Герой, — едва не подавилась воздухом Ольга:
— Вы ничего не знаете ни о своей дочери, ни о человеке, в объятия которого её загнали.
Как дичь, — хотела добавить, но умерила пыл. Интересно, знает ли маркиза обстоятельства его смерти? Знает ли, по какой причине барон Спарроу пожелал сделать её дочь своей женой?
Скоро узнает, — вздохнула Ольга. Этот раунд ею проигран, но основная схватка впереди. Для полной победы ей нужен сильный союзник, и она постарается его заполучить.
— Я знаю о своей дочери всё, что мне знать положено, — отрезала леди Стакей. — Поспешите.
— С девочкой и Шэйлой всё хорошо? — спросила Ольга с беспокойством.
Не дождавшись ответа, тяжело вздохнула и застегнула молнию на обуви. Намеренно бесстыдно и старательно огладила икры ног, колени, расправляя складки чулок. Погнала их вверх, заправила под шёлковые подвязки дорогого кружевного нижнего белья, демонстрируя Веноне. Не сомневалась, что ноги у маркизы не хуже, как и бельё не дешевле. Но… Пусть видит.
Женская месть? Пожалуй. Глупо? Приятно! Дивилась, когда она успела стать такой? Никогда не замечала за собой подобного.
— Не заставляйте мужчину долго ждать себя, мадам Ле Бретон, — процедила женщина едко и рывком распахнула дверь: — Лёгкой вам дороги. Во Францию.
В дрожащем свете керосиновой лампы лицо леди Стакей казалось застывшей маской. В присутствии Мартина она была другой: мягкой, покладистой, милой. Ольга уже не удивлялась её умению к быстрому перевоплощению.
Подошла к зеркалу, обтянула юбки платья, поправила на груди крупный овальный золотой медальон с сапфиром. Надевая шляпку, бросила взгляд на кофр.
Похоже, Барни Хоггарт — услужливый истопник, не нашёл кофра Шэйлы. Жаль.
Накинув на плечи палантин, забрав перчатки, ридикюль и фолиант с подоконника, с гордо поднятой головой вышла из покоя.
Хозяйка дома не отставала, следуя за ней по тихому пустынному коридору.
Спускаясь в холл, Ольга увидела Мартина, беседующего с хорошо одетым мужчиной, стоящим спиной к лестнице. Лакей принял у него пальто, цилиндр, перчатки, трость с набалдашником в виде…
Гвоздодёр! — вздрогнула она, впившись взором в широкую спину гостя.
— Граф Мюрай, — обогнала её Венона, протягивая обе руки обернувшемуся мужчине. — Вы, как всегда, вовремя, — голос сочился елеем.
Чарующая улыбка изменила лицо маркизы до неузнаваемости.
— Уже знаю, — улыбнулся он, целуя ей руки, косясь на незнакомку, опустившую ридикюль и большой свёрток на столик. — Примите мои искренние поздравления.
Ольга почувствовала подкатывающую к горлу тошноту. Уайт… Он… Без сомнений.
Рост, выправка, прямой нос, тонкие, плотно сомкнутые губы, острый взор прищуренных глаз. Отросшие волосы и короткая бородка с усами прибавили возраста. Немного изменился, но не настолько, чтобы остаться неузнанным.
И пахнет от него так же остро и влекуще — сандалом и мускусом, соблазном и страстью.
Граф Мюрай выпрямился, беглым взором осматривая незнакомку:
— Вижу, я не первый, кому посчастливилось поздравить баронессу с новорожденной.
— Да, это подруга Шэйлы, мадам Авелин Ле Бретон из Франции, — повернулась Венона к ней с улыбкой: — Граф Поль Мюрай, мой сосед. — Уже графу: — К сожалению, мадам Ле Бретон вынуждена нас покинуть.
Поль коснулся руки Ольги лёгким пожатием кончиков её пальцев:
— Мадам Ле Бретон? — пристально всмотрелся в её глаза. — Не вы ли вдова Модеста Ле Бретона, судебного чиновника из Лузиньяна?
Ольга с трудом сдержалась, чтобы не выдернуть руку. С нетерпением следила за лакеем, расправлявшим её накидку.
Задержав её ладонь, граф Мюрай вскинул голову в ожидании ответа. Зрачки его глаз расширились, затмевая радужку цвета крепкого чая.
— Oui, — удивилась Ольга. — Вы были знакомы с моим покойным супругом?
— Имел честь его знать, — перешёл он на французский язык. — Неоднократно был в Пуатье по делам. Ваш покойный супруг много рассказывал о вас.
— Вот как? — вскинула брови Ольга, не зная, следует ли поддержать беседу.
Проверяет мой французский, — опустила она глаза, пряча вспыхнувшее раздражение. Глянула на Мартина, заинтересованно переводящего взор с неё на гостя.
— Кто бы мог подумать… — Поль не спускал пытливых глаз с лица вдовы. — Весьма неожиданно. Жизнь полна безысходной печали и разочарований, равно как и полна мирской суеты — житейских забот, желаний, наслаждений… соблазнов.
— Как и невзгод, испытаний, зависти, коварства и предательства, — вздохнула Ольга, застёгивая накидку.
— Как и полна глубокого смысла, — вмешалась Венона с улыбкой. Нетерпеливо взяв графа Мюрая под руку, наклонила голову к его плечу и тихо сказала:
— Дорогой граф, мадам Ле Бретон приехала с графом Малгри. Их ожидает экипаж.
Граф Мюрай с мягкой улыбкой пожал гостье руку:
— Примите мои самые искренние соболезнования.
Мартин забрал тяжёлый свёрток со столика и предложил мадам руку, согнутую в локте. Простился с хозяйкой и её гостем.
— Рад знакомству, — наклонил Поль голову в сторону спутницы лорда Малгри.
А уж я как рада, — натянуто улыбнулась Ольга, предчувствуя, что встреча с ним не будет последней. Опечалилась: на её пути и без него хватает непреодолимых препятствий. Столкновение с Уайтом виделось самым трудным из них.
Господи, в твоих силах было отвести ненужную встречу, — сетовала Ольга, шагая рядом с Мартином к экипажу. Пять минут! Спустись она на пять минут раньше!..
Не устраивала бы представление перед Веноной, разминулась бы с Уайтом, — с ехидством откликнулся внутренний голос.
Граф Поль Мюрай! Надо же… Он понял, что перед ним не мадам Ле Бретон, а… Кто? Поддельные документы были изготовлены для Шэйлы. Кому она могла их передать? Зачем? В голову ничего вразумительного не приходило. А ведь следует продумать логичные ответы. Уайт спросит. Найдёт её и спросит.
Лучше бы не спросил, — затеплилась слабая надежда. Зачем ему знать о какой-то мадам Ле Бретон, если есть Шэйла? Он к ней по-прежнему неравнодушен? Или сейчас его привлекает её наследство? И как же вовремя он подоспел к ней на помощь!
— Осторожно, мадам Ле Бретон.
Ольга пришла в себя от голоса графа Малгри, указывающего ей на жаровню, к которой она села слишком близко. Дверца захлопнулась; карету качнуло.
— Merci, мсьё граф, — Soyez gentil… Будьте добры, отвезите меня на Олдерсгейт-стрит. Буду вам очень признательна.
Его сиятельство положил спеленатый фолиант на сиденье рядом с собой, хлопнул по нему ладонью и спросил:
