Как то раз, вспоминал У. Тезигер, ему довелось быть свидетелем еще одного, весьма впечатлившего его примера щедрости и великодушия жителей пустыни. Дело обстояло так. Однажды, после долгого и утомительного перехода, изголодавшись, они поручили своему проводнику-бедуину поджарить пойманного ими во время пути зайца. Мяса к тому времени в рот не брали уже больше месяца, и с нетерпением ожидали, когда кочевник приготовит его и подаст к столу – положит на рогожку из плетеных пальмовых листьев и поместит ее перед ними, рассевшимися на песке. Смеркалось. И на огонь разведенного ими костра неожданно, откуда не возмись, пожаловал бедуин. И тогда их проводник, не долго думая, тут же поставил поднос с поджаренным зайцем и кусками лепешки по краям прямо перед гостем. Более того, препроводил подношение пищи этому бедуину словами, в которых выражалась благодарность Аллаху за то, что Он наградил их гостем, и что день прожит незря.
Правду говорят, делится своими мыслями У. Тезигер, что худшее из одиночиств – это быть одиноким в толпе. И добавляет, что одиноким он чувствовал себя и в школе, и в городах Европы, в которых бывал, но никогда и нигде среди арабов, будь то в Сирии или Ливане, и особенно в Аравии. Я приезжал в их города, сообщает он, где не знал никого. Но когда прогуливался по тесным улочкам арабских базаров, которые непременно посещал, то многие из торговцев приветствовали меня и зазывали в свои лавки на чашку кофе с финиками. Видя нас беседующими, подходили другие люди. Задавали разного рода вопросы. И кто-либо из них, как правило, приглашал меня в гости. Приняв приглашение и явившись к этому человеку на маджлис, то есть на вечернюю поседелку с друзьями, получал приглашения и от друзей хозяина жилища, и от его соседей удостоить и их чести, и отобедать и с ними. И тогда невольно задавал себе вопрос, что подумал бы аравиец о британцах, попав в Англию, и не обнаружив там обычного для себя гостеприимства по отношению к чужестранцу
[682].
Владыка персов, Хосров, рассказывает знаменитый арабский историк, географ и путешественник ал-Мас’уди (ум. 956), как-то раз изъявил желание, чтобы гостивший при его дворе известный сказатель поведал ему об аравийцах, их пристрастиях и привычках, обычаях и нравах. Попросил объяснить, какими соображениями руководствуются бедуины Аравии, сами выбирая для себя жизнь в пустыне. Бедуины, ответил сказатель, – «это те люди, которые владеют своими землями, а не земли владеют ими». Они – люди свободные, и полагаются только на самих себя. Главные черты их характера – это доблесть и честь, великодушие и гостеприимство, щедрость и верность данному слову, а также обязательное возвращение долгов. Они не раболепствуют и никогда ни перед кем не заискивают. Пекутся о достоинстве и чести. Нанесенных им обид и оскорблений не забывают и не прощают. А вот добрым словом о них – дорожат. «Хвала –дороже богатства», гласит народная мудрость арабов Аравии
[683].
Истинный араб Аравии, говорят главы родов и шейхи оманских племен, – это человек щедрый и гостеприимный. Тот, кто всегда, при любых жизненных обстоятельствах, держит данное им слово. Тот, для кого ложь, трусость и малодушие – это срам, а предательство, в делах и дружбе, – мерзость. «Мужчинами не рождаются, а становятся», – повторяют в племенах Омана слова-наставления их дедов и прадедов.
Согласно «кодексу чести предков», высоко чтимому в Горном Омане и в наши дни, достойный мужчина – это человек гостеприимный, верный данному им слову, щедрый и великодушный, «умеющий переносить удары судьбы», тот, для кого честь – превыше всего. «Потерянные деньги найдутся, потерянная честь – никогда», – сказывают в племенах Омана. «Лучше гореть в огне, чем жить в позоре. Позор – длиннее жизни», – заявляют бедуины Омана.
В чести у коренных оманцев –щедрость. «Лучшая щедрость – быстрая щедрость», – считают они. И проявлять ее нужно делами, а не словами.
«Достоинство женщины – ее красота. Достоинство мужчины – его ум», – утверждают бедуины Омана. Красивый мужчина, в их понимании – это умный мужчина.
О красивой женщине бедуины Омана и поныне говорят, что она «прекраснее луны и солнца», а о любимой жене, что она – «лампада шатра, подобная лампаде пустыни», то есть луне. Мудрого человека сравнивают с солнечным диском, а недалекого – с ситом или решетом; и приговаривают, повторяя присказку предков, что «солнечный диск, как известно, решетом не закрыть».
Самые опасные места в Аравийской пустыне, «песчаные топи», оманцы-бедуины, по словам У. Тезигера и других исследователей-портретистов Южной Аравии, именовали «дочерьми пустыни», то есть такими же «закрытыми для чужих глаз», как девушки кочевого племени. Оазисы величали островами в «океане песков»; территории вокруг них – «бухтами и заливами»; верблюдов – «кораблями пустыни».
Бедуины, писал Тезигер, – это дети пустыни, заимствовашие у нее все свои лучшие качества: честь и достоинство, щедрость и благородство, любовь к поэзии и терпение. Ключ к успеху, на их взгляд, – это терпение; во всем и везде. Ибо «терпение порождает успех, а поспешность приносит неприятности».
Шерстяная ткань бедуинского шатра в Аравии, или «дома из волос» (бейт аш-ша’ар) в речи кочевников, – черного, как правило, цвета. Ткут ее только из козьей или овечьей шерсти, но никак не из верблюжей. Верблюжья шерсть у кочевников идет на изготовление тканей для плащей и накидок.
В мужской части шатра обращают на себя внимание верблюжьи седла. В некоторых оманских племенах их называют словом «шаддад» – в честь Шаддада, легендарного сына ‘Ада, родоначальника ‘адитов, «арабов первородных», проживавших, как уже упоминалось в этой книге, в землях йеменского Хадрамаута, а также Дофара и в некоторых других частях нынешнего Омана. Предания рассказывают, что Шаддад, заложивший Ирам Многоколонный, «город-сад красоты дивной», слыл не только воином славным, непревзойденным никем наездником и стрелком из лука, но и резчиком седел маститым. Именно ему, как повествуют легенды, принадлежит авторство изготовления верблюжьих седел, разошедшихся по всей Аравии. В прошлом одним из известных рынков торговли верблюжьими седлами на Аравийском полуострове считалось местечко Ибри, что в Омане, а центром их изготовления – Низва.
Исключительно большое значение коренные оманцы, бедуины и горожане, уделяют вопросу соседства. У них даже существуют унаследованные от предков «культура соседства» (кусара) и правила обхождения с соседом (касыром). «Сначала найди соседа, потом строй дом», – гласит поговорка горожан. «Сначала найди товарища, потом отправляйся в путь», – вторит ей пословица бедуинов. «Культура соседства» зародилась в пустыне, среди кочевников. Ка-сыр – это житель соседнего шатра, или «хозяин шатра-соседа», как выражаются бедуины.
Согласно закону кусары (соседства) с соседями надлежит обходиться по-доброму, дабы не быть клейменным среди соплеменников меткой (васмом) человека недостоенного. Будучи приглашенным в гости к соседу, вкусив с ним хайс (блюдо из фиников, топленого масла и творога), переломив свежеиспеченную лепешку и выпив кофе, непременно нужно ответить тем же – радушным гостеприимством и богатым застольем, и как можно скоро.
