- Некоторые из-за своей твердолобости и дурацких принципов отказываются от дружеской руки, просто потому, что ее протягивает Храм.
- Простите, если я вас невольно обидел, но Храм... - Марк смутился, чуть ли не впервые в жизни.
- Храм бывает разным, - перебил жрец. - Ваша мать, кстати, это отлично понимала. Умнейшая была женщина.
Марк легко, почти неощутимо вздрогнул. Было бы верхом наивности считать, что жрец этого не заметил, он не производил впечатления олуха или растяпы. Скорее. его можно было сравнить с профессором Эйстлером.
И - с ним точно не стоило играть игры. Он не Беата, далеко не Беата. Небось, тоже не нужен амулет, чтобы отличить правду от лжи. А уж умолчание расколет влет.
Марк опустился обратно на стул, напротив жреца и вытянул из-за ворота псевдо-шенгу.
- Если два треугольника - портал, то три разомкнутых угла... арка? Ворота в... другую вселенную? - в карих глазах мелькнуло что-то похожее на смесь одобрения и досады и Марк подался вперед, - Вы - человек?
- Я - да.
Это "я" было очень красноречивым. В голове у Винкера немедленно закрутился хоровод из тысячи вопросов. Они толкались, пытаясь вытеснить друг друга и пролезть вперед. Винкер молчал, пытаясь уговорить бурю в голове. А жрец... жрец тоже молчал. Он, похоже, просто ждал. И дождался.
- Моя мать... Как ее звали?
- Юстина. Юсти Несравненная.
- Фаворитка Рамера Восьмого? - если бы Марк не сидел, то, наверное, попробовал бы упасть. Повод был. - Только не говорите, что я имею какое-то отношение к императорской семье?!
- Хорошо, не буду, - пожал плечами жрец, - но самого факта мое молчание не отменит.
- Боги претемные! - высказался Винкер и бросил виноватый взгляд на жреца, - Простите. Это не от недостатка уважения к вашей вере.
- Я помню, вы - атеист. И воспринял ваши слова правильно - просто как выражение очень сильных чувств. Несколько грубое, но мы ведь не в обществе молоденьких дебютанток. Вы -младший брат Императора. И если бы не заговор, который увенчался частичным успехом, то вы бы уже заняли полагающееся вам место в резиденции. Место, которое раньше, долго и успешно, занимала ваша мать.
- Фаворитки Рамера Девятого? - хмыкнул Марк, - боюсь, не получилось бы. Не говоря уже о том, что мы родня, мы оба предпочитаем женщин (одну женщину, но об этом помолчим).
- Не говорите глупостей, - поморщился жрец, - вы меня прекрасно поняли. Вас учили и воспитывали, чтобы вы стали незримым голосом храма. Тенью за троном.
Железный самоконтроль дал сбой: Винкера заметно передернуло.
- Впору поблагодарить неведомых заговорщиков, что этого не случилось, - откровенно сказал он, - спрашивать, кто они, думаю, бесполезно?
- Одно имя я могу вам назвать. Этого человека уже нет в живых. Ниточка оборвана, так что...
- Феро? - выстрелил вопросом Марк, - секретарь императора? Это он вывел меня из резиденции, отдал мусорщикам, а потом нашел в трактире и привел в приют Змея?
- Вы не можете этого помнить, - изумился жрец, - вы были слишком малы.
- Сожалею, - Марк пожал плечами. Шок был силен, но поддаваться ему он не собирался. И выдавать мэтра Габрио - тоже. - У меня великолепная память. Я помню очень многое. В том числе и айвовое варенье...
- Что ж. Тем лучше. Это все упрощает. Наш договор. И дальнейшую работу. Не придется ничего писать. Лишние бумаги, они всегда... лишние.
- Договор? Мне жить осталось до конца праздников.
- Пустое, - повторил жрец, - Храм вытащит вас отсюда быстрее, чем Нерги запихал. Если вы захотите отомстить - граф сядет на ваше место. Хотите? - в карих глазах впервые мелькнуло что-то, похожее на вызов.
- А, можно, вместе с князем? - Марк был - сама невинность.
Жрец помедлил.
- Не сразу. - наконец, сказал он, - Храм не всесилен. Но с вашей помощью он станет сильнее.
- Тот человек, в карете, говорил что-то про три предложения?
- Они совсем просты: шенга, клятва верности Храму и клятва личной верности своему куратору. В данном случае - мне. Это обычные правила при вступлении в наш орден. А потом мы выйдем отсюда вместе и вы забудете эти стены, как страшный сон. Надеюсь, я не услышу этих юношеских глупостей о предательстве принципов?
- Нет, уважаемый жрец. Вы их не услышите, - Винкер встал, - Но самих принципов это не отменит. Благодарю за визит и беседу. Было приятно и... познавательно. Сожалею, что не оправдал ваших надежд, но я уже говорил - принятие шенги под виселицей не лучшая идея.
Он аккуратно снял медальон с шеи и протянул жрецу.
- Я не верю в Святых Древних, но точно знаю, что боги существуют и оскорблять их считаю... стратегически неверным.
Жрец уставился на не-шенгу непонимающим взглядом. Посмотрел на Винкера. Снова на медальон.
- Вы отказываетесь? - не поверил он. - От жизни?
- От тюрьмы чуть более комфортной и смертного приговора слегка отсроченного? -уточнил Марк, - Конечно. Предпочитаю не тянуть.
- Глупец, - постановил жрец. Встал. И вышел. Проходя мимо он, буквально, сдернул медальон с руки Винкера. И только этот жест выдал, как жрец на самом деле расстроен и зол.
Дверь захлопнулась. Снаружи упали засовы.
...Позади осталось уже три бронированных двери, вход в следующую комнату был перекрыт огромной плитой, вытесанной из целого камня. Отодвигалась она магическим приводом, настроенным лично на Демона: на его кровь. Тот же ключик деактивировал все ловушки на пути, а ловушек было много: огнеметы, парометы, камнеметы... не говоря уже о банальных самострелах. И все в коридоре длиной меньше тысячи шагов.
- Параноик, - тряхнул головой Маркиз.
- Человек, не испытывающий иллюзий, - по своему обыкновению, мягко возразил Эшери. -Он не мог знать, что Сопротивление вынесло ему смертный приговор. Но, вероятно, догадывался. Как удалось обезвредить ловушки?
Маркиз заметно смутился:
- Когда мы сюда пришли, Демон был еще теплым. Дух просто свернул ему шею... а перед этим распугал всю базу. Их можно понять: сидишь, никого не трогаешь, ножичек точишь - и тут является такая страхидла. Я бы и сам в штаны навалял...
- Ловушки, - с улыбкой напомнил Эшери. Трепаться Маркиз мог долго, а съезжать с темы умел так виртуозно, словно лет десять практиковался на светских раутах. Только там, где паренька учили, Монтрез преподавал.
- Подвесили Демона к потолку на крюк, как барана, да сцедили кровь в тазик, - равнодушно пожал плечами Катиаш.
- Умно, - оценил Кот.
Привод они уговорили с помощью той же крови. Она уже начала пованивать, но магии было все равно, чем там и как пахнет.
- Заклинь, - бросил Монтрез, - кинжалом или, лучше, камнем. Если что, я эту дверь, конечно, вынесу. Но не уверен, что потом не придется выносить нас. По кускам. Все же скала, которую грызли сотни лет... Если она решит осесть от взрыва, я ее пойму. И даже осуждать не стану, любому терпению есть предел.
