— Поди прочь, уродец! Вот я тебя!..
Не думала, что когда-нибудь буду рада виконту Дегерингу!
Я обернулась, чтобы посмотреть на своего спасителя. Но кроме сапог, ничего увидеть не успела…
Сверху упала душная ночь с запахом шинели. Спутала, спеленала, подхватила, взметнула куда-то вверх и понесла. Ни вырваться, ни закричать! Ночь смыкалась вокруг, как кольца удава. Когда разомкнется, чую, будет вместо кошки яйцо всмятку. Даже мысли сплющились в жаркую лепешку, скворчащую паникой, в глазах зарябило от нехватки воздуха…
Рауда я звала уже под нарастающий шум в голове, не думая, услышит ли он, придет ли снова — или скажет: ну тебя, надоела.
Эти страхи проклюнулись немного погодя, когда Дегеринг ослабил хватку, давая мне вздохнуть. Под его сапогами хрустел снег. Я не могла понять, где мы и есть ли вокруг еще кто-нибудь, но на всякий случай закричала:
— Мя-а-а-у!
— Не вопи, дурья башка, — мою голову сжала тяжелая ручища. — Я квартиру в городе снял. Там тебя никакие собаки не достанут. Управимся тут, заберу в Вайнор. Будешь жить как королева! А там подберем тебе пару, вывезем вас в Приют Зимы на пару месяцев, устроим случку… Такие котята пойдут, что дамочки в столице фамильные брильянты закладывать станут, лишь бы одного получить!
Дегеринг бормотал что-то еще, поспешая по снегу почти бегом, а потом вдруг остановился, будто налетел на препятствие.
Музыкой для моих ушей прозвучал знакомый голос:
— Я говорил вам, Дегеринг, это моя кошка!
Удав разжал кольца, шинель взмахнула серыми крыльями, как подбитый коршун.
Воздух! Свежий, морозный, вкусный!
Я свободна!
— Иди ко мне, — сказал Рауд.
И я с разбегу прыгнула к нему на руки, успев заметить, как виконт, дрыгая ногами, задом выбирается из сугроба.
— Не думал, что вы опуститесь до кражи, — сказал ему Рауд.
— Вам эта кошка не нужна, — тяжело отдуваясь, пробасил Дегеринг. — Вы отдали ее принцессе.
Он был весь в снегу — гвардейский мундир с галунами, непокрытая голова, красное от унижения лицо и растрепанные усы.
— Но принцессе она тоже не нужна! Если бы не я, ее сожрала бы собака. Дурная тварь нечистой породы. Держать таких в королевском дворце — стыд!
Он судорожно отряхивался, пыхтя, как паровоз под парами. Но это не помогало. Началась метель. Снег, обтекая нас с Раудом, сыпался на Дегеринга сплошным валом.
— Оденьтесь, виконт, — посоветовал Рауд. — Простудитесь.
Снежные феи резвились вовсю. В вайнорца летели снежки; вспышки волшебных жезлов в крохотных ручках превращали снег, налипший на его волосы и усы, в сосульки, снежные ручейки струились вверх по начищенным сапогам и сыпались за голенища.
Когда Дегеринг повернулся, чтобы поднять шинель, легкая пороша под его подошвами обернулась льдом. Виконт попытался устоять, нелепо взбрыкнул и шлепнулся носом в сугроб, а едва вынырнул, на него обрушился шквал снежков.
— Ну знаете, Даниш! — заревел Дегеринг. В снегу с головы до ног, он был похож на белого медведя, вставшего на задние лапы. Медведя в крайней степени свирепости. — Это уже оскорбление! И вы мне за него ответите!
Его рука легла на рукоять сабли.
— Не сейчас, Дегеринг, — сказал Рауд. — До церемонии моя жизнь принадлежит королю Ригонии, а после я к вашим услугам.
Виконт выругался себе под нос, завернулся в шинель и побрел к дворцу. Я обняла Рауда за шею обеими лапами и спрятала голову у него под подбородком.
"Не вздумай с ним драться, слышишь!"
Наши снежные шарики проснулись — мой и Рауда, я грудью чувствовала крупную горошину под его тонким сюртуком, под сорочкой, в ямке между ключицами.
"Мне не придется, — легко отозвался Рауд. Он погладил меня, а потом наклонился и поцеловал в мохнатую кошачью шею. — Говоря откровенно, я дрянной фехтовальщик. И стрелок никудышный. Я всегда полагался на магию. Это Карстен, несмотря на юные годы, управлялся с клинком виртуозно".
Но это ему не помогло. Потому что короли, как и их братья, никогда не дерутся честно. И победить их честно тоже нельзя.
В личной гостиной принцессы Вайнора нас собралось пятеро заговорщиков — четыре человека и одна кошка. Герцог Клогг-Скрапп откинул крышку неброского перстня, который носил на мизинце, и положил на стол маленькую жемчужину.
— Таких в сокровищнице моего кузена всего две. Комнату накроет, но лучше не рисковать. Прошу всех сесть поближе.
Камелия и баронесса Хендевик перебрались с дивана за стол. Рауд помог усесться принцессе и ненароком придвинул пятый стул — для меня. Он один знал, что кошка тоже посвящена в заговор. Но и остальные моему присутствию не удивись. Они давно привыкли, что Белка всегда в гуще событий.
За баронессой Хендевик герцог ухаживал сам. Эйланка заняла рядом с принцессой место графини Виртен, и та уступила без боя, явно подчиняясь приказу Клогг-Скраппа.
Я думала, он будет против нового плана, ведь полной уверенности в успехе этот план не давал, но герцог вцепился в предложение Рауда, как голодный кот в только что пойманную мышь, а вызнав подробности, казалось, помолодел на десять лет.
Меня это порадовало. Не хотелось считать Клогг-Скраппа законченным злодеем, способным без сожаления выпустить в мир темных богов…
— Только прошу тебя, Ками, — обратился он к принцессе. — Ничего не говори Фьюго.
— А по-моему, напротив, ему следует знать, — возразила Гелеона. — Или юноша может наломать дров. Он и так держится из последних сил. Тем более, что кавалеру Джеручу прислали именное приглашение из храма. Боги отметили его.
Камелия испуганно посмотрела на Рауда.
Тот сидел, погруженный в себя, и хмурил лоб.
— Вас что-то беспокоит, граф? — спросила Гелеона Хендевик.
Он поднял голову, оглядел сидящих за столом:
— Никто из вас не получал подарков от семейства Болли, от самого кавалера или от госпожи Хьяри? Вино, чай, сладости или иные угощения?
— Кавалер Болли на днях вручил мне бутылку своего бальзама, — герцог взглянул на Белого Графа с удивлением.
— Госпожа Хьяри предлагает всем настойку от мигрени, — вспомнила баронесса. — Я купила пару склянок, но не пила.
— Мне она прислала конфеты, — сказала Камелия.
— Вы ели их?
— Нет пока, но… в чем дело, граф?
— Не ешьте и не пейте.
— Думаете, нас хотят отравить? — усмонился герцог.
— Едва ли. Но у меня имеются некоторые подозрения… По крайней мере, я не стану пить то, что прислал Болли.
— Просите, граф, это как-то связано с вашим предстоящим браком? — спросила Гелеона.
