— Он не был в Гилфорде, — огладил Мартин бородку, задержав долгий взгляд на лице женщины. Цвет налитых слезами её глаз походил на цвет майской безоблачной выси.
Господи, как же она прекрасна, — сглотнул он застрявший в горле ком. Кашлянув, сжал руку дворецкого.
Веки Траффорда дрогнули, и на лице Ольги остановился его взор, на удивление цепкий и осознанный:
— Я немного вздремнул, милорд. Простите… старика, — упал до шёпота слабый голос.
— Береги силы, старина. Посмотри, кого я тебе привёл. Ты узнаёшь её?
— Да, милорд, это та самая женщина, которую я видел в том дьявольском доме.
— Где? — откинулась Ольга на спинку стула.
Мартин тронул её за руку, шепнул:
— Молчите и слушайте.
Наклонился к дворецкому:
— Ты уверен?
— Я её хорошо рассмотрел, когда едва не взял грех на душу, чуть не убив того мерзкого мужчину. Он желал ей смерти! Он стоял под дверью и выжидал. Я успел вовремя. Я правильно сделал, милорд? — опёрся он на локоть и подался к Мартину.
— Да, Траффорд, не волнуйся, ты всё сделал верно. Посмотри, — достал из нагрудного кармана пиджака розовый томик стихов, — э́ту книгу ты видел на полу рядом с женщиной?
Старик болезненно сощурился:
— Она. Её не спутаешь с другой. Цвет знаете ли… Я ничего не трогал, сделал всё, как вы рассказывали. Или не всё? — забеспокоился он.
— Ты сделал всё верно, старина. Не беспокойся.
— Истинный ад! Преисподняя! Я был в аду, — не спускал он глаз с Ольги, избрав её слушателем.
А она не верила ни глазам своим, ни ушам! Это же не то, о чём нашёптывает ей внутренний голос?
— Та ужасная, безобразная женщина в короткой юбке и с половой щёткой… — тише и тише говорил Траффорд. — Она ударила меня по голове… Меня… Я не знал, что делать, милорд. А потом меня опоили, обманули и заманили в ад.
Старик упал на подушки:
— Я устал, милорд. Очень устал. Моя маленькая Тауни… Вы не оставите её.
Мартин встал, вздохнул:
— Не оставлю. Отдыхай. Я приду позже, — шагнул за ширму, подавая знак Ольге.
Она как зачарованная последовала за ним. В голове гудела пустота, а сердце щемило: натужно, больно.
— Посмотрите, во что он был одет, когда вернулся, — достал граф из шкафа свёрток.
Ольга осмотрела застиранный мужской фланелевый халат, серые широкие штаны, стоптанные шлёпанцы. В кармане халата — клетчатый носовой платок и обрезанная контурная ячейковая упаковка с тремя пустыми ячейками и одной таблеткой.
Парац… етамол, — мысленно дополнила она недостающие буквы на упаковке лекарственного средства.
— Ещё вот это, — подал граф смятую прозрачную пластиковую бутылку зелёного цвета без пробки и этикетки. — Было зажато в руке.
Ольга вертела литровую бутылку, глядя мимо неё, складывая в уме недостающие детали головоломки.
Мартин с ожиданием смотрел в её лицо:
— Вы ничего не скажете?
У неё не было сил ни говорить, ни думать. Язык присох к нёбу.
— Это же ваших рук дело, — выдавила она из себя. — Вы — чернокнижник? — вернула бутылку. — У вас есть… дар?
Он вёл её за руку по плохо освещённому коридору, а она шла за ним — безвольная, послушная, никакая.
Очнулась в своей комнате, сидящей на стуле у горящего камина. Плечи укрыты палантином. Перед ней на корточках сидит мужчина её мечты и согревает ей руки своим дыханием. В его тёмных, непроницаемых глазах плещется боль — осязаемая, невыносимая.
— Ольга, вы меня слышите?
Она кивнула, а он встал:
— Нам пора объясниться. Но если вы не в состоянии, я оставлю вас. Побеседуем завтра.
Завтра может не быть! — пришла она в себя и схватила графа за руку:
— Нет, останьтесь. Мне уже лучше.
Он взял за спинку свободный стул и поставил его напротив собеседницы. Сел.
— Вы поняли, где был Траффорд?
Она снова кивнула:
— Так это его я видела в то утро в коридоре у библиотеки? — смотрела на него с напряжённым ожиданием и нарастающей тревогой.
Мартин наклонил голову к плечу:
— Вы видели меня и что-то тогда сказали. Позвали.
— Было темно, — согласилась она. — Я видела мужской силуэт. Затем он… вы пропали. Потом… вечером того же дня… Погодите, Траффорд сказал, что это он едва не убил Антона. Ничего не понимаю.
— Я расскажу вам всё с самого начала, — закрыл глаза граф, массируя переносицу. — В тот вечер, когда был убит барон Спарроу… Когда вы ушли… Отлетела ваша душа… Я вознамерился вас вернуть.
— Мою душу? — уточнила Ольга. — В тело Шэйлы, — поморщилась.
— Да, — со вздохом признался мужчина. — Что выйдет иначе я тогда не знал.
— И вы прибегли к чёрной магии.
Мартин покаянно вздохнул:
— Мне помогал Траффорд. Не явно. Я рассуждал, предполагал — он слушал. Мне необходимо было с кем-то поделиться своими догадками, выводами, всё многократно проговорить. Я мог довериться только ему.
Он замолчал, и Ольга потёрла лицо ладонями:
— Пожалуйста, не рассказывайте мне подробности о том, как колдовали. Я в чёрной магии не смыслю и ничего о ней знать не желаю. В первый раз у вас вышло переместиться самому? Я верно поняла? Я видела ваш бесплотный дух? А Траффорд? Он был… настоящим.
— Не уверен, что я был бесплотным, — засопел мужчина. — Я ощущал всё: и твердь под ногами, и холод стены под рукой, и головную боль, и жжение в глазах. Затем я смутно увидел женщину и пошёл на свет, который появился в комнате, куда она вошла. Не дошёл. Каким-то образом вернулся в своё время. Через несколько часов повторил попытку, изменив последовательность действий. Но получилось так, что вместо меня ушёл Траффорд. До сих пор не знаю, как так вышло! И от него не могу добиться толку! Он беспрестанно твердит о преисподней. Там что-то не так.
Ольга нетерпеливо отрицательно качнула головой:
— Это не ад. Скорее всего, Траффорда обнаружила уборщица Валентина Павловна и вызвала скорую помощь или полицию. В результате ваш дворецкий оказался в больнице. Разумеется, он испугался, и это нормально. И он почему-то решил, что Антон хочет убить меня. Я же рассказывала вам эту часть истории, и вы промолчали, что знаете обо всём, — укорила она его, обидчиво поджав губы.
— Не обо всём, Ольга. Я узнал об этом четыре дня назад, когда вернулся Траффорд, но так и не смог добиться от него внятных ответов на мои вопросы, а их у меня предостаточно. На его месте должен был пребывать я. Не знаю, как стали бы развиваться события…
