Англичане, будучи обеспокоенными активизировавшимися контактами турок с правителями шейхств, султанатов и эмиратов, входивших, как они заявляли, в сферу интересов Британской империи в Южном Йемене, предприняли дипломатический демарш. Английский посол в Константинополе обсудил данный вопрос с великим визирем. Во время состоявшейся беседы визирь отметил, что, несмотря на то, что Турция официально рассматривает и султанат Лахдж, и другие княжества Южной Аравии территориями Йемена, он лично проинструктирует Ахмеда Мухтара-пашу «не предпринимать в их направлении никаких дальнейших шагов».
Понимая, что «пауза бездействия» в деятельности турок на южнойеменском направлении в ответ на политический демарш Лондона продлится, судя по всему, недолго, британская администрация в Индии сделала еще один ход в игре «политико-дипломатических шахмат» с турками. Подготовила список девяти племен Южного Йемена (с указанием земель их обитания, или «кантонов», как они фигурировали в том списке), которые она считает безоговорочно входящими в зону британского влияния в Южной Аравии (‘абдали, фадли, акраб, хавшаб, ‘амири, ‘алави, субайхи, йафа, ‘авлаки).
В контактах с вождями этих племен англичане заявили, что гарантируют им, что и сами племена, и их земли будут находиться под защитой Британской империи от любой внешней угрозы взамен взятого ими обязательства, закрепленного договором, не иметь никаких дел с другими державами, будь то с Францией, Турцией или Российской империей. Что же касается межплеменных разногласий, а также раздоров между семейно-родовыми кланами и родоплеменными коленами этих племен, то посредниками-арбитрами в их урегулировании выступать впредь будут они же, англичане, берущие на себя защиту племен.
Английскому послу в Константинополе было поручено довести список южнойеменских племен, входящих в сферу влияния Британской империи, до сведения великого визиря. И подчеркнуть, что британские интересы в перечисленных в этом списке племенах и землях их обитания должны быть османами признаны, и что турки должны оставить их в покое.
Поступали ли Ахмеду Мухтару-паше какие-либо инструкции на этот счет – неизвестно. Но начатую им политику «продвижения на Юг» он продолжил. В мае 1873 г. английский резидент в Адене, Шнейдер (Schneider), информировал Бомбей о том, что эмир Дхалы принял суверенитет турок, предоставил им заложников и получил статус официального турецкого лица. Вскоре поступило сообщение, что и шейх племени бану ‘алави вошел в сношения с турками и предоставил им заложников. Затем турки, совсем уж неожиданно для англичан, ввели войска в султанат Лахдж. Воспользовались разладом в правящем семействе. Приняв в разразившемся споре сторону брата султана, вторглись в Лахдж под предлогом защиты его интересов, как подданного Османской империи.
В течение лета 1873 г. англичане по дипломатическим каналам пытались убедить турок вывести войска из султаната Лахдж, но безуспешно. В конце октября 1873 г. Шнейдер получил указание направить в Лахдж войска, дабы защитить интересы тамошнего правителя, но в схватку с турками не вступать. Исполняя полученное им предписание, вошел в Лахдж с тремястами солдатами. Только к декабрю 1873 г., испытывая на себе мощный политико-дипломатический прессинг англичан, турки оставили земли племени бану абдали, а заодно и занятые ими ранее территории племен ал-’ алави и бану хав-шаб. Англичанам потребовалось еще три года активной дипломатической работы, чтобы заставить турок покинуть также и Дхалу.
События 1873 г., как справедливо отмечает в своей интересной работе «Два Йемена» Робин Бидвелл, один из самых компетентных, на взгляд автора этой книги, исследователей деятельности Англии в Аравии, – это важная страничка в истории Йемена, рассказывающая о подпадании части территории Южного Йемена под протекторат Британской империи. Притом в размерах, намного больших, чем того требовала стоявшая перед англичанами задача по формированию из уделов арабских племен, проживавших вокруг Адена, «пояса безопасности».
