Я отталкиваюсь ногами от земли и бегу. Задыхаюсь, лёгкие горят, но я сворачиваю на узенькие улицы, где почти нет людей, и продолжаю мчаться куда-то, лишь бы хоть немного отвлечься от боли. Но она острыми когтями впивается в тело, раздирает душу на мелкие частицы, царапает, корёжит, перемалывает каменными жерновами. Я хочу избавиться от разрушительных чувств, стать слепой и немой к человеческим эмоциям. Не казаться циничной, а быть ею.
Спотыкаюсь и падаю на асфальт, сдирая ладони до крови. Физической боли не ощущаю. Джинсы грязные, порванные. Нужно новые купить. Снова непредвиденные траты.
Цепляюсь за эту мысль, как за спасительную соломинку.
Если душевную боль невозможно остановить силой воли, то от физического дискомфорта я могу избавиться раз и навсегда.
Я возвращаюсь в общежитие, чтобы принять душ и переодеться. Дезинфицирую ранки перекисью водорода, залепляю их пластырем. Ладони щиплет, снова болит голова.
Почему-то я думала, что Егор с Мариной просто потрахались и разошлись. А теперь моя бывшая лучшая подруга выходит замуж за мужчину, которого я до сих пор не отпустила. Поцелуй с Ярославом ничего не изменил. Сколько ещё нужно времени, чтобы эта дурацкая любовь полностью исчезла?
Надеваю красивое нижнее бельё, а сверху — серые джинсы и тёплый свитер. В сумку бросаю сменную одежду и косметичку. Заказываю такси. Сегодня можно шиковать. Я добровольно продаюсь. Если, конечно, ещё не поздно.
Возле трёхэтажного особняка Ярослава я топчусь около двух часов.
Наконец улицу освещает блеск фар, и у ворот останавливается чёрная машина.
Вопреки всем законам логики, я испытываю радость, когда вижу удивлённое лицо Ярослава. Пульсирующая в грудной клетке боль затихает, я чувствую себя красивой, уверенной и ко всему готовой. Откажет — ну и хрен с ним, сама виновата, что сбежала тогда. Согласится — что ж, здравствуй, новая богатая жизнь.
Ярослав подходит ко мне, хмурится, когда я старательно улыбаюсь и звонко говорю:
— Привет! Я не знала, как тебя найти, поэтому решила у дома подождать. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Он скептически кривит губы, скользит изучающим взглядом по моему телу, а потом резко хватает за руку. Я морщусь от болезненных ощущений, когда он задевает свежие царапины на моих ладонях.
— Случайно упала. Ерунда, — пытаюсь отдёрнуть руку, но Ярослав не разрешает.
Он рассматривает вторую ладонь, осторожно проводит кончиками пальцев по ноющим ранам.
— Я согласна на брак по расчёту. Если, конечно, за полторы недели ты не нашёл мне замену. И можно не тратить понапрасну время, я готова расписаться с тобой хоть завтра. Но перед этим нам необходимо заняться сексом, чтобы ты понял, какой бракованный товар покупаешь.
Выдыхаюсь, сказав заранее приготовленную речь.
Ярослав тяжело вздыхает.
— Пойдём в дом, ты дрожишь от холода.
— Значит, ты согласен? Трахнемся сегодня же? — спрашиваю с любопытством. Не зря же я красное бельё надевала.
— Заманчивое предложение, — привычно усмехается он, но в глазах его нет веселья. — Для начала тебе нужно согреться, а потом мы обсудим условия брачного контракта.
— А секс?
— Будет тебе и секс, — произносит успокаивающим тоном.
У всех бывают моменты слабости. Жаль, что свидетелем моего эмоционального срыва становится Ярослав.
10
Когда собираешься переспать с будущим мужем, нужно позаботиться о своём внешнем виде: надеть сексуальное нижнее бельё, замазать синяки под глазами, воспользоваться тушью и губной помадой. Да вот только Ярославу плевать на мою красоту. Дурацкие царапины на ладонях его интересуют куда больше. Взгляд тревожный, недоумевающий, между бровями появляется залом.
