Жена Альгредо гордилась тем, что каждый год рожает ему по сыну. Она была готова мириться с похождениями супруга при одном условии — никаких побочных отпрысков. Пока его любовницы сменяли друг друга с быстротой погоды за окном, принцесса Венджанса оставалась равнодушна. Но Гелеона задержалась рядом с будущим королем на долгие девять лет — во всем затмив законную супругу.
Уязвленная Венджанса попыталась ее отравить. Принц сослал жену в обитель безъязыких и вернул только через полгода по приказу отца.
После этого в их с Гелеоной отношениях что-то надломилось. Его опека все больше превращалась в тиранию, а она все чаще задумывалась о будущем, о простой жизни, о детях. К приезду нового вайнорского посла дворец стал для Гелеоны клеткой. Молодой Вильфред Клогг, тогда еще граф, показался глотком свежего северного воздуха. Их роман остался тайной лишь потому, что проходил на виду: взгляды, вздохи, безобидные разговоры — и всего две короткие, мучительно сладкие встречи наедине. Потом отец Вильфреда умер, и он вернулся домой, чтобы принять герцогский титул.
Год спустя Альгредо взошел на трон, а еще через некоторое время Гелеона поняла, что беременна — несмотря на обычные предосторожности. Король предложил ей выбор: избавиться от ребенка или отдать его в обитель безъязыких. Роду Инчендер не нужны бастарды. Она выбрала второе и попросилась пожить до родов в отцовском имении. Альгредо позволение дал, но отрядил с ней охрану.
Бежать удалось лишь через семь месяцев.
Взяв с собой пару старых преданных слуг, Гелеона ехала к морю, намереваясь переправиться через Круглый залив в Ригонию. Чувствовала себя неважно — но чему удивляться в ее положении?
В дне пути от побережья стало совсем плохо. Она горела, задыхалась, кожу жгло, перед глазами клубились жуткие видения. Три дня Гелеона провела между жизнью и смертью, а когда пришла в себя, узнала, что потеряла ребенка. Крохотную девочку похоронили в безлюдном ущелье под одиноким платаном.
Гелеона не сомневалась, что это не было случайностью, но не хотела искать утешения в мести. Вернуться в столицу? Снова видеть Альгредо, втянуться в придворные игры? Одна мысль об этом вызывала отвращение.
Деньги у Гелеоны были. Оказавшись в Ригонии, она уехала на север, как можно дальше от Эйлана, и сняла флигель в поместье барона Хендевика. Сам барон служил в столице. Через несколько лет он вышел в отставку и, вернувшись в родные края, обнаружил прекрасную чужестранку, живущую в скорбном уединении. Еще через пару лет они поженились…
— Почему ты не приехала ко мне? — прошептал герцог, в его глазах стояли боль и вина.
— Чтобы разрушить твой брак? — баронесса покачала головой. — Только покинув Эйлан, я поняла, как жестока была в своем превосходстве над Венджансой. Малый Двор лежал у моих ног, мне посвящали поэмы, моими памфлетами зачитывалась вся столица, Альгредо проводил со мной дни и ночи. А ей приходилось смотреть на все это…
— Неужели ты простила ее?
— Простила? — баронесса убрала руку с моей спины и сцепила пальцы на коленях. — Нет. Убийцу моей дочери я не прощу никогда. Но я ее понимаю. И мне больно видеть, как теперь все повторяется здесь, в Ригонии. Любить короля — это проклятье. Мне заранее жаль их обеих… Твою племянницу, — уточнила она в ответ на непонимающий взгляд герцога, — и бедняжку Эмелону.
— Эмелону Болли? — герцог саркастически хмыкнул. — Это ее ты зовешь бедняжкой?
