В 1627 г. вспыхнуло восстание племен на юге страны, и османы потеряли султанат Лахдж, вместе с Аденом. Турецкий генерал-губернатор южной части Йемена, ‘Абдин-паша, получил приказ погасить смуту, но выполнить поставленную перед ним задачу не смог, и отодвинулся в Моху.
Почувствовав слабость турок, имам ал-Му’аййад Мухаммад потеснил их из Сана’а’ (1629 г.). В руках у османов в Йемене оставались только Забид и Моха. В 1634 г. ал-Му’аййад Мухаммад отобрал у них и Забид. Затем, заперев турок в Мохе, позволил им погрузиться на суда и уйти из страны (конец 1635 г.).
Первое вторжение турок в Йемен длилось с 1538 по 1635 годы. Секрет успеха имама ал-Му’аййада Мухаммада состоял в том, что ему удалось сплотить племена и, что не мене важно, – оснастить собранное им войско огнестрельным оружием.
В 1632 г. у одновременно с действиями против турок в Йемене, имам ал-Му’аййад Мухаммад предпринял попытку освободить от османов Мекку, и послал туда целую армию. Она с триумфом вошла в город. Плененного турецкого генерал-губернатора казнили. Этот успех йеменцев сильно ударил по престижу турок в Аравии и в мусульманском мире в целом. И они снарядили из Египта в Мекку специальный экспедиционный корпус. Видя сильный перевес в силе, йеменцы Священный город оставили и отошли в ближайшую к Мекке долину. Под покровом ночи турки напали на лагерь йеменцев. Цистерны с водой и склад с продовольствием уничтожили. Испытывая острую потребность в воде и продовольствии, и потеряв за время осады более 200 человек, большинство из которых умерли от жажды, йеменцы свои позиции у Мекки оставили, военные действия в Хиджазе свернули и возвратились в родные земли. Имам ал-Му’аййад Мухаммад умер в 1644 г.
Бразды правления в имамате зейдитов Йемена с «центром власти» в г. Сана’а’ перешли к Исма’илу, другому сыну ал-Мансура ал-Касима. Он поставил под власть Касимидов практически всю территорию Йемена. Властвовал 30 лет. Умер в 1676 г., и был захоронен на вершине горы. Его имя в Йемене и по сей день на слуху. Человеком он слыл набожным; вел невероятно простой образ жизни. Жил в небольшом доме, только с одной женой и рабыней-служанкой.
В годы владычества в стране Исма’ила и его преемника-кузена, ал-Махди Ахмада (1676–1681), по всей стране прокатились еврейские погромы. Кульминацией их стало массовое изгнание евреев в Тихаму, больше известное как ссылка евреев в прибрежную красноморскую зону Мавза. Арабские историки отзываются о «Государстве Касимидов», как о самом сильном и обширном из всех зейдитских имаматов, существовавших когда-либо в Йемене.
Из истории династии Касимидов (1592–1962) известно, что в XVIII в. их власть в Йемене пошатнулась и ослабла. К 1728 г. следы зейдитского правления стерлись во многих княжествах Южного Йемена., в горных племенных уделах Йафа и в «стране ‘Авлаки». Сложившейся ситуацией тут же воспользовался и правитель Лахджа. Он заявил (1728) об отпадании от «Государства Касимидов» и образовании независимого удела – Султаната Лахдж. Захватил Аден, и сделал его столицей образованного им султаната (1731). Объявил о своей независимости и правитель эмирата Далиа’ (Дхала).
Прошло еще 30 лет и зейдитские имамы практически полностью потеряли контроль над землями суннитов на юге Йемена.
В 1758 г. вождь племен Худжариййи, района на границе с Лахджом, объявил себя независимым, и даже заключил союз с султаном Лахджа против имама.
В 1759 г. брат имама, управлявший Таизом и сам себя провозгласивший еще одним имамом, скончался. Власть перешла к его несовершеннолетнему сыну, 13-ти лет от роду. Три других брата умершего отца этого юноши сговорились и забрали бразды правления у племянника. Но он оказался не из робкого десятка и не по годам смышленым. Обратился за помощью к своему дяде, законно избранному имаму, с резиденцией в Сана’а’. Дал слово, что, утвердившись в Таизе, встанет под его власть.
Имам к тому времени уже пытался вернуть контроль над Таизом, и на протяжении 4 лет осаждал город. Но та его кампания не увенчалась успехом. Поэтому он направил на захват Таиза крупный отряд во главе с двумя лучшими своими генералами, и в очередной раз не смог овладеть городом.
В это самое время громко заявил о себе на юго-западе Йемена шейх Худжариййи. И имам заключил с ним сделку. Пообещал, что если шейх «поставит на колени» Таиз и передаст его под власть имамата, то он признает его независимым правителем самостоятельного удела. Шейх свою часть сделки выполнил – город захватил и передал в руки наместника имама.
Имам пригласил шейха на специально устроенный в его честь королевский прием в Сана’а’. Шейх, надо сказать, сомневался насчет того, как поступить, – принять приглашение, или уклониться от поездки под каким-либо благовидным предлогом. Но два генерала имама, которые вместе со своими отрядами участвовали во взятии Таиза, заверили его в том, что с ним там ничего не случится. Поскольку были они людьми из знатных родоплеменных кланов двух крупнейших конфедераций племен Северного Йемена, ал-бакил и ал-хашид, то шейх их уговорам внял.
Въезжал шейх в древний город Сана’а’ в сопровождении пышной кавалькады, под приветственные возгласы горожан и женщин с крыш домов у въездных ворот. И въезд этот выглядел настоящим триумфальным шествием, что привело имама в ярость. Ведь отпавший от него шейх раздвинул границы своего удела на земли Южного Йемена, высказавшего имаму неповиновение, сделал то, что не смог он, – покорил Таиз, И народ приветствовал его как героя. Имам буквально задыхался от зависти и злобы. И как только шейх проследовал через Баб-эль-Йаман, отдал приказ схватить его и с позором провести по улицам города, что и было исполнено.
Гвардейцы имама плотно окружили телохранителей шейха и разоружили их. Стащили шейха с лошади. Покрасили его руки и ноги хной, как это делают йеменские женщины, то есть надругались над его мужским достоинством. Посадили на ослика – лицом к хвосту, и провезли к дворцу имама. Когда сестра шейха, находившаяся в то время в городе и приветствовавшая его вместе с другими женщинами, увидела, как обошлись с ее братом, то бросилась с крыши дома, на котором стояла; и умерла прямо у его ног.
Как только шейха доставили к месту, на дворцовый двор, имам распорядился высечь его, а потом обезглавить – прямо на куче высохших фекалий, приготовленных для удобрения цветочных клумб и огородных грядок в саду.
С двумя генералами, гарантировавшими шейху безопасность, а значит – не сдержавшими данного ими слова и нарушившими кодекс чести предков, и потому высказавшими свое недовольство имаму прямо в глаза, он также обошелся коварно и жестоко. Одного из них сразу же отправил в тюрьму; другого, приглашенного во дворец для разговора с глазу на глаз, повелел отравить – поданным ему кофе с ядом. Вслед за этим, буквально на следующий день, распорядился казнить и генерала-узника (1).
К 1763 г. под властью имама в Тихаме оставалась лишь незначительная ее часть. Настоящей головной болью для него стал назначенный им же наместник в районе Абу-‘Ариш. Он объявил себя независимым от имама правителем. Возвел хорошо укрепленные фортификационные сооружения и дозорно-сторожевые посты, и успешно отбивал все атаки, что предпринимал против него имам.
