— Отстань, — хотела закричать. С надрывом и теми эмоциями, которые разрывали изнутри, но почему-то прошептала очень тихо. — Сколько раз повторять? Вали к своим девкам.
— Я хотел. Веришь, Очкарик, не то, — он вновь поцеловал, а я отвернулась. Сопротивлялась из последних сил, но уже не понимала, кому противостою — ему или себе.
— Не верю. Ты этого не заслуживаешь и одной из твоих девок я быть не собираюсь. Я не хочу быть одной из множества.
Кириан, сжав мои волосы в своей ладони, заставил запрокинуть голову и поцеловал шею. Проклятье. Делал это так, что из сознания мгновенно начали выветриваться остатки здравых мыслей и я уже была не Чарой, а хрупкой девушкой, которая таяла в умелых руках сильного парня.
— Кем ты хочешь быть?
Сердце стучало настолько громко, что его биение отдавалось гулкой дробью в ушах, из-за чего я не расслышала вопрос и, естественно не ответила на него. Кириан заставил посмотреть ему в глаза и, прикасаясь своим лбом к моему, повторил:
— Чара, кем ты хочешь быть для меня?
«Никем. Так же, как и ты для меня никто» — вспыхнуло в сознании, но я не смогла произнести эти слова. Почему? Моя защита перед ним рушилась, а все из-за этого проклятого «Чара». Мое имя, произнесенное Кирианом звучало совершенно иначе. Глубоко и особенно. По собственнически. Так, что по коже вновь бежали мурашки и та стена, которую я выстроила между нами покрывалась новыми трещинами.
— Чара, ответь, — поцелуй в губы. Короткий, но практически нежный и осторожный, хотя я чувствовала, что сам парень был на пределе, но сдерживался. — Кем?
Глубокий вдох и прерывистый выдох.
Никем… Никем. Никем! — оглушающее громко прозвучало в голове.
Вот только, эти слова были ложью. Этого я уже отрицать не могла.
Его губы вновь на моих и массивная ладонь скользнула по спине, заставляя прогнуться и прошептать то, что я хотела бы никогда не говорить:
— Всем.
Я отдернула себя, но уже было поздно. Посмотрела в его голубые глаза, которые сейчас неотрывно смотрели в мои затуманенные, и стена рухнула. Меня прорвало.
— Черт возьми, я хочу быть всем. Единственной, — голос дрожал, но я не останавливалась. — Чтобы не было других. Чтобы ты к ним не прикасался и смотрел только на меня.
Щеки обожгло от смущения и стыда. Даже глаза начало покалывать — настолько сильно я была открыта в этот момент, сама не веря в то, что произнесла эти слова. Ладони подрагивали и мне хотелось закрыть ими лицо. Срочно сказать какую-нибудь колкость и таким образом опять закрыться, но Кириан не дал этого сделать.
— Не прячься, — Агеластос взял мои ладони в свои и, переплетая пальцы, вновь поцеловал. Долго. Остро и в тот же момент осторожно. Будто поощрял и тянул к себе, так, чтобы больше не было преград. — Хорошая девочка. Моя Чара.
Сердце забилось учащенно и я хотела что-то сказать, но не смогла. И так с трудом дышала, пытаясь держать остатки разума. Но их уже не было. Лишь туман и огонь заполняли голову.
Кириан снял мои очки и, положив их на край стола, вновь поцеловал. Сначала губы, потом одну щеку, а за ней другую. Подбородок, лоб, нос. Казалось, что его губы касались каждой черты лица, постепенно спускаясь ниже. К шее, а потом к ключицам.
Одно мгновение и вот его ладонь оказалась на моей спине. Очень ловко, будто Кириан делал это каждый день по сто раз, он расстегнул мое платье, а за ним и застежку лифчика. Уже это хоть немного, но, отрезвило. Я тут же уперлась ладонями в торс парня и прошептала:
— Не нужно.
Взгляд у Кириана был затуманенным и выказывал нечто такое, что сильно напоминало голод, но в этот момент он остановился. Сделал глубокий вдох и посмотрел мне в глаза. От этого зрительного контакта тело пробило ознобом и я вновь задрожала. Попыталась сделать хотя бы один вдох, но, в итоге, безрезультатно хватала воздух губами. Слегка размыкала их и смыкала. Кусала до боли, пока Агеластос меня не остановил. Прикоснулся ладонью к лицу и провел большим пальцем по губам.
— Я жадный, Чара. Сожрать тебя хочу.
Я вздрогнула не зная, как реагировать на эти слова, а Кириан вновь оставил на моих губах легкий поцелуй. Потом второй и третий. Несмотря на то, что воздух вокруг нас пылал, именно эти поцелуи успокаивали.
— Всем, Чара. Я тоже хочу быть для тебя всем. Позволь мне, — его ладонь скользнула по моему телу, забираясь под платье, но пока что не касаясь интимных участков тела.
— Я не… — запнулась, а Кириан опять поцеловал. Губы уже горели и даже немного напухли, но от этого были еще более чувствительными. Из-за Кириана и только для него.
Я вдруг поняла, что все это могло быть только с ним и больше ни с кем. Такие ощущения, но, главное, эмоции.
— Я не сделаю тебе больно, — ладони скользнули выше, опаляя жаркими прикосновениями, но уже вскоре Кириан убрал руки и положил ладони мне на плечи, опуская платье вниз. Ткань скользнула с рук и упала мне на талию. В первое мгновение я захотела прикрыться. У меня это получалось рефлекторно. Я все еще не могла, будучи обнаженной, чувствовать себя раскованной перед парнем и Кириан пока что не препятствовал мне. Не убрал мои руки от груди. Будто давал время привыкнуть и понять, что сейчас будет происходить между нами, но, в тот же момент, подхватил меня под бедра и помог слезть со стола. Был на пределе, но раздевал меня неторопливо, после чего осторожно поднял на руки и отнес к диванчику. Положил меня на него и снял с себя кофту. Увидев, что Агеластос начал расстегивать ремень, я сразу же отвернулась.
— У тебя лицо красное. Все еще стесняешься смотреть на меня? — судя по звуку, Кириан уже расстегивал ширинку.
— Не считаю, что увижу у тебя что-то интересное, — буркнула, но парень был прав. Я жутко смущалась, поэтому, когда он полностью разделся и подошел к диванчику, я вовсе закрыла глаза.
— Посмотри на меня.
— Нет.
Диванчик прогнулся под весом Кириана и я вовсе замерла, ощущая, что он навис сверху.
— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.
Я отрицательно качнула головой, умолчав о том, что без очков и так плохо видела. Задрожала будто в лихорадке, когда Кириан поцеловал мое плечо и я своей обнаженной кожей почувствовала его. Так интимно и порочно. Непривычно для меня и даже дико, но жарко. Сводяще с ума. Оказывается, можно было потерять рассудок даже от такой близости.
В голове туман, но даже сквозь него пробралась ироничная мысль: Как все дошло до такого?
Я же буквально полчаса назад всей душой ненавидела Кириана, а сейчас полностью обнаженная лежала под ним. Наверное, даже пытаясь изо всех сил найти ответ на этот вопрос, я не смогла бы этого сделать. То, что происходило между нами было выше моего понимания, но я перестала этому сопротивляться. Уже поздно. Не сейчас, когда мы уже почти перешагнули через грань.
