Мучительное ожидание длилось недолго. Гулкий топот расторопной прислуги женщина услышала загодя.
— Хозяин зовут вас в библиотеку, — сообщила запыхавшаяся Дороти. — Велел сказать, чтобы вы взяли книгу.
— Какую книгу? — насторожилась Ольга.
— Со стихами.
— Ничего же плохого не случилось? — достала из шляпной коробки томик Байрона.
Дороти пожала плечами:
— Сегодня ничего.
— А вчера? — дрогнул голос от плохого предчувствия.
— И вчера ничего, — замерла горничная.
— А позавчера? — теряла терпение Ольга, подозревая неладное.
— И позавчера.
— Но что-то же произошло за время моего отсутствия? — повысила она голос, чем напугала Дороти. Наступала на неё: — Что я пропустила?
— Вас… это… хозяин зовут, — мямлила она, пятясь и в страхе тараща глаза.
Мартин и Стэнли живые и это главное, — успокоила себя Ольга, торопливо спускаясь в холл.
В библиотеке царил полумрак.
Мартин сидел за столом. Откинувшись на спинку стула, нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице. В серебряной, отполированной до блеска фигурке кошки отражался свет настольной керосиновой лампы. Изумрудный глаз животного лукаво подмигнул ему.
Мужчина повернул голову на звук открывшейся двери.
Он едва сдержался, чтобы не вскочить, но не потому, что хотел поприветствовать и крепко обнять пропажу. Ладонь сжалась в кулак; губы плотно сомкнулись; под кожей щёк заходили желваки. Была бы его воля, он бы не только отшлёпал леди, но и… Граф глубоко вдохнул и задержал дыхание, медленно считая от ста в обратном порядке.
Как один миг перед мысленным взором пролетели события последних дней.
Весть о бегстве женщины лишила его опоры под ногами.
Глупая, самонадеянная, безрассудная! — метался Мартин в бессильной ярости, сотрясая стены покоя тяжёлыми шагами и едва сдерживаемыми стонами. Где?.. Где он совершил ошибку? Почему не догадался о её намерении? Ведь знает о её неуёмной душе и недальновидности! Почему не предупредил, на рассказал о поджидающей любого путника опасности на пустынной зимней дороге, когда оголодавшие волки рыщут по вымершему лесу, кружат вокруг деревень в поисках лёгкой добычи?
Что он пережил — не выразить словами. Куда она ушла и, главное, почему решилась на столь необдуманный и невероятно опасный шаг? Попадись ему беглянка в руки в первые часы её поисков, он бы… Тогда он был невероятно зол!
После двухдневных безуспешных поисков его сознание опалила мысль, что женщина могла уйти или вернуться в своё время, как и говорила — внезапно. Уйти туда, куда ему не было дороги, куда он не мог последовать за ней. С некоторых пор он надеялся, что кровь рода Бригахбургов, смешанная с кровью пфальцграфини, которая могла совершать невероятные переходы во времени, передалась не только её дочери, но и последующим поколениям. Если это и было так, то он не имел понятия, как пробудить сии способности.
Мартин оставил мысли о реинкарнации и увлёкся оккультными науками, знакомство с которыми начал с книги святой магии Абрамелина. Ему не стоило больших усилий принять учение о наличии в природе пока неизвестных сил и способностей, присущих человеку.
Знал — существуют таинственные, сверхъестественные силы, с которыми избранные могут вступить в связь при помощи магических действий.
Верил — существует особая, связующая нить избранного человека с потусторонними силами.
Он решительно перешёл к практике и мог похвастаться некоторыми успехами в этой области.
Бегство леди — из ряда вон выходящее, не поддающееся разумному объяснению! — вывернуло его душу наизнанку. Он был бы счастлив найти сумасбродку живой. Он простит ей всё: свои бессонные ночи, сердечную боль, гнёт бессилия и слепого отчаяния. В противном случае он не сможет жить дальше.
Не об этом ли исходе твердила женщина? — задумался Мартин. Не понимал, как его решение может повлиять на участь Стэнли.
Стиснув зубы, он стоически ждал положенного часа.
Ждал плохих вестей.
Ольга столкнулась с мрачным взором его сиятельства и обмерла. Показалось, дай ему волю, он её…
Если не убьёт, то покалечит, — вздохнула она и твёрдой походкой направилась к нему. На неё сердились, и она знала за что.
— Вы просили принести, — невозмутимо сказала она, кладя книгу на край стола.
Заметив ажурную головку ключа, торчавшую из замка верхнего выдвижного ящика, подавила отрывистый вздох.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил граф, забирая томик стихов.
— Достаточно хорошо, чтобы находиться в этот час здесь.
Знала, что при таком освещении выглядит не ахти, но ничего не поделаешь. Да и Мартин выглядел не лучше. Небрежность сквозила во всём его облике: на рукаве расстёгнутого пиджака серело пятно побелки, шейный платок отсутствовал, глаза горели сухим непримиримым блеском, вокруг них залегли тени, бородка отросла. Сведённые брови усиливали сходство мужчины с кровожадным пиратом. Не хватало треуголки, лихо надвинутой на лоб.
Послышавшийся возглас от камина заставил Ольгу обернуться.
Стэнли, — не удивилась она. Ближайшие сутки отец и сын должны провести рядом. А вот кто сидел в соседнем кресле, она не видела. Всё, что удалось рассмотреть — это носок сапожка, выглядывающий из-под низа светлого платья, изящная рука, лежащая на подлокотнике, и тёмный длинный локон на плече.
Женщина? В такой час? — изумилась Ольга.
Виконт поднялся и вальяжной походкой подошёл к ней, приветствуя наклоном головы.
— Что с вами случилось? — вперила она взор на его правую забинтованную руку, покоящуюся на широкой перевязи.
— Неудачно налетел на преграду, — усмехнулся он, косясь на кресло у камина. — Пустячная рана, — заискрились глаза весельем.
Ольга сгорала от любопытства, гадая, кто та женщина, которая не считает нужным с ней поздороваться и осмеливается поздним вечером находиться без компаньонки в обществе двух холостых мужчин? Себя, как родственницу, она в расчёт не брала. И, судя по всему, незнакомка причастна к травме его милости.
На ум пришло только одно имя.
Ольга посмотрела на Мартина, увлечённо листающего томик Байрона, оставила Стэнли и направилась к камину.
— Шэйла, — выдохнула она, всматриваясь в её бледное аристократичное лицо.
Она изменилась. И дело было не в сменившемся цвете волос и дорогом платье. От неё исходила уверенность, спокойствие и успешность.
— Баронесса Спарроу, — поправила она её с прежней неприязнью.
— Вижу, ваш период скорби по усопшему супругу уже закончился, — поддела её Ольга, рассматривая красивое бледно-сиреневое платье.
