На это обращение был дан отказ. Сведения, собранные о г-не Гогуйере, говорится в ответе Главного управления торгового мореплавания и портов на соответствующий запрос Первого департамента МИД Росийской империи, не могли служить «верным ручательством» тому, что г-н Гогуйер не стал бы «пользоваться русским флагом для перевозки и продажи оружия»
[643].
Следует сказать, что, имея в виду избежать нежелательных для авторитета и имиджа России , каких бы то ни было, недоразумений, связанных с предоставлением иностранцам права ходить на своих судах под русским флагом, правительство России инициировало принятие закона, гласившего, что «плавание под русским флагом предоставляется исключительно русским судам». Закон вступил в силу 27.02.1905 г.
[644].
Ознакомление с донесениями российских дипломатов, хранящимися в Архиве внешней политики Российской империи, показывает, что Маскат играл весомую роль и в поставках оружия в Африку. Во время конференции в Брюсселе, посвященной теме «ввоза оружия в Африку», информировал МИД (09.06.1906) тайный советник Михаил Николаевич Гирс, вопрос об «оружейном трафике из Маската в Африку» поднимали голландцы. Торговые договоры с султаном Маската имели на тот момент пять держав: Англия, Франция, США, Голландия и Португалия. Но ни Англия, ни Франция, то есть ни один из главных поставщиков оружия в Маскат из числа этих стран, не изъявил желания хоть как-то урезать оружейные сделки с Маскатом, приносившие всем им неплохие доходы. США вообще заявили о готовности предоставить султану Маската монополию на сбыт их огнестрельного оружия и боеприпасов в Африку
[645].
Интересные сведения об оружейной торговле Маската содержатся в работах именитых европейских историков и исследователей Аравии. Так, Лоример сообщает, что в период с апреля 1890 г. по июнь 1892 г. в Маскате, главном «оружейном депо» Аравии, было выгружено, согласно сведениям, собранным им, около 11 500 ружей
[646]. В 1895–1896 гг. через Маскат прошло 20 000 ружей и примерно 2 777 000 патронов. При стоимости ружья в 3–4 фунта стерлинга его продавали в Бушире за 8–10 фунтов; 2 фунта расходовалось на подкуп персидских чиновников
[647].
К 1891 г., повествует в своем увлекательном сочинении «Оман. История» Венделл Филлипс, советник султана Омана в 1950-х годах, примерно четверть маскатского дохода от ввоза в размере 1 млн. рупий приходилась на оружие. Торговцы, вовлеченные в сделки с оружием, имели прибыль в 20–30%
[648].
В 1891–1897 гг. большинство ввезенного в Маскат оружия, указывает Лоример, было английского производства; второе место по поставкам ружей занимали бельгийцы и третье – французы
[649]. Крупнейшим британским оружейным дилером в Маскате выступала в то время английская фирма «Джойс и Киноч» («Joyce and Kynoch»); 2/3 поставок британского оружия в Маскат после открытия Суэцкого канала доставлялось через этот канал. Часть ввозимого в Маскт оружия, по сведениям Лоримера, расходилась среди племен Омана, но в большинстве своем оно вывозилось в уделы арабов в Договорном Омане, а также на Бахрейн, в Катар и Кувейт. Оттуда оружие шло в Персию и в турецкие владения в Аравии. По оценке английских политических агентов в зоне Персидского залива, 60% ввозимого в этот район оружия сбывалось в Персию; 25% – в тамошние турецкие владения и 15% в «нетурецкую», как они ее называют, Аравию.
Изучение архивных докуметов, обнаруженных им в Маскате, пишет Филлипс, показало, что в 1897 г. в Маскат было ввезено английскими и французскими коммерсантами, а также известным торговцем оружием из белуджей Али Мусой-ханом свыше 30 000 ружей. Доходы Омана от торговли оружием составляли в месяц не менее 4000 луидоров Марии Терезии
[650]. Когда англичане стали принимать меры по сокращению «оманского оружейного трафика», отмечает в своей книге «Британия и Персидский залив» К. Буш, то ввоз оружия в Маскат из Англии сократился с 81 000 фунтов стерлингов в 1897–1898 г. до 18 000 фунтов в 1898–1899 г.
[651].
Крупнейшим французским оружейным торговцем в Маскате историки Омана называют не раз уже упоминавшегося нами в этой книге Гогуйера, бывшего французского дипломата, работавшего в Тунисе. Оружейным бизнесом в Маскате он занялся в 1899 году. Пользовался поддержкой официальных кругов Франции, так как действовал в Маскате в рамках проводимой тогда Парижем в Аравии политики по «дискомфорту англичан».
Из донесений британских дипломатов следует, что в 1908 г. через Маскат прошло 80 тыс. ружей. На долю французов в этих поставках приходилось не менее 49% (доля оманцев не превышала 27%, а англичан – 24%). Более 60% оружия, завезенного французами в Маскат, поставила фирма Гогуйера
[652].
Согласно информационно-справочному материалу, подготовленному офицером британской военно-морской разведки Х. Остином, в 1909 г. на складах Гогуйера хранилось не менее 100 000 ружей разных типов и 10 млн. патронов
[653]. Гогуйер и другие торговцы оружием являлись главными кредиторами правителя Омана, сеййида Файсала ибн Турки.
По сведениям британцев, в 1899 г. 55% ввезенного в Маскат оружия проследовало в Персию, 5% осталось в Омане и 40% было вывезено в шейхства Договорного Омана, на Бахрейн и в Кувейт
[654]. В 1906 г. через Маскат, по подсчетам англичан, прошло 45 000 ружей и 1 млн. патронов.
Двумя другими, помимо Маската, бойкими рынками торговли оружием в Омане историки называют Сухар и Вудам. Рассказывают, что к 1900 г. Вудам, небольшое поселение в Эль-Батине, в котором в 1840 г. проживало всего 100 человек, превратился в один из центров контрабанды на Оманском побережье, владевший 40 судами. В Суре в 1900 г. жительствовало 12 000 человек; его океанский флот насчитывал 300 судов
[655].
