Щеки обдало румянцем и я сразу не нашла, что сказать. Возможно, на меня так подействовал этот чертов поцелуй, а, может, еще что-то, но по коже опять пробежались щекочущие и, в тот же момент, острые мурашки.
Вот только, в тот же момент в груди все пробило от нагнетания. Такие девушки, как я, не нравятся таким парням, как Кириан. А, значит, все это было очередной издевкой. Более жестокой, чем предыдущие и мне не понятной, но все-таки издевкой.
— Ага. Конечно, — сказала, сквозь плотно стиснутые зубы. — Еще раз попробуешь повторить нечто подобное и я тебя укушу.
Наверное, моя угроза прозвучала жалко и совершенно не устрашающе, но мне было плевать. Встав с кровати, я быстрым шагом пошла в сторону ванной комнаты. Ощутила, что Кириан провел меня взглядом, но так сильно не хотела, чтобы он на меня смотрел, из-за чего не сдержалась и с грохотом захлопнула дверь.
Мысли бурлили и я была жутко взвинченной. Раз за разом терла губы ладонью, из-за чего они начали ныть, но от ощущения поцелуя избавиться не могла. Я до сих пор отчетливо чувствовала прикосновение губ Кириана и то безумное покалывание.
Выходить из ванной не хотела, но не позволила себе долго просидеть тут, ведь, то чем я занималась, было отчетливо похоже на бегство. Именно поэтому я умылась и уже вскоре вернулась в основную комнату.
К этому моменту Кириан сидел на кровати и, облокотившись спиной о стену, читал мою книгу.
— Отдай, — потребовала.
Агеластос закрыл книгу и молча протянул ее мне, после чего пошел к вентиляции. Сел на пол и продолжил откручивать решетку, а я умостилась на коробки и попыталась читать, но не получилось. Никак не могла сосредоточиться на строках. Да и опять обстановка казалась слишком тяжелой. Почему-то тишина буквально разрывала сознание.
— Почему ты переехала в Афины?
Я приподняла голову и посмотрела на Кириана.
— Мы опять играем в «Правда или действие»? — поинтересовалась.
— Нет, мы просто разговариваем.
Я разомкнула губы с острым желанием огрызнуться, но потом вспомнила про наш уговор, желание продолжить учебу, а так же про то, что мне следовало быть послушной.
— Тут университеты лучше, чем в Кастории.
— И все?
— Мои родители в разводе и папа живет в Афинах. Он хотел, чтобы я переехала к нему. В последнее время мы очень редко виделись.
— Что с матерью?
— С ней все замечательно, — буркнула. Мне не очень нравилось разговаривать с Кирианом про мою семью. Это слишком личное. — Мы каждый день созваниваемся и я на следующих выходных собиралась поехать к ней в гости, но вот застряла тут с тобой.
Повисла тишина и я вновь попыталась продолжить чтение. Отдаленно чувствовала, что тоже могла задать Кириану какие-нибудь вопросы, но не хотела интересоваться им и не желала продолжать этот разговор.
Скользя взглядом по строкам книги, я краем глаза заметила, что Кириан встал и пошел к раковине, а, когда я подняла взгляд, поняла, что он порезал ладонь и сейчас пытался промыть рану. Первой мыслью было — «Это не мое дело», но, в итоге, я все же встала с коробок и подошла к Агеластосу, с ужасом замечая, что крови было слишком много.
— Как это у тебя получилось? Рана до жути глубокая.
— Тебе кажется.
— Тут есть аптечка? — я оглянулась по сторонам и, не дожидаясь ответа Кириана, пошла к тем коробкам, которые находились около двери. Кажется, я там видела нечто смутно напоминающее коробочку с медикаментами.
Понадобилось не меньше пяти минут, чтобы найти ее. За это время Кириан просто замотал ладонь полотенцем, которое уже частично пропиталось кровью.
— Сядь сюда, — требовательно сказала парню. — Я обработаю порез.
— Я уже все сделал.
— Сядь. Немедленно, — я даже взяла Агеластоса за руку и усадила его на край кровати.
Убрав полотенце, я сильнее нахмурилась. Не очень любила вид крови, но это подталкивало к тому, чтобы побыстрее обработать порез.
Пока занималась им, Кириан неотрывно смотрел на меня, а мне так сильно хотелось сказать, чтобы он этого не делал.
— У меня к тебе новое предложение. Только сразу не кипятись, Очкарик.
— И что это означает? — я с острой настороженностью посмотрела на парня. Даже сдвинула брови на переносице и прищурила глаза.
— То, что тебе нужно спокойно меня выслушать и без истерики обдумать то, что я скажу.
— Хорошо… — протянула. — Говори, — я как раз закончила обрабатывать рану Агеластоса. Осталось перевязать.
— Для начала успокойся, Очкарик. У тебя голос дрожит.
— Неправда, — я подняла на парня упрямый взгляд, вместе с этим начиная открывать упаковку с бинтом.
На самом деле я и правда уже сейчас немного нервничала, но не могла понять почему. Может, нервы натягивались по той причине, что мы с Кирианом находились слишком близко друг к другу? Или уже сейчас возникала некая настороженность к этому разговору?
Черт возьми, когда дело касалось Агеластоса, и следовало быть максимально осторожной.
— Говори, что это за новое предложение, — я тоже села на край кровати и, думая о том, как получше перебинтовать руку, положила ладонь Кириана к себе на коленку.
Агеластос сразу ничего не сказал. Просто молча смотрел на то, как я занималась его ладонью.
— Где ты научилась так перебинтовывать?
— Старший брат научил, — буркнула. — Где-то год назад мама сильно поранила руку и я ей каждый день делала перевязку.
— У тебя есть брат?
— Сводный.
— И где же он?
— В Салониках. Учится там на медицинском. Как раз последний курс.
В голове щелкнуло и я, поджав губы, мысленно дала себе подзатыльник. Какого черта я вообще творила? Сидела тут и так мило разговаривала с Агеластосом про мою семью. Это как бы личное.
— Так что за новое предложение? — я решила сменить тему разговора. В это время как раз закончила перебинтовывать руку Кириана, но он почему-то не убрал ее от моей коленки.
— Мне девушку хочется, Очкарик.
Я нахмурилась, не понимая, зачем он мне это говорил.
— Бывает, — я пожала плевами, после чего сбросила ладонь Кириана со своей коленки. Я чувствовала себя жутко неуютно, когда он вот так прикасался ко мне. Исчезало привычное спокойствие, сменяясь на нечто будоражащее.
— Мне нужна девушка, которая будет удовлетворять некоторые мои потребности. Этого я хочу от тебя.
Несколько долгих секунд я сидела неподвижно, но с явным выражением недоумения на лице. Я не назвала бы себя глупой, но сознание вообще никак не воспринимало то, что сказал Агеластос и разум вскипел так, будто мне дали очень сложную задачу по высшей математике.
