- Она как раз перестраивалась и двор временно переехал сюда. Это было единственное подходящее место. Сейчас остался только особняк, остальные постройки снесены, а раньше здесь было целое поместье, даже коз держали. Его занимала теща Императора, так что выбор был очевиден.
- А кому дом принадлежит сейчас?
- Наследникам, но они тут не живут. Он выставлен на торги, но, учитывая историческую ценность и устаревшую конструкцию, ни у кого нет желание вкладываться в такое бесполезное владение. Земля в столице дорогая, но этот дом нельзя сносить, а жить в нем невозможно. Вот и стоит памятником имперским амбициям, - Марк потянул девушку за руку, - это грустная история. Хочешь веселую? Там дальше, по улице есть дом, который шесть раз перестраивали с Храма на кабак и обратно. Сейчас он снова Храм, а когда я был мальчишкой, там был кабак.
Большие глаза Алеты стали еще больше:
- Как это возможно?
- А пойдем со мной. Расскажу и покажу.
- Мы успеем вернуться?
- Не беспокойся. У меня хорошее чувство времени. За час до рассвета будешь во дворце -еще на Небесную Гавань полюбуешься.
Луна плясала над острыми крышами - и совсем не павану, и даже не эльс, а что-то вроде бранли поваров или прачек. Эхо шагов по брусчатке разносилось далеко вокруг. С реки тянуло сыростью и запахом мокрой земли. Город был прохладен и пуст, и до рассвета принадлежал им двоим.
Встречи с "ночными братцами" они не боялись: у Винкера были шпага и магия, а у Алеты -ее неизменные три кинжала, два из них на поясе охотничьего костюма висели вполне открыто.
И поэтому, когда в одном из переулков раздались крики, парочка, не сговариваясь, свернула туда.
Все оказалось старо, как мир: трое подвыпивших гуляк попытались навязать свое общество девушке, которую - демоны знает зачем вынесло ночью на улицу в одиночестве.
Но, присмотревшись к ней, Марк сообразил - она принадлежала к кочевому племени цаххе, а для них бродить когда попало и где взбредет в голову - совершенно естественное дело.
Им и вмешиваться почти не понадобилось: гибкая брюнетка вывернулась из неуклюжего захвата и крепким кулачком врезала прямо в кадык. Хруст, прозвучавший на тихой улице слишком громко, без слов сказал, что парень - труп. Горло быстро отекало, он повалился на камни, царапая себя ногтями и дергая ногами, а двое других, увидев Марка и Алету, сочли за благо смыться.
Графиня Шайро-Туан смотрела на дергающееся тело безо всякого сочувствия, и даже, пожалуй, без интереса. В Кайоре девица, которая могла, без помощи рыцаря, сама постоять за свою честь была скорее правилом, чем исключением.
- Хороший удар, - сдержанно похвалила она.
- Старалась, - хмыкнула брюнетка, - спасибо, вы вовремя.
- Мне кажется, ты бы справилась и так, - предположила Алета.
- Да, но тогда бы мне пришлось убить всех троих, а это уже подозрительно. Началось бы расследование. Оказалось, что кто-то видел, как эти меня выслеживали... А так - шел пьяный, нарвался на грабителей, получил - и умер. Все понятно, расследовать нечего..
- А эти двое?
- Да они, как протрезвеют, сочтут за благо все забыть. С цаххе не связываются.
- Кошелек возьми, - посоветовала Алета, показывая глазами на полотняный мешочек, выглядывающий из-за пазухи невезучего парня, - тогда точно все поверят.
- Дело, - кивнула девушка, преспокойно запустила пальцы за отворот куртки свежего покойничка, тут же вывернула его кошель, спрятав серебро за корсаж. А кошелек кинула на мостовую.
- Бежим?
- Идем, - поправил Марк, - спокойным прогулочным шагом, дальше по улице. Ничего не видели, ничего не слышали.
- Ничего никому не скажем, - подхватила цаххе.
Темные Боги благоволили им в эту ночь. До самого конца переулка никто не встретился, а дома радовали наглухо закрытыми ставнями. Даже псы молчали. В последнем, впрочем, никакого чуда не было - на цаххе никогда не лаяли собаки, их не кусали и не лягали самые норовистые лошади и даже с непредсказуемыми и опасными черными медведями они умудрялись неплохо ладить, водя их с собой на поводке, вместо тех же собак.
На широкой улице, где в просвете между крышами было видно небо и звезды, цаххе решила проститься. Протянула узкую, но неожиданно крепкую и сильную ладонь сначала Алете. Внимательно посмотрела в зеленые глаза. Удивленно кивнула. Потом сунула ее Марку.
- Что-то увидела, пророчица? - поинтересовался он.
- Увидела, - хмыкнула цаххе, - тут слепой не увидит. Аж горит над вами.
- В прошлом, настоящем или будущем?
- В прошлом, настоящем и будущем, - отозвалась она, - сказать, что горит?
Марк хотел отказаться, не любил он двусмысленных пророчеств и дурных квестов по их расшифровке и реализации. Но графиня опередила его.
- Скажи! - и, сдернув с пальца кольцо, протянула цаххе.
Колечко мгновенно исчезло там же, где монеты.
- Корона горит, - выдала уличная гадалка. - Большая, золотая, вся каменьями изукрашенная. Как костер горит, глазам больно.
- Корона у меня? А в настоящем или в будущем? - волнуясь, спросила Алета.
- У обоих, - огорошила их цаххе, - у него, - брюнетка ткнула пальцем в грудь Марка, - в прошлом. У тебя - в будущем. А может стать одной на двоих. Если ты, девушка, в час выбора поступишь правильно, как мать наказывала. А ты, воин - ошибешься. А чтобы вы мне поверили, скажу еще одну вещь: тебя, воин, у ворот смерть поджидает уже утром. Но ты ее не бойся. Не за тем она ждет, чтобы забрать.
- За чем же еще? - улыбнулся Марк.
- Посмотреть. Любопытно ей взглянуть на того, кто ей так хорошо послужил...
Взвился короткий черный вихрь - и пророчица-цаххе пропала, как не было. Марк неспешно обернулся назад, словно хотел различить на камнях мостовой легкие следы ее кожаных туфелек. Но, конечно, ничего не увидел.
- Что это? - Алета дернула Марка за рукав, - ты что-нибудь понимаешь?
- Кое-что, - задумчиво произнес он. - Кажется, в эту странную ночь мы встретились с Темной Лодой. Вернее, она решила встретиться с нами и расставила свои силки. А мы попались, как два глупых кролика.
- Она кто? Богиня? - голос Алеты сел, превратившись в едва слышный шепот. Но Марк понял.
- По легендам цаххе - она просто девушка, которую за какую-то провинность прокляли бессмертием и обрекли знать все и про всех, но не иметь возможности изменить. Разрешили только подсказывать, и то - иносказательно.
- Это как же нужно было провиниться? - Алету передернуло. - А что она имела в виду? Корона - это понятно, но почему я должна поступить правильно, а ты - ошибиться? В чем?
- Без понятия, - тряхнул головой Марк, - веришь - самому уже интересно.
