- То есть, ты нам отказываешь? - высокомерно процедил Дайстри.
- Пока нет, - Винкер выбросил два сомкнутых пальца вверх: сигнал, в армии означающий "внимание, готовность". - Я возьму вас под свою руку. Если присягнете мне на верность.
- Ты же сказал, что отступникам веры нет, - удивился Дайстри.
- А вы не простую присягу дадите. Под мое личное благословение пойдете.
На небольшом пятачке внезапно стало очень тихо, так, что муха пролети - ее бы услышали. Марк физически ощутил недоверчивые взгляды, сверлящие спину. Но оборачиваться не спешил -не до них сейчас.
- Что значит: "под твое личное благословение"? - спросил Дайстри. - На амулете?
- Амулетов у нас нет. Делать из людей "кукол" занятие Небу не угодное. - Бывшие воины императора перевели дух и даже заулыбались. Рано радуетесь, голубчики. - Присягу приму сам. Будете по пять человек подходить, больше мне за раз не взять.
- И? - не понял Дайстри.
- Измените - умрете. Все просто.
Ошарашенные лица дезертиров надо было видеть. Впрочем, Марк догадывался, что за спиной на него пырятся не менее ошарашенно. Хоть бы мордами изумленными не светили, олухи!
- Это невозможно! - возразил бывший полковник.
- Под моим стягом - возможно и делается. Итак, господа - спешиваемся и приносим присягу? - в спокойном и негромком голосе "Святого" появились режущие кромки. Дезертиры попятились.
Марк колебался ровно одно мгновение - и решительно и резко опустил левую руку, спуская с цепи всех, кто желал и был готов подраться. В конце концов, новая и хорошо вооруженная банда в этих лесах никому не нужна.
Люди Дайстри сделали большую ошибку. Вернее - три ошибки: подошли слишком близко, не выставили щиты и не расчехлили арбалеты. Кто ж им знахарь? А толпой и не таких вояк задавить можно - хоть и с потерями.
- Ты удивил меня, Святой брат, - давешний жрец смотрел на Винкера исподлобья со странным выражением в глазах: неверие мешалось с надеждой.
Тонкие стены шатра отделяли их от шумного лагеря - сейчас там оказывали помощь: первую, а, заодно, и последнюю. Кого перевязывали, а кого оттаскивали за ноги за плетень. Из дезертиров не ушел ни один, это радовало. Но и своих полегло немало, все же драться им пришлось с подготовленными бойцами.
- Чем? - Марк пожал плечами, - это были шпионы императора-оборотня, ясно же. Иначе они не отказались бы дать мне личную присягу.
- А... ты, разве, сумел бы ее принять? Ведь для этого надо иметь земельный надел. Хотя бы баронство, иначе клятва не состоится.
- Будем считать, что я об этом забыл. А им не стоило быть такими доверчивыми.
Жрец покачал головой:
- Когда ты успел так измениться, Эдер? Ведь был таким добрым мальчиком...
- Вы хотели, чтобы добрый мальчик возглавил мятеж против императора и победил? -Винкер шевельнул бровью, - Или... даже не предполагалось, что я буду воевать и приказывать... Какую роль вы отводили мне, брат? Соломенного чучела во главе этой дикой толпы, а если не повезет - то и на виселице? Одного - за всех? Спасибо, вынужден отказаться. Сражаться будем вместе. И качаться, если проиграем, тоже вместе. Не устраивает - разбегаемся прямо сейчас. Я найду чем заняться, у меня еще книга про резонансные колебания не дочитана. Кстати, где она? Почему-то я ее никак не могу найти.
- Ты очень изменился, - повторил жрец.
- На свое счастье. Или на наше общее?
Взбудораженный первой стычкой и первой победой, лагерь уснул нескоро. Ночь уже перевалила на вторую половину, когда Винкер смог встать и выбраться из шатра, не опасаясь наткнуться на очередного восторженного почитателя.
Ночь выдалась ясной и звездной. В лесу пару раз ухнул филин, но чего-то застеснялся и смолк. В траве кто-то деловито шуршал, может быть мыши, а, может быть - змеи.
Благословения Эдера потихоньку рассеивались. Надо было уходить, но Марк медлил. И дождался - на плечо легко спланировала жутковатая помесь птицы и ящерицы с милыми глазками-бусинками, но вполне серьезными когтями, в том числе и на крыльях.
- Привет, птаха, - умилился Винкер и, уколов палец, угостил гонца кровью.
Птицеящерица потопталась и выдала:
"Границу Каротты перешла армия Лесса Аргосского, владетель ее пропустит..."
Миг - и птица рассыпалась темными, не обжигающими искрами. Маг, пославший ее, был очень слабым. Удивительно, что гонец вообще добрался и исполнил свою задачу.
Вот, значит, как... Фиоль. И - предательство Каротты. Ожидаемое, а, значит, не страшное. Страшно, когда внезапно в спину бьют, а когда ты готов, и под камзол рубашку кольчужную поддел, такой удар - словно дорогой подарок. Враг голову поднял - молодец! Отмахнуть проще.
Там, где все еще было напитано недавно растаявшим благословением святого, колдовать оказалось не то, чтобы тяжело, а страшно неудобно. Словно из мокрых змей пытаешься веревку связать, а они извиваются, вырываются, выскальзывают - да еще и тяпнуть норовят.
Так и привычная сила крутилась, вырывалась, не слушалась. Винкер взмок, как мышь под метлой. Такого упражнения на концентрацию у него не было не то, что с академии - с приюта.
И все-таки справился. Драгоценных рубинов с изумрудами не было, на стекле заклятья не держались, но Марк давно, еще во время учебы, сообразил, как обойти это затруднение. Амулеты-концентраторы он просто наморозил. Обычные куски льда годились ничуть не хуже бриллиантов -структура-то похожа. А что простоят недолго - так долго и не нужно.
От реки поднимался туман и катился белым молоком в низину, где стояла Армия Света. Скоро в нем должны были утонуть палатки, лежаки, навесы, кострища, стойки для оружия и шатры командиров и жрецов.
Туман струился табором... назвать его лагерем у Винкера все еще не поворачивался язык, и уже достиг его сапог, а потом поднялся до колена, до пояса... по грудь. Пора? А чего тянуть.
Марк достал горсть намороженных и уже заряженных кристаллов и принялся с силой швырять по одному в разные стороны, как мальчишка - камешки. Кристаллы исчезали в молоке без всплеска, лишь иногда с тихим шуршанием и тут же поднимались от земли неясной фигурой, закутанной в плотные одеяния, не понять: мужской или женской...
Всего таких фигур было шесть: Святые Древние Натан, Иохан, Квентин, Мариус, Сибелий и Иоланта. Винкер не стал придавать сотворенным черты конкретного святого, люди молятся разным покровителям. А сонный и испуганный мозг дорисует нужное...
Они подойдут к каждому, от командира до последнего конюшенного. И шепнут на ухо несколько слов - тех самых, которые этот конкретный человек либо желает, либо боится услышать.
Слов Марк в свои творения тоже не закладывал - зачем? Хватило и мысли, а мысль была на диво проста: "Фиольские воины идут сюда. Они убьют сначала вас, а потом пройдут огнем и мечом по вашим деревням. И защитить их будет некому..."
