Он ведь так ни разу и не написал, чего хочет, даже не намекнул.
Так может стоит поинтересоваться? Все-таки ответить ему? Хоть раз?
Возможно, ответ на этот вопрос поможет понять, кто он такой. Надо только понять, что и как спрашивать, как начать ему отвечать. Но кажется, что это несложно, кажется, что анон именно ответного сообщения и ждет.
Я не заметила, как за своими мыслями умудрилась обогнать Гора и добежала почти до середины парка у дома. Очнулась, только когда Ястреб вдруг поравнялся со мной, вынырнув чуть ли не из-под локтя и заставив шарахнуться в сторону.
— Гор! — чуть ли не вскрикнула, отшатываясь.
— Прости, не хотел напугать, — улыбнулся Ястреб, и пальцы сомкнулись на моем локте. — Это пробежка, Слав, не марафон, — покачал он головой.
Я попыталась выдавить из себя подобие улыбки и сбавила темп. Только сейчас понимая, что мышцы довольно сильно тянет, легкие дерет кошачьими когтями, а в боку колет. Покосилась на Ястреба, мысленно готовясь.
Сейчас будет бой.
— Гор, я хочу начать отвечать анону, — слова вырвались толчками, смешались со звуком бега и утонули в шуме вечернего города. Несколько секунд, а может и минут Ястреб ничего не говорил, только глаза стали темными. Снова колючий и холодный серый.
Игорь бежал рядом, дыхание, в отличие от моего, было ровным, движения все такими же уверенными и плавными, как и в самом начале.
— Возможно, даже сегодня. Он писал?
— Писал, — выплюнул зло Ястреб, — полчаса назад: «Превет, Стася! Ты сегодня рано ушла из офиса. Что-то случилось? Расскажи, вдруг смогу помочь».
Мы обогнули какую-то парочку, почти не обратив на них внимания, и Игорь повернул ко мне голову, стараясь что-то прочитать в лице.
— Звонок маме почти бесполезный, — покачала головой под его взглядом. — Мы как не знали ничего, так и не знаем, Игорь. Я хочу понять, что надо анону, чего он от меня хочет, — звучало жалко, почти как оправдание. Как будто мне действительно было за что оправдываться.
Ястреб шумно выдохнул, отвернулся, снова не говоря ни слова. Будто и не услышал.
— Ты не веришь, что это Нестерова, — процедил он, когда мы почти добежали до конца парка.
— Нет, — кивнула, соглашаясь.
— Она могла измениться, Слав, — Игорь замедлился, потом перешел с бега на шаг. — Нестерова другой человек, могла стать совершенно другим человеком.
— Екатерина Ник… — хотела снова начать я.
— Она убила Сухорукова, Слав, — оборвал меня Игорь, останавливаясь напротив меня, загораживая меня от вечерней Москвы, от шумной улицы за деревьями, от поднявшегося ветра. Мои пальцы сами сжались вокруг его запястий, я невольно придвинулась ближе.
— Как? — только и смогла пробормотать.
— Когда он вышел… — Гор дернул головой. — Доказательств нет, Лава, но мы с Чертом считаем, что это сделала она, потому что таких совпадений не бывает.
— Как? — повторила глухо, крепче сжимая пальцы.
— Нестерова переехала почти сразу, как Сухорукова выпустили, — Гор стоял все так же неподвижно, все так же внимательно смотрел на меня, говорил чуть ли не по слогам, стараясь убедить, — устроилась медсестрой в больницу, в которой он наблюдался, вышла на смену в тот день, когда он сдох. Слишком много «совпадений».
— Убийство Светозара не меняет почти ничего, — усмехнулась. — Я довольно часто думала о том, с каким удовольствием всажу ему куда-нибудь нож за то, что он сделал со мной и Дымом. И буду стоять над ним и смотреть, как урод истекает кровью.
— Но ты не всадила в него нож, Лава, — сжал Гор губы в тонкую линию, я закатила глаза.
— Не знала, что Светозар вышел.
— А Нестерова знала, выследила его, дождалась момента и прикончила. Мать Дыма упорнее и упрямее, чем ты думаешь.
Я вздохнула. Ладно.
Возможно, Ястреб прав, возможно… Вот только зачем спорить, к чему вообще этот разговор? Бессмысленный какой-то, мы снова только время теряем.
— Хорошо, — сдалась я в итоге, устав спорить. — Давай заявим на нее, давай просто поговорим, давай сделаем хоть что-то, и пока… делаем это что-то, я пообщаюсь с аноном.
— Лава…
— Не вижу ни одной причины, почему «нет», — развела руками в стороны, наконец-то выпуская из захвата запястья Ястреба. Он только нахмурился. Все еще оставался неподвижным, нависая, дыша едва слышно. Толстовка была расстегнута на груди, темные волосы взъерошены ветром, на висках серебрились капли пота.
— Под мом присмотром, — скрипнул зубами он. — Ты напишешь анону, а я буду рядом. Отвечать ему будешь только, когда я рядом, — и слишком много стальных нот в глубоком голосе, чтобы я могла считать слова просьбой или вопросом.
И я засмотрелась, заслушалась и задумалась. Внутри что-то натянулось и лопнуло с тихим хлопком, дышать отчего-то стало легче, а на губы просилась улыбка. Совершенно неуместная, глупая, но очень легкая.
— Слава? — с нажимом проговорил Игорь, подцепляя мой подбородок пальцами, удерживая на месте. И я все-таки улыбнулась, подалась к нему, поднимаясь на носочки, схватила завязки капюшона, заставляя Ястреба нагнуться.
— Ты — тиран, — прошептала, все еще с улыбкой.
— Слава…
— Хорошо, — улыбнулась еще шире. — Я общаюсь с уродом только вместе с тобой, — и сталь во взгляде стала наконец-то мягче, руки опустились мне на талию, Игорь притиснул меня еще ближе. И я все-таки его поцеловала.
Скользнула своими губами по его, захватила нижнюю, скользнула языком вдоль, обводя по внутреннему контуру. И через миг потеряла контроль над ситуацией, потому что Игорь этот самый контроль забрал, не давая опомниться.
Кусал, толкался собственным языком в мой рот, сжимая так, что трещали кости, все теснее и теснее вжимая в собственное горячее, влажное после пробежки, каменное тело.
От него так охренительно пахло им… что я не могла надышаться и не могла разжать собственных рук. Цеплялась, кусала в ответ, сплетая свой язык с его. Дурела, совершенно забыв, где мы и вообще зачем.
Отступила только, когда дыхания совсем не осталось, только когда поняла, что пальцы окончательно запутались в ткани футболки, толстовки и черт знает чего еще, и я никак не могу коснуться обнаженной кожи.
Отстранилась, качнулась, открыла глаза, проводя языком по нижней губе, слизывая вкус поцелуя.
— В душ? — прохрипела.
Ястреб только отрывисто кивнул, развернул, подталкивая, и снова перешел на бег. Я смотрела Игорю в спину несколько секунд прежде, чем последовать за ним. Улыбалась.
Не будет с ним, как с Артемом. С ним вообще не будет, как с другими. По-новому все: непривычно, странно, но охренительно кайфово. Как надо.
А спустя душ, секс, еще раз душ и салат, который должен был сойти за ужин, я смотрела на Гора в собственной кровати, стоя на пороге спальни, и думала о том, чем может грозить превращение в нимфоманку. Идея с каждой секундой, что я разглядывала Игоря, казалась все более и более привлекательной.
