Его слова долетают будто через пелену, я чувствую себя растерянной и оглушенной.
— Что ты хочешь услышать? Что я тебя ненавижу? Так я тебя ненавижу!
Он закусывает губу, думает. Потом произносит:
— Извини меня, пожалуйста, за грубость.
— Никогда. Не забуду тебе этого и не прощу.
— Мариш... — Он тянется ко мне, но я вздрагиваю, и Данил убирает руку. — Прости, я не хотел пугать тебя.
— Но напугал до смерти!
— Я не хочу, чтобы мы с тобой допустили ошибку, о которой будем жалеть всю жизнь. Бывают ситуации, когда рожать — абсурд, но у нас с тобой всё далеко не так плохо.
Я отворачиваюсь к окну и молчу. Данил продолжает:
— У нас есть чувства друг к другу. Планы и желание быть вместе. Да, тяжело, ты юная совсем, решения придется принимать мне. За нас обоих. Но поверь, время бы прошло, этот сложный период закончился бы. И между нами никогда бы не стояло: «А что, если бы мы его оставили?». Некоторые ошибки уже не исправить, понимаешь?
Отрицательно качаю головой. Я юная, поэтому не имею право на решения. Браво!
— Ты не можешь заставить меня делать что-либо. В том числе — рожать тебе детей.
— Ты права. Заставить не могу. Мне иногда сложно подобрать слова, чтобы моя мысль не была похожа на приказ. — Он делает паузу. — Марин, в моей жизни было так много тупых баб, включая мать, что я должен был удостовериться, что ты не лжешь. Это было лишнее, признаю. Извини, мне стыдно.
— Мне было неприятно и даже больно.
— Ну уж не больно.
— Больно!
— Извини, — повторяет он.
Я качаю головой. Данил произносит:
— Ты знаешь, что мне не очень везло с личным. И в какие-то моменты я думал о том, что мне вообще не стоит заводить детей. Что отцовство — это не мое. Но с тобой... я бы рискнул.
— Со мной? — переспрашиваю я.
— Да. Если захочешь. Именно с тобой.
— Почему?
— Ты другая. Наверное, слова прозвучат банально, но ты отличаешься от всех девушек, что у меня были раньше. С тобой не нужно быть лучшим. Можно просто быть самим собой. Возможно, в этом и есть суть семьи. Встречаешь человека, который особенный именно для тебя.
— Мои уши сейчас отвалятся от количества лапши, что ты на них снова навесил, — бурчу я.
Он протягивает мне мизинец:
— Мир?
Я молчу. Данил легонько пихает меня в плечо, и я протягиваю ему мизинчик.
Не мир. Перемирие.
— А что не так с твоей мамой? — спрашиваю спустя несколько минут. — Ты о ней нелестно высказался.
— Да всё с ней так. У нее роман был до свадьбы с отцом. То есть она до последнего выбирала между двумя мужиками. Потом долго понять не могли, от кого я. Херовая ситуация.
— Понятно. Если бы я была беременной, он бы точно был от тебя. Сто процентов.
— Знаю, малыш.
Данил протягивает мне ладонь. Я нехотя вкладываю в нее свою руку. Он сжимает.
— Иначе бы не относился к нам так серьезно. И не психовал от твоих заявлений об аборте.
Я киваю ему, но молчу.
Глава 48
Время летит быстро, «Лексус» рассекает воздух. За несколько часов мы добираемся до Москвы и заселяемся в номер, который для нас забронировал Пашка. Данил наскоро принимает душ, и они с Пашей едут по делаем. Я остаюсь в гостинице одна.
Долго стою на балконе и любуюсь на высотки. Потираю ладони. Гуляю глазами. Красиво здесь! Уезжать не хочется.
Данил уверен, что мы помирились и вопрос закрыли. Но чем больше проходит времени, тем яснее я понимаю, что не хочу с ним ехать на хутор. Не хочу, и всё!
Варя права. Он взрослый, нагулялся и хочет детей. Планирует посадить меня под замок и угрожать помойкой, если что не по его. Сначала отпуск обещал, путешествия, а теперь уже: можно отложить. На какой срок? Навсегда? Разве можно доверять ему после того, что случилось?
Данил возвращается поздно. Я к тому времени уже лежу в постели и притворяюсь спящей. Слава богу, не в его привычках обниматься во сне. Он занимает свободный край кровати и не пристает.
Просыпаюсь я рано, как и запланировала. Сумка собрана еще с вечера. Осталось привести себя в порядок и не струсить.
Думала, самое сложное решение в моей жизни — это уехать из станицы. Но боже, как же я ошибалась!
Принимаю душ, сушу волосы. Одеваюсь. Нужно действовать быстро, пока не передумала. А то Данил снова навешает мне лапши. Снова наобещает горы, я, дурочка, и поверю. Как всегда.
— Данил, — зову я. — Даня-я, — шепчу, подойдя к кровати. Смакую на языке его имя. Тяну его. Вкусное.
Данил открывает глаза и улыбается.
— Привет, — говорит он. — Не спится? Наш самолет в четыре.
— Я помню.
Данил ждет, что добавлю что-то. Но я молчу. Рассматриваю его. Жадно. Слова куда-то делись, пропали. Украли их, с мусором случайно выбросили.
Я разбудила Даню, теперь стою и глазами хлопаю.
— Хочешь погулять? — начинает он угадывать. — Дай мне десять минут, поедем вместе.
— Нет, лежи. Данил, надо поговорить.
Он моргает. Потом серьезнеет.
— Я слушаю.
Смотрю на него и не могу наглядеться. Так сильно он мне нравится. Так сильно! В сердце, в душе моей навечно и он, и поездка наша. И мой первый раз. Вообще всё, что с мужчиной этим связано. Но... страшные картинки, как он держит за руку, как в глаза смотрит зло... Они всё перекрывают. Всё хорошее. У меня Варя есть, она моя семья. Мне о ней думать нужно. Задержка — это знак очнуться!
— Я не поеду на хутор. Не злись, выслушай. Я поеду в Ростов. Мы с Ленкой вчера вечером списались и решили вместе снять квартиру. Ей отец денег даст, а я работать устроюсь. В городе возможностей больше — найду репетитора, подготовлюсь к экзаменам и поступлю.
— Ты меня бросаешь? — спрашивает Данил спокойно. Без резкости и злости. В глаза смотрит.
Мне от тона его больно становится. Лучше бы нападал, как вчера.
— Нет! — спохватываюсь. — Ты что! Мы будем встречаться. Просто на расстоянии.
— Бред какой-то... — пожимает он плечами. — У тебя учеба начнется в лучшем случае через год. Какой смысл нам жить в разных городах всё это время? Чтобы ты успела официанткой поработать? По жопе от мудаков получить?
— Нет! Нет же. Я хочу одна пожить. Подумать. Чтобы, если нам жениться, уже ни о чём не жалеть. Тебе двадцать семь лет, у тебя женщины были, опыт. А я только жить начинаю.
Данил прочищает горло и садится ровно.
