Конец войне той между ‘абситами и зубйанитами положило решение шейхов Харриса и Харима, старейшин двух самых крупных родоплеменных кланов племени ал-зубйан, выплатить виру (отступные) ‘абситам от имени всего своего племени, в размере 300 верблюдов.
Из сказаний ‘абситов следует, что после окончания войны с зубйанитами шейх племени бану ‘абс Кайс ибн Зухайр обратился в христианство и удалился в земли ‘Умана, году где-то в 610-м, где и умер (вероятно, в Сухаре). Служил монахом, жил в монастыре.
Оба племени, бану рувайха и бану джабир, то есть оманские колена ‘абсов и зубйанитов, проживали, что интересно, по соседству и оставались недругами и в Омане. Так, повествуют хронисты, и на земле оманской проступил след той далекой и самой известной в истории племен Аравии войны, именуемой в сказаниях «войной Дахис».
Племя бану рувайха, сообщает С. Майлс, в его время (начало XX столетия) жительствовало на территории, протяженностью от Зикки до Сумаила, где располагалось 30 принадлежавших этому племени деревень. Многие из них имели дозорно-сторожевые башни и фортификационные укрепления. Бану рувайха владело большим фортом в Зикки. Племя насчитывало 18–20 тыс. чел.; состояло из 30 родоплеменных кланов, каждый из которых – во главе со своим шейхом. Под защитой этого племени находился один из родоплеменных кланов племени бану авамир. Племя бану рувайха враждовало с племенами бану джабир и бану рийам
[702].
Крупным и влиятельным племенем хинавитов-ибадитов Эль-Батины хронисты Омана называют племя бану йал са’ад. В начале XX столетия оно насчитывало 6 000 человек; подразделялось на 8 родоплеменных кланов. Занималось сельским хозяйством (выращиванием фиников и зерна), рыболовством и работорговлей. Владело большим числом судов.
К конфедерации племен хинавитов относится и легендарное племя ал бу са’ид из Внутреннего Омана. Члены племени – потомки древних ‘аздов, ибадиты. Родом из этого племени – правящая в Омане династия Аль Бу Са’ид. Основателем ее, напомним читателю, был Ахмад ибн Са’ид, вставший у руля власти в Омане в 1749 году.
Одним из крупнейших пастушеских племен Омана прошлого считалось племя ал-вахиби, жительствующее и ныне в провинции Эль-Шаркийа (в начале XX столетия насчитывало 30 000 человек). Известно оно среди арабов Аравии (и сегодня, к слову, тоже) разведением самых лучших в мире беговых верблюдов. Входит в конфедерацию племен хинави.
Одно из древнейших племен Омана, крупное и влиятельное некогда, но утратившее былые славу, вес и место в межплеменной структуре Омана, – это племя ал-йа’риба. Своим прародителем сказания племени величают легендарного Йа’раба ибн Кахтана (жил в 800 г. до н. э.). Отодвинувшись из Йемена в Оман, именитое племя это примкнуло к гафиритам. Родом из него – славная династия Йа’риба (правила в Омане с 1625 по 1748 гг.). Немногочисленное ныне племя ал-йа’риба – почти в полном забытье. Члены его проживают в Нахле и Рустаке. По понятным причинам племя жестко преследовалось династией Аль Бу Са’ид.
Самами могущественными и авторитетными племенами некогда подвластных Оману земель Аш-Шамал, говорится в сводах «аравийской старины», выступали племена ал-кавасим и бану йас. Корни обоих племен – в Неджде. Племя ал-кавасим, вокруг которого сложился со временем крупный одноименный племенной союз, – это ветвь великого аравийского племени ал-ма’авал, перебравшегося в далеком прошлом из Неджда на побережье Персии. Известно оно тем, что воспротивилось самому Надир-шаху. Отодвинувшись морем в земли нынешних ОАЭ, племя расселилось на территориях теперешних эмиратов Ра’с-эль-Хайма и Шарджа. Несколько родов его проживали на полуострове Мусандам. Племя занималось рыбной и жемчужной ловлей, и морской торговлей. Печально прославилось морскими набегами на суда и прибрежные поселения, и слыло одним из самых именитых в свое время пиратских племен Южной Аравии. Ал-кавасим – сунниты-гафириты.
Племя бану йас пришло в земли нынешнего эмира Абу-Даби из Неджда, в середине XVIII столетия. Родоначальник племени – Йас ибн ‘Амр ибн Са’ас. Предания гласят, что бедуин-кочевник Йас, воин и поэт, вырыл в оазисе Лива, где осел род его после того, как оставил Неджд, первый колодец. И в знак благодарности за содеянное им все арабы, жительствовашие там в то время, стали называть себя йасами. Те из них, кто остался в оазисе, занялись выращиванием фиников, а те, кто отодвинулся на побережье, – «жемчужной охотой». В 1833 г. из-за внутриклановых разногласий от племени бану йас отложилось одно из его колен – ал бу фаласа. Насчитывало оно тогда 800 человек. Во главе с шейхами ‘Убайдом (Обейдом) ибн Са’идом и Мактумом ибн Бути они основали новый удел – Дубай. После смерти шейха ‘Убайда уделом этим стал единолично управлять шейх Мактум, основатель и ныне правящей там династии Аль Мактум.
Все известные исследователи-портретисты Омана непременно делились в своих путевых заметках их впечатлениями о языке и речи арабов Омана. «Язык, – говорят коренные оманцы, повторяя пословицу предков, – это одна половина человека; другая его половина – сердце». Ведь неспроста же народная мудрость поучает, что «пока человек не молвит слова, до той поры его достоинства и недостатки сокрыты»
[703].
«Умен ты или глуп, велик ты или мал, – сказывали в старину именитые улемы Омана, цитируя слова популярного в землях Южной Аравии персидского поэта Саади (1210–1291), – не заю я, пока ты слова не сказал». Упоминали и упоминают к месту и другое его крылатое изречение: «Покуда человек не говорит, неведом дар его, да и порок сокрыт». «Слова человека – мерило его ума», – любят повторять присказку предков в семьях коренных оманцев и в наши дни.
«Ласкай перо и меч, – наставляли арабы Древнего Омана своих потомков; – чествуй хозяина пера и владельца меча, ибо государство охраняется мечом, а содержится в порядке пером и словом».
Многие правители Древнего Омана, рассказывают историки, держали при себе сказателей и собирателей аравийской старины, живо интересовались «судьбами своих земель и корней». Глубоким знанием истории Омана был известен недавно умерший султан Ка-бус. «История, – считают в племенах Омана, – это лучшая наставница в жизни, а память о деяниях предков – это посох, нащупывающий дорогу в грядущее».
Испокон веку в почете у аравийцев, особенно в землях «арабов первородных», в Йемене и Омане, сила – ума и оружия. Искусству владения клинком и словом учили с детства. Слава поэтов и ораторов, или златоустов как их величали аравийцы, ширила среди них добрую молву о племени, к которому принадлежал тот или иной «рыцарь слова». Племени-владельцу златоуста искренне завидовали. И вот что интересно, лучшие из произведений столпов древней арабской поэзии в «колыбели арабов», в Аравии, принадлежат поэтам-бедуинам, «витязям песков». Иными словами, не горожанам, а кочевникам
[704].
