— Что ты…
— Просто тревожный сигнал, — не дал Игорь договорить. — Если будет попытка проникновения, Энджи заорет на весь подъезд.
Я заторможено кивнула, не особенно веря, что Ястребов ограничился только этим. Нервничая из-за его присутствия все больше и больше.
— Тебе пора, — вздохнула, прислоняясь к стене.
Ястреб цыкнул раздражено, а через секунду до меня донесся щелчок замка.
Игорь ушел.
Я постояла какое-то время, глядя на закрытую дверь, гадая, почему он не стал настаивать, а после все же направилась в ванную, так и не найдя ответ.
Понятно, что между нами… все уже не так, как было раньше. Понятно, что все изменилось. Будто по щелчку пальцев. Но я не готова была разбираться еще и с этим. Не сейчас.
Мне нужен душ, таблетка аспирина и томатный сок. Возможно, один телефонный звонок, чтобы прийти в себя. Мне нужно кое-что проверить, мне сейчас очень-очень нужно вытолкнуть Игоря из головы — control-x, мать его…
Через сорок минут я сидела на кухне с чашкой томатного сока, вертела в руках телефон, пока Энджи копалась в новостных сводках Омска за последние десять лет, и просматривала записи с камеры у собственной входной двери.
Часы показывали начало второго ночи.
ИИ закончила с поиском через двадцать минут, а я не отсмотрела еще даже половины видео, отснятого за прошедший день.
Не то чтобы я ожидала действительно там что-то найти, но все же попытаться стоило. Глаза слипались, хотелось спать.
Я отложила планшет, освобождая столешницу, чтобы пролистать файлы, найденные Энджи, но сделать ничего не успела.
— Княгиня Станислава, вам звонит мама, соединить? — разбила тишину на кухне помощница.
Я снова покосилась на панель с часами, сделала последний глоток из кружки, вздохнула.
— Соединяй, Энджи, — проговорила обреченно.
Я догадывалась, почему матушка так жаждет меня слышать. На самом деле она пыталась дозвониться до меня с вечера воскресенья, но я прилежно игнорировала и звонки, и сообщения. Не взяла бы и в этот раз, но есть кое-что, о чем мне надо с ней поговорить.
— Вывести звонок на экран? — снова спросила ИИ.
— Выводи, — усмехнулась я. Помирать, так с музыкой.
Монитор над столом мигнул, я откинулась на спинку стула.
— Ты игнорируешь меня, Слава?! — начала матушка как всегда почти с ультразвука и без лишних предисловий, всплеснув руками. Судя по тому, что я видела, сидела на балконе своего номера, в шелковом халате, явно недавно из душа и явно куда-то собиралась, потому что, несмотря на полотенце на голове, была уже при макияже.
— Я тоже рада тебя видеть, мам, — хмыкнула, поднимаясь на ноги и подхватывая кружку, чтобы засунуть ее в посудомойку. — Как дела?
— Почему ты сбежала от Сережи? — она свела идеальные брови к переносице, недовольно поджала уголки губ. А я отвернулась к мойке.
— Потому что Сережа — не мой профиль, — повторила ей то же, что и задроту. — У меня на него не стоит и не встанет. Он из тех, что даже с пивом не покатят, мам.
— Слава! — задохнулась матушка.
— Мам, — передразнила я, разворачиваясь лицом к монитору, — он ужасен, правда. Я не понимаю, почему…
— Сережа — очень хороший мальчик, — не дала она мне договорить, — перспективный. Работает в банке, у него два высших образования, знает три языка, его…
Она говорила, и говорила, и говорила, описывая достоинства Сережи с присущей ей эмоциональностью: раскраснелась, взмахивала тонкими руками, восклицала. А я молча пережидала поток незамутненного сознания, игнорируя смысл слов. Вместо этого все-таки вернулась к столу, активировала клавиатуру и запустила Энджи на поиск по видео, стараясь кивать в нужных местах.
— Не продала, — покачала головой, когда родительница прервалась на мгновение, чтобы вдохнуть и начать заново. — Банкиры мне не интересны.
— А кто тебе интересен, Славка? — тут же снова нахмурилась родительница. — Тебе двадцать семь, ты…
— Знаю, умру старой девой в окружении котов. Хороший вариант, мне нравится.
— В доме нужен мужик, — еще сильнее скривилась она, — чтобы гвоздь забить, чтобы розетки тебе чинить, чтобы…
— Мам, во-первых, розетку я могу починить и сама, а во-вторых, чтобы забить гвоздь, положить плитку в ванной и для чего там еще нужен мужик, есть специально обученные люди. Платишь пять тысяч, и они делают все за час: молча, аккуратно, быстро, и мне не нужно будет сносить им мозг неделю, готовить борщ, раздвигать ноги. А вообще тебе не кажется, что это какое-то совершенно потребительское отношение? — склонила я голову набок.
— А секс, Слава? — попробовала матушка достучаться до меня. — За него ты тоже будешь платить? А внуки, замужество…
— Чтобы родить ребенка, мужика заводить тоже необязательно, с сексом немного сложнее, конечно, но, поверь, я в состоянии справиться с задачей без твоей помощи.
— Ты меня расстраиваешь, Слава, — скривилась родительница, нарочито тяжело вздохнула, карие глаза влажно заблестели.
О да, знаем, проходили. Еще немного и она театрально схватится за сердце.
— Я же хочу, чтобы у тебя был кто-то, кому…
— Мам, пожалуйста, — взмолилась я. — У меня все хорошо, правда. Давай ты просто не будешь меня так подставлять, хорошо? Не надо больше сыновей-твоих-подруг.
— Славка, — хлопнула мама холеной рукой по столу.
— Мама, — улыбнулась я.
Она закатила глаза, обессиленно откинулась на спинку плетеного кресла. Полы шелкового халата немного разошлись, обнажая точеные ключицы и изящную шею, свет мягко струился по ее лицу, ложился на скулы. Вот и не скажешь, что ей почти пятьдесят. Все еще красива, беззаботна и… все еще инфантильна.
— Черт с тобой, Славка, — махнула она царственно рукой. — Но мне было бы спокойнее, если бы ты…
О, нет. Это грозит рекурсией.
— Да, мам, я тоже тебя люблю, — поспешила я ее оборвать. — Лучше скажи, ты в последнее время что-то кому-то рассказывала обо мне? Делилась какой-то личной информацией?
Матушка недоуменно склонила голову набок, похлопала накрашенными ресницами.
— Личной?
— Адрес, место работы, номер телефона, какие-то мои контакты кому-то давала? — поспешила объяснить я, выбивая дробь пальцами на столешнице.
— Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось? — тут же нахмурилась родительница.
— У нас небольшая утечка, — ободряюще улыбнулась, пожимая плечами. Очень старалась, чтобы голос и лицо не выдали. В мои планы не входило говорить ей правду. Зачем? Чтобы нервничала, чтобы хваталась за сердце уже по-настоящему? Нет, спасибо. Мама-в-панике… Ну сильно такая себе история. Я в обычном-то ее состоянии с трудом выдерживаю зашкаливающую эмоциональность…
