Ужин проходил спокойно и обыденно. Беседа лилась не спеша. После нескольких глотков вина Ольга расслабилась. Скованность от первых минут пребывания в чужой роскошной квартире прошла.
Спустя полчаса они перешли в гостиную и устроились на диване. Мужчина перенёс на журнальный столик бокалы, недопитое вино, фрукты, конфеты.
Беседа продолжилась.
После нескольких часов разговора об Англии и менталитете британцев, прочитанных книгах, нашумевших фильмах, искусстве, истории и музыке, Ольга спросила Антона:
— Чем ты занимаешься?
— Пытаюсь поднять с колен мебельную фабрику в российской глубинке, — улыбнулся он.
Ольга вздёрнула бровь:
— Ладно, спрошу иначе, — сдержала она усмешку, выбирая из коробки с конфетами карамельного утёнка, покрытого молочным шоколадом. — Чем ты занимался до того, как стал директором упомянутой тобой печально известной мебельной фабрики?.. М-м, — закрыла глаза от удовольствия, смакуя творение бельгийского шоколатье.
Антон медленно одобрительно кивнул:
— У меня небольшая компания по выпуску медицинского диагностического оборудования. И не только. Инновационное партнёрство полного цикла. Поставки осуществляются во все страны мира.
— У тебя медицинское образование?
— Я управленец. Хороший организатор с трезвым, расчётливым умом обладает даром предвидения, смелостью, решительностью, способностью пойти на риск. В этом залог успеха. Управление — это искусство.
Ольга присмотрелась к Антону: он соответствует всем перечисленным качествам. Она бы ещё добавила честность, порядочность, чувство справедливости, доброту. Дополнила облик аристократичной внешностью, отметила отменное здоровье, хорошие манеры и… Неожиданно поняла, что вывела образ идеального мужчины. Всмотрелась в него пристальнее.
— Что-то не так? — вскинул он брови.
— Хороший организатор — это ещё и педагог, воспитатель кадров. У него всегда нужные люди на нужных местах. Не обладая врождённым педагогическим даром, он загубит дело.
— Я пока не готов к перестановке кадров на фабрике. Мне нужно время, чтобы узнать людей, — понял он, что она имеет в виду.
— Я не это имела в виду, — смутилась Ольга. — Мне кажется, мебельная фабрика — это не совсем твоё. Нужна ли тебе такая обуза? Ты уже́ находишься на своём месте.
— Не фабрика была моей главной целью.
У Ольги неприятно похолодело в душе:
— И всё же, достигнув цели, ты не собираешься отказаться от… Что ты задумал в отношении фабрики?
Антон устало потёр лицо:
— Я собираюсь рассмотреть вариант изготовления элитной мебели из массива. На заказ.
— О-о, эта ниша уже давно занята, — качнула головой Ольга. — Чтобы подняться на высший уровень и стать конкурентоспособными, на это уйдёт не один год. С нашим устаревшим оборудованием и прочим… — вздохнула она, не желая вдаваться в подробности.
— Мебель надлежащего качества из экологически чистых материалов востребована во всём мире. Через неделю в Горск вылетит специалист для подготовки проекта по технической модернизации фабрики. Окончательное решение я приму после получения сметной документации и расчёта возможных рисков. К тому же я не намерен занимать кресло руководителя. Назначу генерального директора, а сам… — наполнил он бокалы вином, передавая один Ольге, — буду управлять удалённо.
Он говорил, а она молчала, думая о том, как было бы хорошо, если бы все его далеко идущие планы осуществились. Он сильный, он способен отвлечься от дум о том, что у него нет времени на реализацию задуманного.
Антон прищурился, замолкая. Спросил:
— И что ты думаешь обо всём этом?
Ольга к своему стыду поняла, что прослушала последние его пожелания и он, кажется, это уловил.
— Важно верить. Вера — ключ ко всему, — сказала она, сжимая его руку, безвольно лежащую на его колене.
Возникла неловкая пауза.
Мужчина поставил бокал на столик и развернулся к собеседнице:
— Ольга, я хочу, чтобы этих одиннадцать месяцев ты была рядом со мной.
Как он это делает? — расширила она глаза. Как он понял, что она только что думала о неумолимости времени?
— То есть, ты хочешь, чтобы я тебя похоронила, — упавшим голосом сказала она. — Прости. Я не хотела напоминать, — горло сдавило спазмом; на глаза навернулись слёзы. — Ты жестокий, — отвернулась она, смахивая со щеки скатившуюся слезу.
— Называй меня, как хочешь. Последние месяцы я хочу быть рядом с тем, кого… Кто меня понимает. Мне легко с тобой и я вижу, что тебе тоже нравится моё общество.
— Мы родственники. Ты забыл? — повернулась она с вымученной улыбкой. — Отсюда и полное взаимопонимание.
— Я хочу, чтобы ты стала моей наследницей.
— Нет! — вскрикнула она, вскакивая и отходя к раздвижной стеклянной двери, ведущей в патио.
Мягкий свет заливал зелёный уголок с искусственными растениями. В мае их заменят настоящими, цветущими, благоухающими. Живыми.
Ольгу пробрал озноб.
Нет! — корчилась в судорогах душа. Ей не нужна ни эта квартира, ни миллионы евро на счёте, ни фабрика. Ничего не нужно! Она обняла себя, вжав голову в плечи. Как несправедлива жизнь! Как бездушны и чудовищны те, кто своей злобой и проклятиями причиняют боль ни в чём не повинным людям!
— Оля, я ведь могу рассчитывать не тебя, — услышала она позади себя. — У меня больше никого нет.
Антон обнял её за плечи, привлекая спиной к своей груди. Уткнулся губами в её макушку и вдохнул запах её волос.
— А как же… — не знала она, вправе ли поминать его гражданскую жену.
— Линда… — облегчил ей задачу мужчина. — Мы последний год плохо ладим. Она много времени проводит со своим бывшим мужем. У них общие интересы. Богема. Я там лишний.
— А Вероника? — прошептала Ольга, продолжая неподвижно стоять в его объятиях, слыша гулкие частые удары его большого сердца.
— У неё лёгкий характер. Уверен, мы останемся друзьями.
— Ты обещал вернуть мне дневник, — напомнила она.
— Он в машине. Я брал его в аэропорт. Не стану торопить тебя с ответом, но знай, я не отступлюсь. Хочешь ты этого или нет, а завещание будет оформлено на тебя и найдёт тебя, куда бы ты ни спряталась.
— Это самое страшное, что ты можешь со мной сделать, — резко обернулась Ольга, разрывая тесные объятия, отступая на шаг, отвоёвывая для себя толику пространства. Впилась взглядом в его мерцающие зеленью глаза. — Оставь деньги… не знаю… какому-нибудь детскому фонду, переведи детям, нуждающимся в операции, ожидающими финансирования… Прости, я не знаю, что ещё сказать. Всё так неожиданно. Неправильно. Прости… А Бриксворт? Мы же поедем туда?