Мне не нравится его поведение. Я пришла, чтобы продаться. Эмоциональный контакт, разговоры по душам, сочувствующий взгляд — всё это вызывает во мне отторжение. И пусть Ярослав лишь недовольно сдвигает брови и ведёт меня в дом, чтобы согреться, я уже заранее боюсь, что он начнёт задавать личные вопросы.
Я не знаю, какой будет моя реакция. Кажется, сейчас я в шаге от того, чтобы выплеснуть наружу душевную боль. Я никому не рассказывала о предательстве Марины и Егора. Даже маме. Она бы не поняла. Я пережила всё в одиночку, так проще. Когда никто тебя не жалеет, ты быстрее восстанавливаешься.
Не хочу, чтобы Ярослав лез мне в душу. Я готова заняться с ним сексом, подписать брачный контракт, выйти замуж в любой момент, ходить на светские мероприятия и мило улыбаться зажравшимся мажорам. Но моё прошлое, мои эмоции, чувства и мысли должны оставаться неприкосновенными. К ним доступ закрыт.
— Держи, — Ярослав протягивает мне бокал с неизвестным пойлом. — Пей, быстро согреешься.
Я сижу в кресле, укрывшись тёплым клетчатым пледом. Вичер обнюхивает мою ладонь и лижет руку. Всё же есть плюсы в моём спонтанном решении: каждый день я буду проводить с очаровательными пёселями, кормить их, гладить и развлекать. Ну и деньги, конечно, здорово помогут. Переведусь на заочное, запишусь на водительские курсы, мир посмотрю. Не жизнь, а сказка.
Обхватываю ладонями прохладный бокал, делаю маленький глоток. Едкий алкоголь обжигает горло и пищевод, по телу распространяется жар. Я с удовольствием пью коньяк или виски. Не особо разбираюсь в спиртном. Мы с Егором иногда заказывали пиво в ресторанах, а после расставания я пыталась найти утешение в красном вине, но мне только хуже становилось. Лезли депрессивные мысли, слёзы на глаза наворачивались. Так что со спиртного я переключилась на сигареты. Курение расслабляет, туманит разум, дарит ощущение мнимого спокойствия.
— Это виски? — спрашиваю наугад, желая нарушить затянувшееся молчание.
— Да, скотч или шотландский виски, — Ярослав присаживается в кресло напротив. Хлопает по колену — и к нему на руки прыгает Джанго. Какая милота, аж тошно!
— Может, обсудим наш брак? — откидываю плед, в котором больше нет нужды, и с интересом жду ответа. Скотч благотворно на меня влияет: мысли о Егоре и Маринке полностью выветриваются из головы.
— Почему ты всегда спешишь перейти к делу? А как же желание узнать меня получше? — иронично улыбается Ярослав.
— Тогда я просто тянула время. Не хотела возвращаться в общагу, поэтому решила с тобой поужинать. По этой же причине я напросилась к тебе домой. И поцеловала тебя я тоже с корыстной целью.
— О которой ты, конечно же, не скажешь.
— Нет. Но поцелуй всё равно не сработал, — вздыхаю я, рассеянно поглаживая спящего в ногах Вичера.
— Ясно, — линия его скул становится заострённой. — Чего ты хочешь от нашего брака? На что согласна, а что категорически не приемлешь?
— Главное условие — ты не лезешь в мою душу, а я не лезу в твою. Мы просто живём под одной крышей, трахаемся и иногда общаемся друг с другом, — повторяю его же слова. — Я хожу на все светские мероприятия, красиво наряжаюсь, приветливо улыбаюсь мажорам, надутым снобам и другим очаровательным людям. В общем, служу твоей визитной карточкой. В свободное время я живу так, как хочу.
