— Сначала наберем новеньких в штат, — пожал плечами. — Мы разгрузим твоих и моих, отдадим текучку свежему мясу, а наших поставим на Энджи и Ириту.
— Все решил, да? — сощурилась Слава, скрещивая руки, развернулась ко мне всем телом.
— Что не так? — сегодня драться с ней не хотелось. Спорить, что-то доказывать. Я вообще устал с ней драться.
— Отчеты, — покачала Воронова головой. — Ты ничего не говоришь про отчеты…
— Мы со Знаменским вытащили твои, вернули их на сервак. С подделкой разбираемся. Проверяем, откуда и кем были загружены. Сама понимаешь, это не быстро. Вход тебе поменяли, правила и права доступа тоже.
— Понимаю, — кивнула Слава. И хоть кивала вроде спокойно, но я все равно ощущал злость. Не на меня, на ситуацию в целом. — Я просто думаю, что, если бы не дыры в Ирите…
— Мы бы не наткнулись на остальное, — кивнул. — Кому нужны старые отчеты? Там только Энджи из существенного, остальное либо похоронено, либо уже в запуске.
— Да. Я просто не понимаю, зачем их менять? В чем смысл? Когда из ящика, из флэшек я всегда могу вытащить свои…
— Посмотрим. Не бери пока в голову.
— Как у тебя все просто, — фыркнула Воронова, дернула плечом и первой вышла из замершего на паркинге лифта.
На самом деле просто все ни хрена не было. У меня крутились мысли, зачем нужно было менять Славкины отчеты, и я полагал, что Воронова тоже до этого откровения рано или поздно додумается. Когда успокоится немного, когда войдет в обычный ритм.
Вот только к тому моменту я собирался прижать недоделанного, хитрожопого гения и позвоночник ему в трусы вытрясти.
Это вопрос даже не безопасности, вопрос профессиональной гордости.
— До завтра, Игорь, — махнула Воронова рукой, закрывая дверь тачки.
Я только руку в ответ поднял, дождался, пока матовый синий кар скроется из вида, и развернулся назад к лифту.
Работу, сука, никто не отенял. А с учетом предстоящей недели… В общем, ждет меня несколько охренительных ночей впереди.
Как я и ожидал, примерно та же история, что и в понедельник, повторилась и на следующий день, и после. И потом.
Ни я, ни Воронова практически больше ничем не занимались. Просто времени ни на что серьезное не хватало, разве что на обычную текучку: письма, подписи, пара созвонов и выдача обязательных люлей командам. Чтобы не расслаблялись, пока начальство в мыле.
Желающие влиться в «дружный и креативный» коллектив шли каким-то бесконечным, неиссякаемым потоком, и местный хиар вообще ни фига не помогал отсеивать откровенных идиотов. Нас не спасло даже то, что в среду часть людей мы отправили общаться с замами и замами замов.
Дерьмовая идея на самом деле была… Потому что финально утверждали всех мы. И Воронова не была бы Вороновой, если бы не проверила каждого лично.
В итоге уже к пятнице мой штат пополнился на десять человек, команда Славки — на двенадцать. Но стоящих было примерно пятеро и у меня, и у нее. Остальные — рабочие руки, любители костылей и просто «зафигачить».
Когда в пятницу в одиннадцать бот вывел в коридор некоего Макарова, Слава стекла по стулу и, как и в понедельник, уперлась лбом в стол.
— Ястребов, давай больше так не делать, а? — пробормотала она. — Никогда-никогда.
— А как же Энджи и Ирита? — спросил, разминая шею и плечи.
— Плевать. Давай стартап откроем, Ястребов, а? Я буду людей бить за деньги… плеткой там по заднице, палкой по пяткам, а ты…
— А я? — выгнул бровь, улыбаясь. Слава повернула ко мне голову. Взгляд уставший, рассеянный, дымкой подернутый.
— А ты ботов резиновых делать для других извращуг.
И я не выдержал.
Да и кто бы выдержал?
Подался к Вороновой, откинул блестящую прядь с лица. Кончиками пальцев скользнул по щеке. Вообще едва задел, а шарахнуло. И меня, и ее. Взгляд совсем стеклянный стал.
— Так себе перспектива, — покачал головой, убирая руку. От греха, что сейчас щурился на меня орехово-зелеными глазами.
— Ты не понимаешь, — она отвернулась, вздохнула. — Представляешь, людям деньги платят за то, что они бьют других людей. Нормальные деньги.
— Вот придумаешь мне нормальное занятие, и откроем стартап.
— Обещаешь? — спросила совсем тихо.
— Обещаю, — кивнул, помогая ей подняться. Тонкие плечи под пальцами, тело гибкое. Кайф ее вот так держать. Кайф ей куртку на плечи накидывать, рядом стоять. — Давай домой.
Как же раздражает… Ни вытравить, ни выкинуть, ни стереть ее никак. И ведь понимаю, что нельзя, что ничего хорошего не выйдет однозначно. И не могу с собой ничего сделать. Так может и не надо делать ничего? Или, наоборот, пора сделать хоть что-то?
Права она, Ястребов… Тебе только что и создавать, так это ботов для извращуг. Потому что сам такой же. Гребаный сталкер почти. Совсем помешался.
— А ты? — вывернулась Слава.
— И я, — кивнул, чтобы быстрее выставить, чтобы думать начать.
Никуда я на самом деле не собирался. Потому что неделя, почти потраченная впустую — это трэш. Это такой трэш, которого я себе давно не позволял. А Ирита, ее часть, которая уже полностью готова, по крайней мере, почти анонсирована. Мы горим по срокам. Не успеваем.
Воронова склонила голову набок, тонкие руки скрестила, подтягивая очередной свитер с высоким горлом. Сощурилась.
— Ты врешь, Ястребов.
— Да, — не стал перечить или оправдываться.
И она фыркнула. Поморщилась и молча вышла из комнаты, я проследил, как провожает ее к лифтам очередной эровский бот, покачал головой и отправился в лабораторию. Еще на пару часов меня вполне хватит. Да и Энджи надо бы все-таки запустить на анализ, повесить. Как раз за выходные будет время докрутить.
И показания, которые она считала и на которые среагировала, тоже еще раз пересмотреть. Хотя мне казалось, что я примерно представляю, в чем было дело на самом деле. И почему в первый раз ИИ вызвала скорую, а во второй не стала. Трекер считал пульс, движения и насыщение крови кислородом. Наверняка считала изображение с внутренних камер офиса.
Я проскользнул в виарную, привычно нацепил очки и перчатки, но в код пока проваливаться не спешил.
— Энджи, — позвал. — Выйди ко мне.
— Да, князь Игорь, — отозвалась помощница тут же, обретая подобие человеческой формы. Максимально нейтральной.
Аватар Энджи напоминал человека только условно — две ноги, две руки, голова.
Мы не прорабатывали тело, лицо, волосы, одежду.
Зачем?
Задача Энджи не в том, чтобы заменить человека, не в том, чтобы стать другом, собеседником, партнером, и совершенно не в том, чтобы превратиться в объект чьих-то не совсем здоровых сексуальных фантазий.
