Призвав на помощь Дороти, Ольга повторно перетрясла все диваны и кресла, перекатала ковры, заглянула во все углы и щели. Объявила о вознаграждении тому, кто его найдёт.
Шестое чувство твердило ей, что искать бесполезно. Его нет. Исчез. Как и нет того, кто его подарил. Сгорели красный дневник и томик Байрона, сгорели аллигат и чёрная книга — ход истории рода изменился. Но очень хотелось ошибиться. Пусть бы браслет нашёл кто-то из слуг и оставил себе. Пусть бы! Лишь бы в будущем жил Антон — долго и счастливо! — и над ним не тяготело проклятье.
Ольга включила мобильный телефон. Вобрав воздух в лёгкие, боялась выдохнуть — уровень заряда батареи подошёл к критическому.
Листала фотографии своего пребывания в Лондоне, любовалась Антоном, его улыбкой. Не верила, что его больше нет.
Он есть, — твердила, гладя его лицо, смеющиеся глаза. Есть!
Решив проверить версию о пустых надгробьях и более тщательно изучить надписи на них, лихорадочно искала снимки памятников. Она могла не заметить и пропустить крошечную надпись или дату, что прольёт свет на её предположение.
Искала и не находила. Не могла она по ошибке удалить их. Она не делала ничего подобного! Где же они? Где?
И год остановился, замер на цифре 1046. И дата сменилась на 9 августа.
Август. Ольга родилась в августе. Только не девятого числа, а двадцать второго.
Задумалась.
22 августа и 9 августа. Между ними разница 13 дней, — размышляла она. Как между григорианским и юлианским календарями. Да это же дата рождения Леовы фон Бригахбург! Да! Она должна была родиться 9 августа 1046 года!
— Мартин! — обрадовалась Ольга приходу мужчины, который живо интересовался поисками браслета. — Я знаю истинную дату своего рождения. Вот, на мобильном телефоне остановился отсчёт времени. Я тебе рассказывала. И он…
Телефон, издав прощальный звук, отключился.
Граф смотрел в несчастное лицо леди:
— Не печалься, душа моя. Через сто пятьдесят лет наши потомки смогут не только прочитать удивительную историю о своих предках, но и увидеть их живые лица. Как думаешь?
Она согласилась:
— Нужно упаковать его как следует, герметично.
— Выходит, сегодня ты родилась в очередной раз? Нужно это отметить, — рассмеялся Мартин, довольный сменой настроения женщины. — Я закажу для тебя у ювелира такой же браслет. Нарисуешь эскиз и выберешь камни. Желаешь?
— Желаю, — обрадовалась Ольга. Он будет напоминать ей об Антоне. Как прежде. — Спасибо, милый. Ты очень внимателен.
Глава 52
Время перевалило за полдень, но ничего необычного и настораживающего не происходило.
Ольга прошла по особняку, заглянула во все комнаты, тихо приоткрыла дверь в библиотеку.
Мартин и Стэнли занимались своими делами. Граф читал какую-то рукопись и делал пометки в блокноте, а виконт изучал чертежи нового оборудования для каменоломни. Оставалось три недели до поездки мужчин в Матлок.
Через десять минут Ольга стояла у колыбели Леовы. Сложив руки в молитвенном жесте, боялась к ней прикоснуться.
Та, обряженная в батистовое детское бельё с белым кружевом, таращила глазки, махала ручками, сучила ножками.
— Она такая крошечная, такая хрупкая, такая… — зашмыгала носом Ольга. — Сероглазенькая, как её папочка. Красавица.
— У неё голубые глаза, как у меня, — возразила Шэйла, поправляя на дочери сбившийся чепчик.
— Вот увидите, будут серые, — умилялась Ольга. — Вы позволите мне взять её на руки?
Баронесса не возражала.
Малышка пахла теплом — тонко и сладко. Что почувствовала Ольга, прижимая её к груди, передать словами трудно. Затопило ощущение чуда и волшебства, переросло в причудливую смесь из гордости и восторга, невыразимой нежности и ласки, вызвав слёзы счастья.
Примешалась ревность. Она подняла голову, не слушая голоса разума. Женщина нехотя вернула крошку в колыбель. Желание иметь ребёнка — невероятно сильное, всепоглощающее и пугающее — теперь будет снедать её денно и нощно. Как жить с этим чувством, она не знала.
— Мадам Ле Бретон, я хотела бы с вами поговорить, — опустила глаза Шэйла, уводя её в смежный покой, наскоро обустроенный для ухода за ребёнком.
На самом видном месте стояла ванночка для купания, на столе лежали стопки белья и полотенец, на скамьях теснились плетёные короба с одёжкой.
Ольга села на предложенный стул и, изнывая от любопытства, ждала, пока баронесса усядется напротив, расправит складки на платье, соберётся с мыслями.
— Я заметила, что у вас с лордом Малгри… эмм… наметились… — замялась она и, не глядя на собеседницу, замолчала.
— Хотите знать, как далеко мы зашли? — упивалась Ольга её метаниями между желанием узнать подробности и при этом не выйти за границы дозволенного.
— О, нет, — поспешила Шэйла загладить возникшую неловкость. — Хочу спросить, как долго вы намерены оставаться в доме двух холостых мужчин? Разумеется, если вы мой интерес не сочтёте бестактным.
— Я не думала об этом, — не солгала Ольга.
Не сомневалась, что скажи она Мартину о своём желании съехать, он бы и квартиру ей снял, и наперёд оплатил все возможные расходы.
Содержанки они такие, — поморщилась она досадливо, неохотно признав, что становится таковой. Шэйла права — пора съехать.
— У меня к вам есть предложение, — вздохнула баронесса с облегчением. — На днях я заселяюсь в новую квартиру в Белгравия и буду рада, если вы поживёте у меня до тех пор, пока не подыщете себе жильё. Вы согласны?
От неожиданного и щедрого предложения отказаться было трудно. К тому же на пути к задуманному станет меньше препятствий — Ольга не теряла надежды заново свести Шэйлу и Стэнли. Ну и аплодировала молодой женщине за её находчивость. Кто знает, что творится в её хорошенькой головке? Не видит ли она в мадам Ле Бретон опасную соперницу, которую лучше держать на виду?
— Если я вас не стесню, — улыбнулась она.
— Что вы! В квартире два этажа и восемь комнат. Ещё я очень рассчитываю на вашу помощь в одном крайне щекотливом деле, — опустила голову Шэйла и покраснела до корней волос.
Ольга мысленно возликовала. Похоже, на пути к осуществлению её планов нет препятствий. Почти нет. Но и с ними она справится.
Ленч прошёл в спокойной непринуждённой обстановке.
Опустившийся вечер также никаких перемен не принёс. Всё было как обычно.
Ближе к полуночи Ольга уверовала, что ночные события грядущего рокового дня изменили ход истории семьи.
* * *
Через две недели Мартин предложил Ольге поехать с ним в Бриксворт за фолиантом «№ 10». Она разволновалась, хотя причин для беспокойства не было.
