Томсон распахнул дверь в гостевой покой, пропуская женщину. Увидев мальчишку, старательно выметающего предтопочный лист из меди, строго сказал:
— Больше дров не подкидывай, — и закрыл дверь.
Ольга положила на кровать шляпку и перчатки, повесила на спинку стула палантин, отнесла на окно фолиант. Погладила плотную, местами испачканную ткань, проверила разлохматившийся узел пеньковой бечёвки. Если не позаботиться о рукописи, то можно потерять её. Будет ли возможность в ближайшее время встретиться с графом и спросить у него адрес реставратора?
Женщина открыла дверь и выглянула в коридор. Томсона поблизости не было. У чёрной лестницы топтался лакей. Увидев её, насторожился и выпрямился.
Понятно, — досадливо сморщила Ольга нос и демонстративно захлопнула дверь.
Присмотрелась к мальчику. Лет двенадцати, светловолосый и ясноглазый, в чёрном длинном переднике, он выглядел крепким и собранным. Делал своё дело уверенно, не суетясь, изредка посматривая в сторону гостьи.
Собрал мусор и бросил в огонь. Отёр руки о передник, собираясь уйти.
— Как тебя зовут? — спросила Ольга.
— Барни Хоггарт, миссис.
— Мадам, — поправила она его.
Он послушно повторил.
— Если я задам тебе несколько вопросов, ответишь? — выбирала из монетницы фартинги и пенсы. Пересчитала шиллинги*. — За вознаграждение.
*** Фартинг — четверть пенса. Шиллинг — двенадцать пенсов. 1 шиллинг 6 пенсов в неделю зарабатывал десятилетний мальчик в Бетнал-Грин (бедный район Лондона), трудившийся по двенадцать часов шесть дней в неделю.
Не отрывая загоревшегося взора от рук женщины, истопник охотно кивнул.
— Сколько лет ты служишь в этом доме? — спросила она, кладя на туалетный столик фартинг, двигая его к краю в сторону мальчика.
— Три года, мадам, — приблизился он к столику, но монету не взял.
— Ты живёшь в особняке постоянно или приходишь сюда каждый день на работу? — присоединила к первому фартингу второй.
— Когда как, мадам, — часто задышал Барни. — Зависит от работы.
— Полгода назад сюда привезли баронессу Спарроу. Ты был в тот день в особняке?
Истопник задумался, а Ольга, прижав фартинг пальцем к столешнице, медлила. Пояснила:
— Привезли дочь хозяйки поместья.
— Был, — кивнул он. Облизал губы, следуя взором за пальцем женщины, медленно двигающим монету к краю столика.
— Расскажи, что ты видел? — достала Ольга пенни и аккуратно положила его на стол. — Подробно. Всё, что помнишь.
Мальчик тяжело вздохнул и нахмурился.
— Помнишь, какой был день недели? — помогла она ему. — Был вечер или утро?
— Ночь. Ближе к утру, мадам. До того, как пропел петух в курятнике. А день… Кажется, вторник. По вторникам молочник привозит молоко, свежий сыр и творог, — задумчиво размышлял Барни вслух. — Он приезжает каждый день, но лишь по вторникам привозит сыр и творог. В пятницу он привозит ещё масло и сыворотку для поросят. Да, был вторник, мадам.
— То есть, раннее утро среды? — внесла ясность Ольга. — Дальше, — постучала пальцем по монете, двигая её к рассказчику.
— Я услышал крики и выбежал посмотреть, что случилось. Приехал новый сосед хозяйки, граф Мюрай. Он нёс в дом леди. У неё платье было в крови. Меня отправили за доктором, мадам.
— Что ты слышал об этой истории? — посмотрела она испытующе в его глаза. — Говори, не бойся. Я никому ничего не скажу, — заговорила Ольга тише. — Ты тоже будешь молчать. О нашем разговоре никто не должен узнать, — достала она очередной пенни.
— Слышал, как женщины говорили на кухне, что сосед нашей хозяйки в ту ночь возвращался из клуба и на развилке наткнулся на карету с… убитыми. Потом об этом писали во всех газетах, мадам.
Ольга тяжело втянула носом воздух:
— Дальше, Барни.
Он сглотнул и глянул на дверь:
— Граф Мюрай признал в одном из мёртвых сэра… баронета. Бывшего соседа хозяйки. Незадолго до этого он купил у него поместье, мадам. Поскольку леди оказалась живой, а дом хозяйки был рядом, то он привёз её сюда. Мистер Томсон признал в ней дочь хозяйки и велел мне ехать за доктором.
— При леди был багаж?
Барни кивнул:
— Когда пригнали карету… с убитыми… на задке был увязан кофр.
— Где он сейчас?
Мальчик пожал плечами.
Ольга вздохнула.
— Ты найдёшь его, откроешь и осмотришь вещи. Меня интересует красная книга. Если ты принесёшь её мне через тридцать минут, то… — она достала из монетницы шиллинг и подвинула Барни, — получишь ещё два. Эти забирай сейчас, — кивнула на деньги на краю стола.
У истопника перехватило дыхание. Он шмыгнул носом, сгрёб монеты и выбежал из комнаты.
Ольга скрестила пальцы на удачу. Отошла к окну, размышляя. Мальчишки любопытны и пронырливы. Занимаясь топкой каминов во всех покоях, он мог видеть кофр. Ей очень повезёт, если Барни принесёт дневник. Написанный на русском языке, он надёжно хранит тайну своей хозяйки.
В дверь постучали. Заглянувший лакей пригласил мадам Ле Бретон следовать за ним.
Ольга посмотрелась в зеркало, расправила складки на платье и погладила золотой браслет на запястье.
— Антон, пожелай мне удачи, — шепнула на русском языке.
Леди Стакей гостью не обманула.
Лакей провёл её к комнате Шэйлы и открыл дверь, приглашая войти.
Ольга скользнула взором по доктору Пэйтону, стоящему к ней боком. Без сюртука, в тесном жилете и светлой рубашке с закатанными рукавами, он осматривал содержимое саквояжа, что-то сосредоточенно в нём выискивая. Всё такой же седовласый, красноносый, с пушистыми рыжеватыми усами и бакенбардами, с гладко выбритым двойным подбородком под оттопыренной нижней губой.
Бегло осмотрела будуар. По большому счёту, здесь ничего не изменилось. Та же боязнь пустого пространства, удачно спрятанная за непривычной роскошью новой мебели: громоздкой, тёмной, многопредметной. На низком столике ящичек с красками, ваза с карандашами и папка с бумагой для рисования.
В душном покое в густом аромате благовоний отчётливо улавливался запах валерьянки. Горели дрова в камине. Настольная керосиновая лампа отбрасывала размытую тень полубалдахина на прикроватный столик, на котором рядом с графином с водой и высоким хрустальным стаканом лежал томик стихов Байрона. Край узкой закладки из коричневого картона, помещённой между страницами, пестрел вышивкой.
Шестой том, — взяла на заметку Ольга. Тот самый, привезённый сюда в день отъезда из поместья Малгри-Хаус. А вот набор с красками другой, не тот, который был в кофре. В нём также остался альбом со схемами вышивок для маленьких рукодельниц, над которым она работала последние недели перед предполагаемым отъездом во Францию.
