- Но... У цаххе нет царей, - поразился пожилой жрец.
Камил гордо вздернула подбородок:
- Еще одно оскорбление, невежа, и у Священного Кесара не будет армии. Царей у нас нет. А царицы - есть!
- Войско генерала Лесса Аргосского выходит из Бара до полудня, - предельно четко проговорил Марк, - и становится лагерем так, чтобы наши оскорбленные дамы вас видели и убедились, что раскаяние ваше глубоко и искренне. Только после этого мы позволим вашим... возвращенным присоединиться к вам. В человеческом облике.
Не успеете до полудня - пеняйте на себя. Лучи полуденного солнца, коснувшиеся собачьих шкур, сделают проклятье необратимым. Думайте.
Дамы, закутанные в шторы, степенно сходили со стены. Марк спрыгнул последним, удержавшись и от лишних слов, и от неприличных жестов. Ни к чему.
Камил почти плакала от смеха, уткнувшись в грудь рыжего мальчишки.
- Царица цаххе! Ну, надо же! Вот супруг мой порадуется, какую родовитую взял... Если он еще жив, - смех женщины словно обрезало, а желтые, рысьи глаза сделались тревожными.
- Отец жив, - сказала та самая девушка, похожая на цаххе, - я чувствую.
- Отец? - бестактно удивился Рыжик.
- Так получилось, - не смутилась Камил, - В молодости супруг увлекся девушкой-цаххе из табора, который стоял тут, неподалеку, на Нере.
- Кем же нужно быть, чтобы гулять от такой женщины?
- Молодым балбесом, которого вынудили заключить выгодный брак, - пожала плечами Камил. - Хотя, если она была похожа на мою Лери... Его можно понять.
Женщина сидела на деревянной скамье, обняв и крепко прижав к себе дочерей, явно не разделяя родную и приемную. Обеих крепко любила. За обеих боялась. Умна была Камил, понимала, что один блеф прошел, второй может и не пройти. А если раскусят хитрые жрецы... Впору молиться, чтобы Небо даровало смерть в бою. Впрочем, и на такой случай Камил подстраховалась, зашив в пуговицы костюма себе и дочерям айшерский быстро действующий яд. Живыми они захватчикам не достанутся, а дальше - дорога... по облакам ли, по уголькам - Небо знает, оно и решит.
В руках одной из девушек-фрейлин появилась лала - красивая, изукрашенная резными узорами. Не инструмент уличного музыканта, а придворная игрушка. Но звучала она так же чисто и голос у девушки оказался не сильным, но приятным:
Мой скатный жемчуг лежит на дне,
Волна целует черный бриг в пустые трюмы.
И сколько песен не обо мне.
Не для меня гудит труба и плачут струны.
С судьбой не спорят, ей лучше знать
Кого губить, кого на царствие венчать.
Кому владеть казной, кому бродить с сумой,
Кого любить, кого не замечать...
Лери положила голову на плечо сестры, а та обняла ее за талию. Певица ушла в себя и в музыку. А молоденькие фрейлины, оказавшись в компании мужчин, словно по команде занавесили глаза ресницами... из под них так удобно наблюдать, оценивать... выбирать.
Марк усмехнулся про себя и положил руку без кольца так, чтобы ее было видно.* Как бы вы не были хороши, девочки, все вместе и каждая по отдельности, но он - пас. У него уже есть самая лучшая девушка в мире...
(положил руку без кольца так, чтобы ее было видно.* - В отличие от нашего мира символика тут прямо противоположная. Отсутствие солдатского кольца у воина означает, практически, брак, заключенный по короткому "военному" обряду, но вполне действительный и признанный).
Чужие карты не угадать,
Считайте, думайте, следите за руками.
Чем мягче стелют, тем жестче спать,
Чем ярче роза, тем шипы больнее ранят.
С судьбой не спорят, ей видней.
Мы все рабы того, что нас по свету водит.
Смиренье благо. Но как же мне
Смириться с тем, чего со мной... не происходит?!!
Меньше двух сотен смертников, запертых в каменной коробке, ждали полудня, который должен был им принести свободу. Может быть даже ту самую, последнюю. Наверное, стоило помолиться, чтобы должным образом завершить земные дела?
Но они предпочли музыку.
Когда до выхода из леса оставалась одна короткая клепсидра, Монтрез опять начал чудить, тормозя колонну. Сначала вперед вышли лучники. Выскочка о чем-то долго говорил с ними, размахивая руками. Нерги ничего не слышал - и злился.
Он так и не мог уснуть, обдумывая, как уничтожит заговор, и теперь клевал носом. Хорошо, удалось подремать в седле, иначе он бы сейчас позорно свалился прямо под копыта.
После лучников пришел черед легких баллист, стреляющих разрывными снарядами. Это было уже просто феерически глупо - ведь для осады стен машины не годились совершенно, мощности не хватало. Что они могут? Пощекотать каменные стены - авось крепость рассмеется да впустит?
А вот плотников так и не позвали, и те остались в самом конце, в обозе... Нерги терялся в догадках, как Выскочка собирается штурмовать крепость без лестниц, и почему так далеко отодвинута тяжелая пехота?
Словом, "домашнее образование" во всей красе! Еще не выиграв толком ни одного сражения, сожженная Атра не в счет, Монтрез уже мнил себя великим полководцем, для которого законы не писаны.
До первой крепости! Вот когда погрызешь в бессилии камни, послушаешь оскорбления, что кричат со стен и ранят больнее стрел, положишь мало не всех людей и вернешься ко двору, поджав хвост, просить еще войск... Вот тогда ты поймешь, что такое - война.
Нерги вспоминал свою первую осаду, которая закончилась жутким позором и тихо злорадствовал. Очень скоро и Выскочка пригубит из этой чаши. Интересно - поморщится, или сделает вид, что так и надо?
На подступах к Бару дорога расширялась так, что три телеги могли проехать не цепляясь колесами. Там их и настиг жуткий грохот и запах гари. Лесс Аргосский захватил арсенал крепости и теперь отбивался от мятежников?
Сбылся худший кошмар Нерги - сейчас они как выскочат, как выпрыгнут... С тремя неполными тысячами против пятидесяти или даже семидесяти, в чистом поле, где некуда укрыться. А в авангарде только бесполезные лучники с легкими кожаными щитами. И - вот где ужас - император здесь!
Точно - заговор! Выскочка привел и императора, и армию прямо к мятежникам! Теперь не до того, чтобы крутить многоходовки, нужно спасать повелителя, любой ценой.
Спина Монтреза неожиданно оказалась рядом. Конечно, он был облачен в доспех, но шарф еще не поднял. Шея была все еще доступна. Тонкая, как у ребенка. Такую перерубить - и эспадрона не надо.
Нерги вознес молитву Святым Древним и положил руку на рукоять кинжала. Он сделает это, во славу рода и для спасения Императора! Он должен...
Внезапно Кот повернулся к нему. Не назад, чтобы проверить движение колонн, это полковник понял сразу. Светло-зеленые глаза смотрели прямо на него, в упор. Прочел его мысли?