— Она неплохая девочка, Вилли. Не ее вина, что ей достался корыстный и расчетливый отец. Ты знаешь, что Эмелона владеет четырьмя языками? Вайнорским, нотьешским, пертским и эйланским. Да-да, представь себе! Играет на рояле и лютне, поет классические романсы, читает наизусть Клайса и Бербека, прекрасно танцует, в том числе танцы из старого канона.
Герцог нахмурился.
— Не удивляйся, я немного дружна с ней, — пояснила баронесса. — Насколько позволяет ее отец. Он привез няньку, которая в детстве ходила за ним самим, и приставил к дочери. Хитрая карга заботится о том, чтобы Эмелона оставалась неразумным ребенком, который не умеет извлекать выгоду из своего положения. Это право господин Болли целиком оставил за собой. Когда Эми была маленькой, он рассказывал ей о далеких странах и учил читать морские карты. А потом стал давать книги о правилах хорошего тона, о нарядах, о том, как быть красивой и как привлечь мужчину…
— Да-да, — видя брезгливое изумление герцога, подтвердила Гелеона. — Девочка подросла, и господин Болли понял, что в его руках настоящий алмаз. Но алмазу нужна огранка и достойная оправа, тогда за него дадут наибольшую цену. Почти семь лет Эмелону дрессировали, как цирковую обезьянку. А в шестнадцать отец привез ее в Альготу на празднования по случаю пятилетия восшествия Альрика на престол. Каким-то образом он раздобыл билеты на маскарад в королевском саду. Не знаю, хотел ли господин Болли найти дочери выгодного мужа или с самого начала готовил в любовницы, но вряд ли он ожидал, что в тот же вечер Эмелона привлечет внимание самого короля.
Баронесса Хендевик помолчала.
— В первый раз отец сам за руку отвел ее в королевскую спальню. И знаешь что? Альрик привык менять женщин не меньше Альгредо…
— Дар плодоносной земли, — кивнул герцог.
— Или природная ветреность, — усмехнулась баронесса. — Но когда появилась Эмелона, он оставил других. Газеты даже стали величать ее официальной фавориткой. Хотя ни в Ригонии, ни в Вайноре никогда не было такого понятия. У вас адюльтер дело тайное. И Альрик не затыкал писакам рот… Ты ведь понимаешь, он не откажется от Эмелоны, что бы сейчас ни обещал. С Камелией я не знакома, но кажется, она славная девочка. Неужели ты хочешь для своей племянницы судьбы Венджансы? Или, — баронесса прищурилась, — ей уже готов утешитель? Я только не понимаю, как Альгредо не жаль своего сына, пусть у него их и много…
Она пронзительно взглянула на герцога.
Тот вздернул плечи в очень правдоподобном недоумении и зачем-то постучал пальцем по перстню на своем мизинце.
— О чем ты?
— О милом мальчике, который встретился мне при входе. Эйланец в цивильном платье, но с выправкой военного. Полно, Вилли. Я давно не была на родине, но ты правда думал, что я не узнаю фамильные черты Инчендеров? Кто это — Сайдэно или Фьюго? Я видела их еще малышами. Скорее Фьюго. Сайдэно сложен плотнее. Да и учитывая кое-какие слухи… Не бойся, я не шпионю ни для ригонцев, ни для эйланцев. Для вайнорцев тоже, — баронесса издала смешок. — Ни для кого. Только ради собственного любопытства.
— А оно у тебя неуемное…
Герцог устало вздохнул, обвел взглядом комнату и, смирившись, откинулся на спинку дивана.
— Она не хотела ехать. Грозилась прыгнуть со скалы или уйти в обитель вечных дев. Ками умница, но для дочери Севера у нее слишком горячая кровь. Бертольд попросил меня найти к девочке подход. Юный Фьюго был уже в Вайноре, инкогнито. Можно было его выслать, но я подумал, почему бы нет? Пусть сопровождает нас. Все, что угодно, лишь бы Ками уступила. Даже пообещал, что они смогут быть вместе после того, как она даст Ригонии наследника…
