Ольга упала бы, если бы он не подхватил её под локоть. Она поморщилась от пронзившей тело боли. С удивлением уставилась на мужчину. Казалось, что не видела его вечность.
— Простите, напугали… Антон… Дмитриевич, — с трудом вспомнила его имя и отчество. На языке вертелись иные имена и прилагающиеся к ним титулы.
— Не ожидал встретить вас здесь в такое позднее время.
— Припозднилась, — прошептала Ольга, хватаясь за предложенную руку. — Скользко.
— Вижу, вы… — он бегло осмотрел её пальто, лицо, задержал взгляд на обуви.
— Вы тоже, — смахнула она с ресниц растаявшую снежинку, косясь на мужчину.
Его модельная стрижка растрепалась. В волосах блестели капли воды. На виске длинная свежая царапина. На рукавах и полах расстёгнутой парки пятна побелки, пыли, клочья липкой паутины.
— Я подвезу вас, — прозвучало безапелляционно.
Антон Дмитриевич направил Ольгу к новенькому серебристому внедорожнику, припаркованному у проходной.
Она не возражала, радуясь своевременному появлению мужчины. Плохая погода, поздний час, промокшие ноги и полученные травмы не располагали к беспечной прогулке.
Охранник, увидев в окошко директора и библиотекаршу, выскочил на крылечко поста-проходной, махнул им и поспешил назад.
В просторном салоне автомобиля приятно пахло. Мягко заурчал двигатель. Заработали щётки стеклоочистителя, сгоняя налипший мокрый снег с ветрового стекла. От включенной печки шло тепло.
Ольга закрыла глаза. Тело обмякло, с наслаждением отдавшись в объятия удобного кресла.
Антон Дмитриевич косился на неё, не решаясь о чём-то спросить.
Загремели разъезжающиеся створки ворот.
— Дорогу пока́жете? — услышала Ольга. — Я в городе пока плохо ориентируюсь.
— Здесь недалеко, — поспешила сообщить она. — Как выедете за ворота, сверните вправо. Через две автобусные остановки у красного дома снова поверните направо в переулок.
— Пристегнитесь.
Ольга нащупала ремень безопасности, украдкой наблюдая за мужчиной. В приглушённом свете салона отчётливо просматривался его профиль: линия твёрдого подбородка, оттенённая короткой щетиной, сомкнутые губы, прямой нос.
— Что вы делали в библиотеке? — спросил директор.
— Спала, — отшутилась Ольга.
Он глянул на неё из-подо лба и вздохнул:
— Вашу шутку оценил. А по виду сказал бы, что вы бодрствовали. Причём активно. Ремень, — напомнил он.
— По вашему виду тоже не скажешь, что вы прохлаждались в кабинете. Спускались в подвал?
— Почему вы так решили?
— Ваша куртка, — изучала она пятна побелки на рукаве. — Недавно там белили стены. Клад искали?
— А он есть? — усмехнулся Антон Дмитриевич, не отрывая глаз от проезжей части.
Внедорожник обогнал грохочущий трамвай. Ветер заметно стих. Снег усилился, укрывая дорогу плотными мокрыми хлопьями.
— Значит, не нашли, — протянула Ольга задумчиво. Взгляд цеплялся за фигуры редких прохожих на пустынной улице. — Здесь, пожалуйста, сверните в переулок.
— Завтра на работу можете не приходить, — качнулся в кресле мужчина. — Ваше заявление на отпуск подпишу и передам в бухгалтерию. Отпускные полу́чите уже вечером.
— Завтра? — уточнила Ольга недоуменно, теряя нить разговора. Перед глазами метались щётки стеклоочистителя. В голове зашумело, она снова кружилась. — Не знала, что суббота объявлена рабочим днём.
— Суббота? — повернул к ней голову директор. — Пристегнитесь, наконец, — в голосе проскочило недовольство.
— Вы тоже не пристёгнуты, — беспомощно завертелась она, ощупывая сиденье сбоку в поисках замка ремня безопасности. — Зачем он? Уже почти приехали.
Антон Дмитриевич, продолжая движение, наклонился к ней и выхватил из её руки лямку.
Отстранившись от него и глянув в боковое стекло, Ольга заметила крупного, облепленного снегом пса, прыгнувшего под колёса их автомобиля.
— Собака! — крикнула она.
Протяжный скрип тормозов заглушил короткое сдавленное ругательство мужчины.
Машину развернуло, а пассажирку бросило на ветровое стекло.
Глава 2
— Целы? — взволнованный голос Антона Дмитриевича пробился сквозь гул в ушах.
Ольга открыла глаза и, приходя в себя, затрясла головой. Во рту ощущался вкус крови.
— Не дёргайтесь, — раздалось у уха. — Где болит?
Её лицо развернули к свету, к подбородку приложили влажную салфетку.
— Не нравится мне ваш синяк, — всматривался в её глаза мужчина. — Где в городе травмпункт?
Она отняла салфетку и, глядя на следы крови на ней, со вздохом прижала к губе. Пробормотала:
— Не нужен мне травмпункт, — руки подрагивали, голос охрип. — Что с собакой?
— Удара не слышал. Сейчас посмотрю.
Директор вышел из автомобиля. Он стоял поперёк дороги, не доехав до дома пассажирки триста метров.
Ольга опустила солнцезащитный козырёк и глянула на себя в зеркало.
Прелестно, — поморщилась она, стирая кровь с подбородка и в уголке рта. Прикушенная нижняя губа припухла и саднила, болело плечо.
Хорошо, что внедорожник ехал на низкой скорости, и женщина отделалась лёгким испугом. Досталось плечу. Повезло, что не сломала ключицу: скользящий удар пришёлся о поперечину салона.
Антон Дмитриевич вернулся в машину вместе с потоком холодного воздуха. Снег быстро таял на его плечах и непокрытой голове:
— Никого нет, никакой собаки, — развернулся он к пассажирке, всматриваясь в неё настороженным взором.
То, как он смотрел на неё, ей не понравилось:
— Была собака, — опустила она глаза на салфетку с пятнышками крови. — Большая… Вся в снегу.
— Даже следов нет, — без тени сомнения уверил мужчина. — Ничьих, — добавил для убедительности.
— Была собака, — упрямо возразила Ольга. — Я видела. Здоровая, лохматая. Со зрением у меня пока всё в порядке.
Двигатель автомобиля запустился с пол-оборота.
— Где у вас больница? — не стал спорить директор.
— Я не поеду в больницу. Со мной всё нормально.
— У вас лицо разбито. Движения скованные. Вижу, болит рука. И не только, — защёлкали кнопки блокировки замков дверей. — Едем к врачу. Вам нужно срочно сделать компьютерную томографию головного мозга и костных тканей.
Ольга задвигала руками по кожаной обшивке двери в поисках ручки:
— Самому вам нужно сделать КТ… головного мозга, — избегала она смотреть на мужчину. — Выпустите меня. Вон мой дом.
