Она гнала от себя внезапно появившиеся мысли — нелепые, путаные, панические, но они упорно возвращались. Желание полететь в Лондон, найти первопричину родового проклятия и оборвать его крепло.
Неожиданный хлопо́к и яркий сноп рассыпавшихся разноцветных искр за окном вырвал её из полусна-полуяви. Тьма расступилась, вбирая в себя дивный свет праздничного фейерверка.
Ещё. И ещё.
Под окнами смеялись и кричали пьяными голосами чьи-то разгулявшиеся гости.
На стене на ходиках стрелки замерли на цифре одиннадцать.
Ольга села на диване и нащупала на журнальном столе гладкий корпус мобильного телефона.
«Как только я прилечу, вы вернёте мне мой дневник», — понеслось сообщение через пространство.
Экран мигнул, высвечивая ответ: «Верну».
Глава 14 ◙
Ольга с силой потёрла лицо и с недовольством закрыла школьную тетрадь. Погладила нежный цветочный рисунок на картонной обложке. Она снова пишет дневник. Новый. Мало того, что восстановила все записи из утерянной красной записной книжки, но упрямо делает это повторно, пусть и без шокирующих подробностей. Память не унималась, подбрасывая ту или иную картинку из прошлого; руки чесались записать. Как только она вернёт прежний дневник, то избавится от обоих. Будет ли сожалеть о содеянном? Наверное.
Последние недели дались Ольге тяжело: и в моральном и в физическом смысле. Потеря шести килограммов за столь короткое время явилась стрессом для организма. По-прежнему преследовала слабость и невыносимое желание спать беспробудно. Была ли тому виной сезонная апатия или свалившиеся на голову проблемы — всё едино.
Приятным приобретением стал новый мобильный телефон. Ольга осваивала его функции, штудируя интернет, руководствуясь инструкциями других пользователей, не поленившихся выложить свои видео для таких, как она. Спасибо им.
Седьмого марта позвонил Антон. С тех пор, как он предложил Ольге перейти на «ты» и называть друг друга по имени, она мысленно к нему так и обращалась. Прилепившееся следом «внучек» не показалось неуместным. В действительности так оно и было.
Справившись о её самочувствии, он первым делом поинтересовался, сдала ли она документы на оформление визы. Оставшись довольным ответом, сообщил, что подаренные Веронике на день рождения атласы очень ей понравились. Она второй день рассматривает иллюстрации, фотографии и карты, но читает по-русски не так уверенно, как ему хотелось бы. Сожалел, что у него слишком мало времени, чтобы углубить её знания языка.
Ольга радовалась за мужчину, ловя себя на мысли, что не впервые завидует и девочке, у которой есть два любящих её отца, и его гражданской жене с красивой экзотической внешностью.
Избегала мыслей о том, что чувствует Антон, проживая очередной день, приближающий его к пропасти. Как бы Ольга хотела остановить проклятие рода! Только как это сделать, не имела ни малейшего понятия.
Чтобы не думать о печальном, она слушала музыку, аудиокниги и занимала руки работой. Увлекательных занятий нашлось немало.
Выяснив, что умеет писать обеими руками одновременно, причём правой рукой исключительно почерком Шэйлы, удивилась. Она стала амбидекстером, человеком с равным развитием функций обеих рук, без выделения ведущей руки? Занятно.
А на пианино она тоже сумеет играть? Сразу поверила, что сможет.
Рисовать? Оказывается, она не утратила и этот навык. Купив набор для рисования, включающий в себя мягкую акварель, цветные карандаши и чёрно-графитные карандаши с различной степенью твёрдости грифеля и яркостью, с упоением выполнила серию портретов — членов семейства графа Малгри и их друзей. Память не подвела. Лица, на взгляд Ольги, походили на те, которые она помнила.
Мистер Шуг* вышел настолько реалистичным, что в какой-то миг показалось, что он спрыгнет с поверхности бумаги и развалится у ног художницы. Поставив под ним подпись Шэйлы, осталась довольной сохранившимся письменно-двигательным навыком виконтессы.
Последним рисунком в серии стал портрет пфальцграфини Вэлэри фон Бригахбург. Ольга выписывала его долго и тщательно.
Устав от рисования, она сменила занятие. Изучала карту нынешнего Лондона в 3D панорамном режиме. «Ходила» по его улицам, площадям и паркам. «Пробежалась» по вокзалам и музеям.
Виртуальное путешествие доставляло удовольствие. Она сравнивала то, что помнила, с тем, что видела на карте.
Аддисон Роуд. Указатель уверенно «шагал» по асфальтированной проезжей части, ведя за собой виртуальную путешественницу. Улица осталась такой же привлекательной и старомодной. Огороженные однотипными оградами особняки тонули в июньской зелени прошлогодней съёмки, мешая обзору.
За сенью деревьев нужный особняк Ольга рассмотреть не смогла. Сердце отреагировало тревожным стуком. Казалось, откроются въездные ворота, выедет экипаж и в его окошке мелькнёт знакомое лицо.
Она нашла на карте Холборн, но в переулок, где располагалась книжная лавка Хуффи Уорда, попасть не удалось — указатель упёрся в «тупик». Действие панорамного режима прекратилось.
Дом Сондры Макинтайр исчез, как и вся в прошлом усаженная каштанами уютная улочка. Олдерсгейт-стрит расширили и застроили новыми зданиями. А вот сад Томаса Мора остался. Зажатый в лабиринте современных многоэтажных домов, он занимал прежнее место.
Как в колодце, — вздохнула Ольга печально. Зелёный участок с местами вытоптанной травой ничего общего с прежним не имел. Голубые ели… Их не было. Ни одной.
Она до полуночи «бродила» по когда-то знакомым местам, печалилась, сокрушалась. Небоскрёбы из стекла и бетона закрыли солнце; между ними гуляет ветер, мечутся пронизывающие сквозняки. Всё изменилось до неузнаваемости. Время не стоит на месте.
Больше Ольга не возвращалась в виртуальный Лондон. Она знакомилась с историей Англии девятнадцатого века. Смотрела фильмы, читала книги по этике, сравнивала быт викторианцев, моду, медицину — всё, что попадалось о том времени — с тем, с чем пришлось столкнуться ей во время своего вынужденного «путешествия».
Оказывается, она почти ничего из этого не знала и вела себя совершенно неправильно! Краснела за допущенные ошибки, будто совершила их полчаса назад и её уличили в невежестве.
Знала бы, где упаду, соломки бы подстелила, — вспомнилась пословица и Ольга успокоилась. Всё в прошлом.
Несколько раз заходила мама.
Вот и сейчас, предварительно позвонив по телефону, несколько часов спустя она обнимала дочь в прихожей.
Вручив ей собственноручно приготовленное угощение, прошла в комнату. Заметив разложенные на полу акварели, не спеша собирала их, рассматривая:
— Не знала, что ты так хорошо рисуешь, дочка.
— Я сама не знала, — отозвалась она из кухни, доставая из пакета контейнеры с котлетами и блинчиками. Поставила на плиту чайник. — Идём пить чай. У меня есть лимонные кексы. Вчера испекла.
