— Что скажешь, Лан? Выбор за тобой.
— Ну хоть где-то, — бурчу себе под нос по привычке, без особого раздражения. — Европа полностью устраивает.
— Отлично. Тогда, — Алекс что-то меняет на планшете, кивает сам себе. — Как вы относитесь к пасте? Чтобы мы определились с главным блюдом и подбирали к нему.
— Паста мне нравится, да. Но без потертого сыра сверху.
— Аллергия на лактозу? У нас есть…
— Нет, просто не любит. Яйца и молочные продукты нужно добавлять так, чтобы они теряли первоначальный вид. Да?
Киваю Тиграну, который выглядит довольным произведенным эффектом. Потому что у меня щеки кусает румянцем от этого внимания. Что запомнил, придал значение.
Вроде и мелочь, пустяк. Но на самом деле… Тигран ведь редко запоминает именно мелочи. То, что его мозг считает неважным. Мужчина сам признавался, что многое может забывать.
И то, что помнит о моих прихотях в еде…
Тепло покалывает кончики пальцев, которые сжимает Тигран в своей руке.
— Хорошо. Тогда как на счет спагетти Арабьята? Легкая нотка остроты из-за перца чили, оливки и…
— Ничего острого, — Тигран не дает мне вставить слово. — Или алкогольного. Лана беременна.
— О, поздравляю, — Алекс широко улыбается и я отвечаю тем же. — Отлично, понял. Секунду.
Он что-то выводит на планшете, и я понимаю, что у мужчины там список всех блюд. Мне нравится такой подход. А Тигран только сильнее сжимает мою талию.
Словно появился конкурент на его систему планирования.
Хихикаю себе под нос, настроение сегодня просто отличное. И с каждой секундой растет несмотря на то, что с утра я едва поднялась с постели. Постукиваю пальцем по металлическому столу и жду, что предложат из блюд.
А после, нарезая вслед за Алексом картофель, понимаю гениальный план Тиграна. Мы всё время сталкиваемся, когда я тянусь за приправами или тарелкой. Мужчина подает мне лопатку и на несколько мгновений сжимает мои пальцы.
Это всё секундные, неуловимые касания. От которых внутри разжигается самый настоящий костёр. Медленно, охватывая по клеточке. Сначала запястья, потом все руки.
У меня горит даже шея, после того, как Тигран оказался ближе. Просто на секунду прижался, опаляя дыханием. А это словно ветер разогнал угольки, заставляя сильнее сжимать нож.
Тонкая провокация, на которую я ведусь. Потому что в момент, когда Тигран спрашивает меня что-то, я просто залипаю. На то, как двигаются его губы, растягиваясь в улыбке, как мужчина поправляет свой китель.
— Мышка, даже не думай, — он практически рычит, хотя в сказанном нет ни одной буквы «р», забирая у меня форму для запекания. — Куда это ставить?
— Тигран, я тут готовлю. Ты — нет!
Он ведь даже не старался следовать указаниям Алекса. Ну, делал вид, на самом деле. Тихо ругался себе под нос, пока нарезал курицу и закатывал глаза. Явно не для него этот мастер-класс был.
— Я тут таскаю тяжести, — мужчина парирует, отправля мусаку в духовку. — Ты — нет.
— Но я хотела… Тем более оно не тяжелое.
— В следующий раз, — получаю дурацкий щелчок по носу и крепкие объятия. — Договорились? Лан, ты же не обиделась?
— Нет, на такую глупость не обижаются.
— Вот и хорошо. Я просто не знаю, как себя вести с тобой, — честное признание, от которого что-то скручивается в душе. Будто проводят раскаленным металлом, а мне хочется ещё. — Как всё исправить.
— Ничего не исправить, Тигран.
— Хорошо, тогда скажу по-другому. Как сделать так, чтобы больше не лажать. И ты дала мне второй шанс.
Кусаю губу, не понимая, что должна ответить. Тигран говорит красиво, конечно. И мне хочется ему верить, очень. Но пока… Я ничего не увидела, кроме одного свидания.
Поэтому отвечаю с той же честностью:
— Я не… Не знаю, Тигран. И если думать здраво, не думаю, что второй шанс стоит вообще давать.
— А если не здраво?
Тиграна, кажется, совсем не задевают мои слова. Он просто кивает и слушает дальше, крепче сжимает мою ладонь в своей, выводя из помещения. Совсем забыла, что мы не одни.
С мужчиной будто всё остальное прекращает существовать.
— Если мыслить, мышка, просто так, как ты хочешь. Тебе ведь хорошо со мной, разве нет? Сейчас, в этом моменте. Без оглядки на прошлое, мифическое будущее.
— Я не… Тигран, я не могу сейчас просто рисковать. У меня будет ребенок, понимаешь?
У нас.
И срок двенадцать недель, и я не верю, что Тигран мог бы насильно тащить меня на аборт или что-то подмешать… Но при этом всё равно не рискую сказать о том, что оставила ребёнка.
Наверное, мы друг друга стоим. Каждый врёт о чем-то, завирается. И не рискует делиться важным. Просто у Тиграна на это одни причины, а меня совсем другие.
Прислоняюсь спиной к стене в коридоре, долго изучаю профиль мужчины. Не знаю, что сказать. Да, душой, телом, чертовым сердцем — мне хочется дать ему второй шанс, начать всё с чистого листа.
Но я не могу себе этого позволить. Мне нельзя нервничать, переживать. Мне нельзя забывать, что теперь несу ответственность за малыша. И именно о нём я должна думать в первую очередь.
Господи, я наверняка буду ужасной мамой.
— Лан, я знаю, что ты беременна. Стараюсь всё скорректировать так, чтобы подстроиться. Не звоню ночью, хотя мог бы. Помню, что теперь мне нельзя курить рядом с тобой.
— Знать и понимать это разные вещи, Тигран. Я не могу просто в омут с головой. Я не могу отказаться от всего и просто довериться тебе. И ждать двадцать семь лет непонятно чего — тоже не могу. Мне… Дело даже не во мне, тебе или нас. Дело в ребенке, которому нужна стабильность.
— Хорошо.
— Хорошо?
— Что тебе нужно, чтобы чувствовать эту стабильность? Что я могу сделать?
Скажи это кто-то другой, звучало бы как претензия. Но Тигран произносит всё мягко, не теряя улыбки. Стоит всего в шаге от меня. Можно протянуть руку и дотронуться.
Но сдерживаю себя, пытаюсь найти ответ на вопрос. Хоть какой-то, но… Его просто нет. Я не знаю, что должен сделать Тигран или сказать, что сама от него хочу. Просто запуталась.
— Давай начнем с квартиры, — мужчина предлагает первым, сокращая между нами расстояние. Его бедра придавливают меня к стене, мешая сбежать. — Найдём хорошую уютную квартиру.
— Я не буду…
— Для тебя, чисто для тебя. Я сниму её, проплачу на несколько месяцев вперед. И я бы очень хотел, чтобы эта квартира была в Москве.
— Ты шутишь? Я только переехала в Питер и начала обустраиваться.
— Я не смогу вести дела из Питера, здесь всего на несколько недель. И у тебя, насколько я знаю, работа временная. Мы закончим с отелем и вернемся в столицу, вместе.
