англичанами независимыми правителями султаната Лахдж и рассматриваться ими в качестве их союзника. Отмечалось, что султан и члены его семейства вправе будут свободно посещать Аден и проживать в нем; что англичане гарантирует неприкосновенность двух принадлежавших тогда султану дворцов в городе и иной собственности. Указывалось, что торговые суда султана будут находиться под британской защитой – ходить под британским флагом.
В сопроводительном письме Хэйнс просил султана Лахджа внимательно ознакомиться с текстом проекта договора, высказать замечания, если они появятся, и определиться с суммой, которую он хотел бы получить за продажу Адена.
13 января 1938 г., в 9 часов утра, султан в сопровождении его сыновей и Рашида ибн ‘Абдаллы, именитого торговца Адена, явился на судно к Хэйнсу для обсуждения договора. Переговоры проходили непросто, до самого вечера. На следующий день их продолжили. Затем вместе выбрали место для обустройства угольной станции.
Покидая судно, султан заявил Хэйнсу, что согласованный ими проект договора он должен будет обсудить с шейхами племен, состоящими под его властью, и что к 15 марта данный вопрос с ними он рассчитывает утрясти, полностью и окончательно. Что же касается Вас, сказал он Хэйнсу, то Вам надлежит 15 марта прибыть в Аден с военным гарнизоном, пушками и всем необходимым, что потребуется для защиты города после его перехода в руки англичан. На эти слова Хэйнс заметил, что английский гарнизон разместится в городе только после заключения договора.
Покидая судно, султан Лахджа получил два подарка. Хэйнс вручил ему свои часы, а доктор Арбукл, хирург корвета, – саблю, о которой султан не раз с восхищением отзывался в ходе переговоров.
