— Спасибо, — поблагодарила сухо, проглатывая слова о том, что, если бы понадобилось, я бы «договорилась» с ним и сама так же, как «договорилась» с Кирой.
Гор просто кивнул, не заметив или просто игнорируя мои интонации, и сел немного сбоку, осторожно ставя поднос мне на колени.
И не тени раскаяния или осознания во взгляде. Он вообще на меня не смотрел.
— С чего хочешь начать? — спросил Гор, нарочито бодро, разглядывая внимательно поднос, как будто впервые увидел его содержимое. — Есть каша, творог, булочки. Прикинь, они, как и этот поднос почти из детства, а еще тут горячий шоколад.
Шоколад и правда был, и булочки, и каша, и есть я хотела, но я все-таки тестер, а поэтому…
— Жена, Игорь? — не выдержала, все-таки перехватывая взгляд.
Ястреб как-то виновато улыбнулся.
Вздохнул подчеркнуто тяжело, отвел взгляд, снова посмотрел на меня, снова отвел, опустив голову и начав переставлять тарелки на подносе.
Я не видела, но готова была отдать здоровую ногу на отсечение, что он улыбается. Ржет и поэтому не поднимает головы.
— Гор? — позвала настойчиво. Хотелось, чтобы прозвучало строго и грозно, но звучало, к сожалению, с любопытством, которое не получилось скрыть. Собственная реакция, на самом деле, на это «ваша жена» заставила задуматься. Потому что кроме небольшого удивления, скорее от возмущенного тона врача, чем от самой фразы, я больше ничего не ощутила, по крайней мере, того негодования, которое, по идее, должно было быть. Ну… жена и жена, и хрен бы с ним. Ясно, в общем-то, почему было проще сказать товарищам-медикам, что мы муж и жена. Не сказал бы, и его бы на порог не пустили, матушку бы дернули, да и вообще куча бы проблем нарисовалось в обозримом будущем. А мне пока сломанной ноги и придурка, который, кажется, открыл на меня полноценную охоту, хватает с головой.
— Злишься? — наконец-то посмотрел Ястреб на меня исподлобья.
Все-таки улыбался, зараза такая.
— А я должна злиться? — спросила примерно в том же тоне: настороженно-недоверчивом.
— Хрен его знает, Лава, — пожал он плечами и тут же выпрямился, наигранное веселье слетело с него в один миг, взгляд стал снова серьезным и немного колючим. Уже привычно колючим, терпким и тягучим, как дым осенних костров. — Я бы на твоем месте злился, Энджи снова тебя подставила.
— Гор, прекрати, — дернула я плечом раздраженно, расцепляя руки. — Мы оба знаем, что Энджи, как ты выразился, подставила меня не по своей воле. И в аварии она не виновата.
Вопреки ожиданиям, Гор стал только мрачнее. Уставился куда-то в стену и завис. Три секунды, пять, десять.
Ясно-понятно.
— Вернись ко мне, пожалуйста, — коснулась его руки, удивительно теплой, несмотря на ледяной взгляд. — Давай позавтракаем и отправимся домой.
— Тебе назначили анализы, — отозвался Игорь. Но скорее механически, чем осознанно, потому что даже не пошевелился, взгляда от стены не отвел.
— Значит, после анализов, — согласилась тут же. — Я кашу буду и шоколад, и булку-расти-жопка.
— Что? — моргнул Гор и наконец-то ко мне вернулся.
— Буду кашу, шоколад и булку, — улыбнулась, протягивая руку к чашке с шоколадом, но Ястреб почему-то отодвинул поднос.
— Ты как-то по-другому сказала в первый раз, про булку, — темные брови сошлись на переносице. Ястреб очень старался вспомнить, непонятно зачем.
— Булка-расти-жопка, — пожала я плечами, дотянулась до подноса и вернула его на место, стараясь не морщиться от боли в ноге. Окей, резких движений пока лучше не делать.
А Игорь вдруг заржал. Громко, низко и непонятно. Ржал с удовольствием и от души, то ли сгоняя стресс, то ли просто потому, что ему действительно было смешно. Широкие плечи в мятой рубашке тряслись, грудь ходила ходуном.
Я осторожно улыбнулась и все же сцапала заветную кружку, впилась зубами в булку.
Святой Линус, до этого момента мне казалось, что я вообще есть не хочу, а после… После поняла, что хочу даже не есть, а жрать.
— Я советую тебе заканчивать и присоединяться, а то я все съем, — предупредила, подвигая ближе кашу. Сейчас я готова была согласиться даже на манку, но в тарелке была овсянка с орехами и какими-то сухофруктами. Покатит.
— Славка, — покачал Ястреб головой, стараясь сдерживать смех.
— Жуй, — прочвакала я офигеть как некультурно, зато очень вкусно. Подвинула к нему вторую тарелку с творогом.
— Ага. Вообще, я не против, если твоя жопка вырастет, — улыбнулся он, делая глоток чая. А я перестала жевать.
— То есть тебе не нравится моя задница? — вскинула брови.
— Я тащусь от твоей задницы, — усмехнулся Игорь, не реагируя на подначку. — И, если она вырастет из-за булки, тоже буду тащиться, — спокойный, как удав, как будто все нормально и все так, как и должно было быть, и это серое утро ничем не отличается от других.
— Недобрый ты человек, Гор, непонимающий, — буркнула я. — Даже скандал закатить не даешь, — и продолжила прерванное занятие.
— Давай дома мне скандал закатишь, окей? — наморщил Игорь нос. — Даже тарелку дам в себя швырнуть, если захочешь.
— Не буду я в тебя тарелками швырять, — удивилась я. — Я не истеричка, — подумала и тут же поправилась: — По крайней мере, не на постоянной основе.
Ястреб в ответ на это только головой покачал.
Мы позавтракали, а потом меня забрали на анализы. Делали снимки, кололи иголками, зачем-то засунули в томограф, потом отправили на узи, щупали и вертели из стороны в сторону. Я стоически терпела и старалась не морщиться, но ближе к концу этого действа, спустя часа четыре, готова была материться в голос и согласиться на обезболивающие. Ногу тянуло, кромсало и жгло нестерпимо, даже несмотря на то, что возили меня на кресле.
В общем, в палату я вернулась раздраконенная и мечтающая кого-нибудь прибить. В идеале, анона, конечно, но за неимением под рукой оного приходилось довольствоваться малым, и я, выпросив у медсестры телефон, набрала Сашку, пользуясь тем, что Ястреба не было рядом.
Ситуацию я Савельеву обрисовала только в общих чертах, выслушала трехэтажный мат вперемежку с оханьем и горестными вздохами, а потом обратилась в слух. В Иннотек творился какой-то кипиш. Подробностей зам не знал, но «птичка на хвосте принесла», что Ристас, кого-то из младших хиаров и парочку безопасников уволили задним числом, что Тарасов рвет, мечет и жестит не хуже невыспавшегося Ястреба, что Борисыч через два часа собирает экстренный митинг, что Келер сегодня носится по офису, как в жопу ужаленный. В общем, картинка сильно походила на небольшой апокалипсис.
Проблема была в том, что я застряла в палате без всего: планшета, телефона, трекера, на худой конец, и совершенно не понимала, что происходит и что мне делать. А главное, куда делся Гор.
