Но с удивлением обнаруживаю, что сообщение от Вики.
«Администратор в клинике сказала, что ближайшая запись у тебя только через две недели. Боюсь, что за этот срок я передумаю и не решусь».
4
Вика
Прикрываю глаза и откидываюсь затылком на подголовник. Хочется начать сигналить, как те придурки сзади, только пробка от этого не продвинется.
За что я не люблю город, так это пробки. Всем везде надо. Я такая же, так что сетовать нет смысла. Но сама себе-то я высказаться могу.
Быстрее бы выехать за черту города, там уже можно и разогнаться. Ехать почти пять часов. Первый семинар назначен на четыре, так что должна ещё успеть отдохнуть немного и привести себя в порядок. Хорошо, что мероприятия будут проходить прямо в отеле, и по самому городу не нужно будет колесить ещё. А потом завтра с самого утра и до трёх будут занятия с перерывами на кофе-брейк и обед. Вечером буду дома.
Придурки в машине сзади снова сигналят, и я ужасно раздражаюсь. Хочется показать им средний палец.
Да уж, Вика, кажется, кому-то пора пить магний. Как минимум, а там и посерьёзнее скоро что-нибудь понадобится.
С такими пробками выбраться из города получается только через час. Кажется, отдохнуть мне придётся недолго перед семинаром. Ну что ж, гелевые патчи под глаза в помощь.
Отель мне нравится. Без лишней помпезности, хотя и дорогой. Всё по минимуму. Я люблю такой стиль, когда не чувствуешь себя на приёме у английской королевы.
Собственно, я всё успеваю. И в порядок себя привести, и перекусить, заказав обед в номер, и даже немного отдохнуть, полежав пятнадцать минут и полистав фотки со встречи с Риткой.
Без десяти минут четыре я уже в конференц-зале. Другие слушатели тоже подтягиваются, болтают между собой, занимая места. Тут представители разных фармкомпаний и производителей медоборудования.
— Приветик, — рядом усаживается улыбчивая блондинка лет тридцати. — Я Олеся из «Альфасинтфарм», а вы?
— Я тоже, — улыбаюсь и указываю пальцем на свой бэйдж. — Только Вика.
— О! Южный офис, самый продвинутый! Круто! А я из Рязани. Мы тоже активно сейчас набираем развитие.
— Да, в курсе. У вас отличная команда.
До начала выступления коуча мы знакомимся ближе и болтаем. В общем и целом, конечно, ведь корпоративные границы информации никто не отменял.
Когда же в зал заходит преподаватель, все замолкают и приготавливаются слушать и внимать. Сегодня выступает один из лучших международных бизнес-тренеров в нашей сфере. Не какой-то инфоцыган из Инстаграмма. Продвиженец высокого уровня.
Выступление и общее знакомство длится около двух часов. Нам дают задание до завтра и отпускают. Мы с Олесей доезжаем вместе на лифте до нашего этажа, но там расходимся. Оно бы и хотелось пройтись вечерними улицами, город посмотреть, но мы приехали сюда работать. Поэтому отправляемся по своим номерам.
С кейсами заданий я сижу почти до десяти, с перерывом на ужин, не выходя из номера. Увлекаюсь, хоть под конец и устаю.
Утром рассаживаемся в зале на те же места, что и вчера. Сегодня уже планируется более интенсивная работа. Разбираем выполненные кейсы, определяем типичные ошибки. Работаем в парах. Мы с Олесей отлично ладим, понимая друг друга в рабочем плане. Надо будет обменяться контактами и взаимодействовать дальше, всё равно же одна компания.
Ближе к часу объявляют кофе-брейк, народ спускается в кафетерий.
— Занимай столик, — говорю Олесе. — Тебе какой кофе взять?
— Я буду чай, — улыбается девушка.
Через пару минут ставлю на небольшой столик у окна две чашки и блюдце с круассанами. Сажусь и с наслаждением делаю глоток.
Олеся косится на мою чашку и с кисловатым лицом помешивает ложечкой свой чай.
— Так скучаю за кофе, — грустно говорит она и делает небольшой глоток чая без особого энтузиазма. — Особенно любила крепкий, горький.
— Решила отказаться? — поднимаю брови. Я так себя бы не смогла ограничить. Только не от кофе.
— Пришлось, — улыбается и опускает глаза вниз.
До меня доходит только спустя несколько секунд.
— Оу, поняла. Какой срок, если не секрет?
— Двенадцать недель, — снова улыбается и даже голос понижает, продолжая с предыханием. — Такая долгожданная, мы уже и отчаялись, а тут вот.
Когда Олеся говорит, у неё как-то особенно светятся глаза, и даже голос совсем другой.
— Свекровь говорит, надо скрывать и никому не говорить, чтобы не сглазили, а я вот удержаться не могу.
— Оно и понятно. Радость же, — говорю нейтрально, тщательно контролируя собственные интонации, а у самой першить за грудиной начинает. Странно, я ведь с этим справилась давно.
— А у тебя есть дети? — спрашивает Олеся без какой-либо задней мысли.
Но ведь откуда человеку знать? Она от души интересуется.
— Нет.
— Ну ничего, всё ещё впереди.
— Угу.
— Ой, время! — вскидывается Олеся. — Заболтались. Идём?
Мы убираем чашки на поднос и торопимся обратно в зал.
Дальше мне приходится силой возвращать своё внимание на занятие, потому что оно расползается и плывёт, словно в тумане. В груди свербит, отвлекая. Я понимаю, что это зависть. Отравляющая и токсичная.
Мне хочется оградить Олесю от себя. Некая суеверность во мне присутствует. Поэтому я отгораживаюсь эмоционально и стараюсь сосредоточиться на лекторе.
Конечно, с Олесей прощаемся достаточно тепло, насколько это уместно в рамках этой встречи.
В машине по дороге домой включаю музыку громче, как только оказываюсь за чертой города. Но грудь сдавливает неясная тоска. Хочется услышать родной голос.
Набираю маме, кусая губы в ожидании ответа. Мама долго не берёт, и я уже начинаю волноваться, когда она всё же отвечает. Голос бодрый.
— Привет, Викуля! Ты уже приехала? Я думала, будешь ближе к ночи.
— Я в дороге, просто соскучилась.
— Ой, осторожнее там, на телефон поди отвлекаешься.
— Я с гарнитурой, мам. Как ты?
— Да как! Весело тут у меня. Вот Галя приехала с внучей, чаи гоняем. Анютке уже почти четыре. Балаболит — слышать надо! Ой, Викуся, детки — так хорошо.
В точку, мам. В яблочко.
— Ладно, мам. У меня тут развязка сложная, — вру, стараясь, чтобы она не услышала, что мой голос внезапно сел.
— Пока, Викуся, осторожно там. Напиши, как доедешь!
Я отключаюсь, снова погружаясь в молчание и шум мотора. Даже музыку сейчас включать не хочется.
