Это могло быть похоже на арест... Правда, у послов дипломатический иммунитет, но кто знает, что взбрело в голову оборотню, не признающему Храма?
Икры у посла подрагивали в такт тяжелым шагам гвардейского патруля. Он нес войну, запечатанную личной печатью Священного Кесара, и прекрасно понимал, что Рамер Девятый это знает.
Выйдет ли он из резиденции? А если и выйдет, то доедет ли до посольства? И, если доедет -позволят ли ему вернуться на родину?
По правилам, принятым в большинстве цивилизованных стран, в посольствах портальных зеркал не было. Считалось, что, таким образом, посольская миссия показывает свое доверие к принимающей стороне. На самом деле это была просто еще одна возможность в случае вероломных действий заполучить ценных заложников.
Увы, вера в политике - зверь мифический, вроде Лефарата. Все примерно представляют, как он выглядит. Но никто никогда не видел его вживую и за хобот не держал.
Посол оказался у небольшой комнатки, где уже стоял молодой человек в простом плаще, подпоясанном веревкой. Увидев посла он слегка наклонил голову и очертил рукой благословляющий круг.
- Да оградит тебя Небо от всякого зла, брат.
- Отшельник? - пробормотал Каспер, - но почему?
- По жребию, брат, - отозвался тот.
- Хоть что-то идет хорошо, - сказал посол, не ведая, что в точности повторил слова Рамера Девятого.
Они вошли, сопровождаемые гвардейцами и магам.
Это была небольшая комната без окон, освещенная амулетами. На высоком постаменте в центре покоился... Больше всего это было похоже на стеклянный гроб, заполненный полупрозрачной субстанцией. Сквозь нее просматривались очертания обнаженного тела, похоже, мужского.
Посол судил исключительно по росту, все "стратегические" места были прикрыты.
Каспер растерялся. Он ожидал увидеть... ложе болезни, бинты, страшные раны, толпу лекарей - что угодно, только не такое подобие жизни.
- Что с ним? - От потрясения посол совершенно забылся и произнес это вслух.
- Его императорское величество сильно обгорел, - вперед выступил невысокий, очень просто одетый мужчина с эмблемой целителей на рукаве светлого камзола, - пострадало больше половины кожи, волосы, внутренние органы.
- Но он жив? - уточнил Каспер.
- Трудно сказать, - целитель смотрел на саркофаг императора с профессиональным циничным любопытством, - до сих пор у гильдии целителей не было такого опыта. Мы оказались рядом и успели подхватить нить жизни Повелителя. Мы зафиксировали ее, как могли. Тело Его Величества живет и даже поправляется. Очень медленно, но поправляется. Прогноз благоприятный.
- Но... - правильно понял Каспер.
- Мы не знаем, осталась ли в этом теле душа. Его Величество с ночи пожара не приходил в себя и не говорил с нами.
- Вот как, - растерянно произнес посол Фиоля, - но, вы сказали, что прогноз благоприятный. Значит ли это, что... тело Его Величество, со временем, полностью восстановит все свои... функции. В том числе и функцию говорить.
- Надежда на это весьма велика, - подтвердил целитель.
- И тогда можно будет узнать точно, осталась ли в этом теле душа, и в каком она состоянии?
- Безусловно, - кивнул целитель, - мы все с интересом ждем этого момента. Такой удивительный эксперимент. Он сулит громадный прорыв в науке врачевания.
- Святые Древние, - то ли помолился, то ли выругался посол, - но когда это будет? Примерные сроки известны?
- Только примерные.
- Я могу их узнать? - прямо спросил посол, здраво рассудив, что хуже уже не будет. Ему показали столько и такого, что если его все же намерены выпустить из дворца с этим знанием, то еще капля ничего не решает.
- Год. Возможно, чуть больше.
- Год?!!!
- Я назвал оптимальный срок.
- Понятно. Приношу свои соболезнования и выражаю искренние надежды на то, что Его Императорское Величество вскоре встанет и займет свое место на троне Империи, - пробормотал посол. - Но... вручить ему ноту невозможно. Регент уже избран? Прошу меня извинить, что в столь тяжелый час я смею настаивать на своем деле, но я тоже пленник долга.
- Понимаю, - кивнул Феро, - Совет Лордов имеет полномочия принять ноту. Его заседание начнется ровно через одну короткую клепсидру. Святой Отшельник укажет вам дорогу, а гвардейцы проследят, чтобы не случилось никаких неприятных происшествий. К сожалению, причины пожара до сих пор не установлены.
"...Меня убьют, - подумал Каспер, сжимая злополучный конверт, - с таким знанием не живут, тем более, не живут на свободе".
- Прошу следовать за мной, господин посол, - светски сказал Отшельник, - нам по пути. Я тоже приглашен на заседание в качестве представителя Святого Острова. Оставим сию скорбную обитель, дабы не мешать целителю в его трудах, угодных Святым Древним.
И дверь за ними закрылась.
Два прохиндея, один в форме целителя, другой в модном костюме, переглянулись... Кажется, все прошло отлично. Посол заморочен по полной программе. Святой Отшельник убежден, что Император то ли при смерти, то ли уже помер и донесет эту новость до Высоких лордов. Те передерутся за регентство... А Феро тихонько посидит в уголке и посмотрит, кто будет орать громче всех и лезть на трон, расталкивая локтями конкурентов.
Все идет по плану... Не считая войны, которая совсем не кстати!
И тут дверь в комнату снова - и резко распахнулась:
- Баронесса Шайро-Туан к императору по личному приказу доставлена, - гаркнул гвардеец, щелкнув каблуками.
И быстро отступил, пропуская внутрь бледную, сильно похудевшую Алету в простом сером платье.
Феро не успел... Целитель (точнее, маг иллюзии) оказался немного проворнее, но и он опоздал. Увидев "гроб и тело" баронесса сдавленно ахнула, закатила светло-зеленые глаза под потолок и мешком повалилась на пол.
Глухой удар отметил соприкосновение пола с затылком девушки.
- Съест, - напророчил Феро, пытаясь привести Алету в себя. Обморок оказался неожиданно глубоким.
- Тебя или меня? - уточнил маг, пытаясь сосчитать пульс. Больше он все равно ничего сделать не мог. В деле врачевания дар иллюзий был бесполезен.
Мысль о гвардейце пришла в две головы одновременно:
- Шанту!
Тонкий, несмелый солнечный луч просочился между двумя плотными портьерами и пощекотал веки девушки. И эта щекотка неожиданно оказалась полезнее нюхательной соли и жженых перьев.
Алета открыла глаза. И первое, что увидела - склонившееся над ней лицо. Знакомое лицо: резкое, смуглое. С хищным разлетом бровей над антрацитовыми глазами. Только без жесткой вежливой улыбки - губы были сжаты, а в глазах угадывалась тревога.