Первым договор о «дружбе и протекторате» подписал правитель острова Сокотра (1886). Затем, в 1888 г., – племя бану акраб, несколько колен племени ал-вахид, а также правители султанатов Нижний ‘Авлаки и Эль-Ку’айти. Что касается султаната Эль-Ку’ай-ти, то правившие им братья ‘Абд Аллах и ‘Аваз ибн ‘Умар ал-Ку’ай-ти вошли в отношения с англичанами еще в 1873 г.; в 1882 г. заключили с ними договор о дружбе, а в 1888 г. – о протекторате. В 1895 г. под английский протекторат на договорной основе подпали племена бану ‘алави и бану хавшаб, а также султанат Нижний Йафа’ (2).
Ключевой фигурой в выстраиваемой тогда англичанами системе безопасности Адена являлся султан Лахджа. В 1896 г. он был удостоен ими титула Его Высочества и звания рыцаря. Когда правитель Лахджа появлялся в Адене, то в его честь давали салют в 11 пушечных выстрелов. Султану Лахджа англичане выплачивали и самую большую финансовую субсидию из всех тех, что предоставляли правителям южнойеменских княжеств. В 1902 г., к примеру, когда его доход не превышал 150 000 рупий в год, то есть около 10 тыс. фунтов стерлингов, размер ежегодной субсидии, получаемой от британцев, составлял 40 тысяч рупий. Фадлийский султан, для сравнения, получал от них пособие в размере 4320 рупий (при доходе в 20 тыс. рупий), а правитель эмирата Байхан – только 30 луидоров Марии Терезии.
Что касается турок, то служили они в Йемене, «на окраине империи», по их выражению, с неохотой. Там процветали произвол и взяточничество. Царила коррупция. Чины в армии и в органах административного управления распродавались. В 1876 г. османы задались целью изъять имущество мечетей и секуляризировать йеменское общество, чем спровоцировали вооруженное выступление против них племен ал-хашид и ал-бакил. Ублажив шейхов этих племен богатыми подарками, турецкий генерал-губернатор Йемена предложил Константинополю сосредоточить все внимание на Тихаме, и «освободить себя» от годами длящихся военных операций против зейдитских племен в горах, акций для Порты не только дорогостоящих, но и сопряженных с ощутимыми для империи потерями в живой силе и вооружении. К его предложению в Константинополе отнеслись, мягко говоря, прохладно.
Удерживать Йемен в своих руках туркам помогали: разобщенность местных племен; их плохое вооружение, состоявшее из старых кремневых ружей; и, конечно же, отсутствие среди них сильной личности, способной объединить и повести за собой племена. В течение тех 20 лет, что прошли после воцарения в 1871 г. турок в г. Сана’а’, имаматом управляли зейдитские вожди, которые, будучи людьми в высшей степени набожными, фокусировали свое внимание на вопросах религии.
И только в 1891 г., когда со смертью имама Мухсина у руля власти в имамате встал единогласно избранный имам Мухаммад ибн Йахйа, ситуация начала понемногу меняться. После провозглашения его имамом он взял титул Хамид ад-Дин (Защитник веры), а потом, когда решил сплотить и поднять племена против турок, и еще один – ал-Мансур би Аллах (Побеждающий с Аллахом), такой же, какой был у Касима Великого, его легендарного предка, организатора всенародного восстания против османов в XVI веке.
Надо сказать, что хотя избрание Мухаммада ибн Йахйи имамом уже сопровождалось широким всплеском антитурецких выступлений целого ряда племен с его именем, как верховного вождя, на устах, в успех всенародного восстания он поначалу не верил. Тихо и мирно проживал в Сана’а’, получая, к слову, субсидию от турок. Видя же их растущие, день ото дня, гнет и насилие над его страной, сплотил и поднял против них племена.
