Я благодарна Тиграну за правду. Но совсем не представляю, что с этой правдой делать. И это я ведь даже не думала о том, что ждёт нашего малыша, какая судьба уготована ему.
Сначала анализы, потом уже всё, что касается ребёнка. Если я буду переживать сразу обо всём — просто развалюсь на части.
— Да, — мгновенно отвечаю на звонок Тиграна, прячусь под одеялом. — Как фирма?
— Стоит. Аналитики мониторят все колебания, безопасники проверяют твоих немцев. Пока всё тихо, но если что-то начнётся — мы сразу заметим.
— А твой друг, Алан, да? Он уже приехал? Если я что-то не поняла, и дело в отеле…
— То это уже дела Алана. Ты главное отдохни, хорошо? Хреновая выдалась ночка, мышка. Но мы справимся, ладно?
— Ладно.
Мужчина словно чувствует моё состояние, понимает всё. Поэтому говорит о всяких глупостях, рассказывает мне о своей яхте и обещает покатать, как только всё уляжется.
Планирует наше будущее, избегая темы болезни. Мы даже обсуждаем следующее лето, пока я медленно проваливаюсь в сон. Его шепот успокаивает, сладким мёдом растекается по телу. Залечивает мои раны.
И засыпая я принимаю решение.
Я ведь хочу семью именно с этим мужчиной. Пусть он далек от идиала. Наглый, самоуверенный, прёт и редко дает выбор. А ещё у него странная семья, до чертиков странная. Намного хуже, чем у Мины и её Мафиоцци.
Но я люблю Тиграна, даже больше, чем могла представить. А ещё я люблю себя. И должна принимать решение только ради себя, а не кого-то ещё. Ведь именно мне после всю жизнь следовать своему выбору.
Поэтому — Тигран Мирзоев не дождётся.
Никуда я от него не денусь. Вместе до конца.
Глава 44. Лана
Ненавижу больницы.
Запах лекарств и спирта, миллион врачей. Даже когда в школе нужно было пройти обследование — легче эту справку купить. Потому что ощущение, что я больна и умираю, а не просто сдаю кровь на анализы.
Клиника, куда меня привозит Тигран, намного лучше городских. Частная, с улыбчивым персоналом и высокими потолками. Вижу знакомую эмблему за спиной администратора, что заставляет задуматься.
— Ты возил меня сюда? — спрашиваю, осматриваясь. — В плане, в такую же в Питере. Когда я соврала…
— Что у тебя проблемы после аборта? Да, это одна сеть. Тебе не понравилось обслуживание? Можем найти другую.
— Нет, я просто спросила. Нервничаю из-за обследований.
— Не переживай, здесь отличные врачи. Я и сам здесь наблюдаюсь. Тут действительно лучшие возможности, все мои знакомые оценили. И карта электронная, ты можешь в любом городе наблюдать беременность, никакой привязанности.
— А Катрин тоже сюда ходит?
— Не ревнуй, мышка, — Тигран обнимает меня за талию, подводя к регистратуре.
— Нет, просто это как-то неправильно… Ты сюда привозишь жену, а теперь с другой…
Иногда я забываю, что Тигран женат. Брак фиктивный, он с Катрин это постоянно повторяют. Но мне всё равно не по себе, как заноза под сердцем. Постоянно задеваю и отдаёт фантомной болью.
А ещё неловкостью. За кого меня примут, что будут говорить. Именно то, о чём предупреждал мужчина и отчего меня хотел уберечь. Ещё в самом начале, когда не собирался вместе ужинать и хотел держать подальше ото всех.
И теперь я это понимаю.
Хотя последние дни грань совсем стёрлась. Тигран возвращался после работы офиса ко мне, мы ужинали и завались в кровать. Иногда смотрели сериалы, иногда говорили. Мне кажется, что мы никого так много не обсуждали, как сейчас.
Разные мелочи и важные детали, обо всём и без утаек. Это было невероятно приятно, что я могла поделиться с мужчиной всем, открыто. И страхами, и сомнениями.
Я даже рассказала о том, что меня напугало в сетях. Что я сомневалась, боялась сделать этот выбор. Остаться с мужчиной, с которым «пока смерть не разлучит» наступит очень скоро.
А Тигран только прижимал меня крепче, сладко целовал, пока всё внизу не начинало покалывать желанием. И говорил о том, что всё понимает. Настаивал, что я в любой момент могу передумать. Если для меня что-то окажется слишком, то всё нормально.
— Пойти с тобой? — мужчина приглаживает мои волосы, доходя до процедурной. — Не боишься сдавать кровь?
— Нет, я ведь уже это делала. У беременных свой график.
— Точно. Хорошо, тогда подожду здесь. Я позвоню помощнице, узнаю, как там всё происходит. Странные колебания по акциям, но повода не видим. Думаю, это из-за индекса… Прости, тебе не интересно.
— Интересно. То есть, я ничего не понимаю, но мне всё равно нравится слушать. Очень.
Медсестра называет мою фамилию, и я оставляю Тиграна одного. Сдаю кровь, всё проходит быстро и почти без боли. Из вены мне всегда нравилось сдавать намного больше, чем из пальца.
Жуткое ожидание, когда в тебя воткнут странную иголку, а со шприцом всё намного проще. Брр, жуть. Поэтому позволяю мужчине прижать к себе, только возвращаюсь обычно.
— Дальше УЗИ? — Тигран заглядывает в телефон, печатает быстро ответ. — Или что?
— Да, УЗИ. Если у тебя дела…
— Что может быть важнее здоровья моей женщины и моего ребёнка? Ты не против, если я пойду с тобой? Хочу посмотреть…
— Я буду только рада.
Как же это, оказывается, приятно. Когда с тобой рядом мужчина, ты не бегаешь по анализам одна. Молчаливая поддержка, в виде объятий и ладони на пояснице.
Я чувствую себя самой счастливой, даже зажмуриться от счастья хочется. Не важно, что у нас проблемы и ещё много всего впереди. Такие вот моменты намного важнее.
— Всё хорошо? — Тигран, как курица наседка, реагирует мгновенно, когда я морщусь. — Что такое?
— Гель холодный, — смеюсь, устраиваясь на кушетке удобнее. — Всё нормально.
— Хорошо. А что с ребенком, где он?
— Вот тут, — девушка указывает на экран, где почти ничего не разобрать. — Я вижу две ножки, две руки. А вот головка малыша. Отклонений никаких не видно.
— Это мальчик? — Тигран наклоняется ближе, словно может что-то заметить? — Не видно?
— Пока рано судить, на двенадцатой недели наружные половые органы начинают хорошо развиваться, но говорить точно можно будет через месяц. Можете записаться на повторный прием, у нас есть УЗИ с эффектом 3D, многим нравится.
— Сделаем.
У нас ещё встреча с генетиком, но целый час перерыва. И мы проводим его в кафетерии, где Тигран не выпускает меня из своих объятий. Словно совсем забыл о скрытности.
— Прости меня, мышка, — поцелуи мужчины усыпаются на щеки и скулы, едва задевают губы. — Что не с первого дня был рядом с тобой. Но я исправлюсь, веришь мне?
