Опять же, лишнее напоминание соратникам о том, кто их покровитель, на чьем «коне» мы двигаемся вперед…
Пир, начавшийся еще позавчера, никак не хотел завершаться. Мне буквально силой пришлось собирать воинов, чтобы отправиться на Одлор. Вчера, несмотря на все старания, мне это не удалось. Но сегодня хоть немного пришел в чувство Нуки, который и поднял людей своим звериным рыком.
Сейчас, кстати, его поминали у меня за спиной «незлым тихим словом», чем вызвали у меня усмешку: ну а что, действительно — всех погнал на корабль, заставил плыть, а сам еще на берегу приложился к бочонку и завалился дрыхнуть на носу драккара. Вот и сейчас храпел так, что его наверняка можно было услышать с берега.
Все те, кто плыл сейчас со мной к Одлору, уже пришли в чувство. Когда только грузились и отчаливали, я готов был плюнуть и вернуться назад — эти бледные, выглядевшие, словно смертельно больные доходяги, с таким скрипом взялись за весла, что я всерьез начал бояться, что они прямо на этих скамейках и загнутся. Но нет. Прошло несколько минут, и они уже порозовели, в глазах вместо страдания и безразличия появились и другие эмоции.
И вот, сейчас они уже весело перешучиваются, балагурят между собой. Блин, у меня бы так похмелье быстро проходило…
Впрочем, открыв карту, я понял, в чем причина такого быстрого их «выздоровления» — мы прошли уже больше половины пути. Я совсем забыл, что во время путешествий время ускоряется и, соответственно, быстрее заживают ранения, проходят болезни и всякого рода негативные эффекты, вроде похмелья. А что? Похмелье ведь та же болезнь, ведь так? Организм отравлен, и теперь медленно приходит в норму. Или же, учитывая тот факт, что мы находимся в виртуальной реальности, в игре, похмелье стоит назвать дебаффом?
Мне показалось, что впереди виднелась земля. Плохо…скоро мы уже прибудем, а я все еще не знаю, что делать. Я даже не знаю, что происходит на Одлоре. Вполне может быть, что сюда уже прибыл Гуков (в смысле, тэн Агдира). Может, он уже вырезал тут всех, кого нашел. Я, честно говоря, так и не понял, что он все-таки задумал, что планировал.
— До Одлора еще далеко.
Я резко повернулся. Рядом со мной стоял Нуки и глядел вдаль. Во дает, такая махина, а подкрался совершенно бесшумно. Я даже не заметил, когда он проснулся и храпеть перестал.
— Уверен? — спросил я.
Нуки просто кивнул.
— Придумал, что будешь делать? — поинтересовался Нуки.
— Вообще без понятия, — тяжело вздохнул я, — кто я вообще такой, чтобы претендовать на титул тэна?
— Ну, как минимум, у тебя столько же прав, сколько и у остальных. У Стеки, к примеру, — Нуки указал себе за спину, где на одной из скамей, тяжело дыша, работал веслами Стеки.
— С чего вдруг? Он ведь в клане, а я? Просто нод, чужак!
— Вообще-то, ты в клане, — хмыкнул Нуки.
— Как это?
— Так ведь сам тэн тебе предложил стать одним из Альмьерка.
— Но я отказался!
— Ну, на словах ‒ да, а на деле… — хитро протянул Нуки.
— Что «на деле»? — не понял я.
— Ты ведь принял меч из рук тэна? — спросил Нуки. — Взял его?
— Ну… — не понял я.
— Ритуал принятия в клан проведен. Чего еще надо-то?
— Но ведь я отказался! — возмутился я.
— Но меч взял, — повторил Нуки. — По нашим законам ты из Альмьерка. Дренг клана.
Вот те раз! Ох уж эти правила северян. Не только за словами нужно следить, но и за тем, что и как делаешь. Вот кто знал, что взяв меч, я…
— Погоди! Но ведь если я считаюсь дренгом клана Альмьерк, Гуннар мог потребовать от меня, чтобы я не шел к Агдиру. Верно?
— Из Гуннара тэн, мягко говоря, как из меня кухарка, — рассмеялся Нуки. — Ума не приложу, почему Ульф решил его поставить на свое место. Впрочем, выбор у него не особо велик был…
— Это ты к чему?
— Гуннар не знает традиций. Не знает того, что должен знать тэн. Думаю, что в будущем, если бы не спелся сейчас с ярлом, он непременно сел бы в лужу. Что-нибудь выкинул бы такое при встрече с другим тэном, из-за чего дел с ним иметь никто не стал бы.
— Что, не так поздоровался и все, другие правители островов уже от тебя морду воротят? — хмыкнул я.
— А что ты думал? Если стал тэном, то помни, что ты не только долю большую имеешь с трофеев, но и обязанности кое-какие у тебя теперь есть. А если ты при встрече с другим, равным тебе по статусу, не желаешь выказать уважение, то с тобой и говорить не станут. Странно, как еще Гуннару ярл голову не снес? Наш славный тэн наверняка и там вел себя, как деревенщина.
— Ты-то откуда это все знаешь? — хмыкнул я.
— Я сын тэна, — ответил Нуки, — и меня с детства учили быть тэном.
— Как это? — не понял я.
— Я был старшим сыном. После смерти отца стать тэном должен был я, — ответил Нуки.
— А почему не стал?
— Я был молод, — вздохнув, ответил Нуки, — хотел приключений.
— Ты сбежал, и тебя объявили изгоем?
— Нет, — покачал головой Нуки, — изгоем я стал совершенно по другой причине.
— Какой?
— Я ведь говорил уже — не желаю это обсуждать, — нахмурился Нуки.
— Ну, хорошо, хорошо, — кивнул я, — просто хочу понять, зачем тебе это?
— Что?
— Зачем тебе делать меня тэном Альмьерка, зачем делать тэном Длинного острова?
— Потому, что я сам им стать не могу.
— Ну пускай кто-то другой станет. Почему не Эйрик или Кьетве, Магнус, в конце концов.
— Эйрик — моряк. Ему не интересны наши дела, его зовут волны. Кьетве недостаточно прозорлив, чтобы занять такую должность. Да и упрям он неимоверно. Магнус…Магнус бы подошел. Но он кузнец, и его страсть в металле и огне. Он всегда будет в первую очередь ковать и чинить оружие, а уж затем заниматься делами наших людей и селения.
— Но почему я? — вновь задал я все тот же вопрос.
— Ты хорошо себя показал, — пожал плечами Нуки, — добыл корабль, ты хочешь учиться и учишься новому. У тебя острый ум и ты достаточно хитер.
— Хитер для чего?
— Чтобы не ввязаться в интриги других тэнов и ярлов, не сделать наш клан разменной монетой в чужих играх, как это сделал Гуннар.
— Что-то мне подсказывает, что даже если я стану тэном Длинного острова, править мне придется с оглядкой на тебя, — усмехнулся я.
— Мой брат погиб. Кто теперь позаботится о моем народе? — спокойно ответил Нуки. — Сам я не могу стать их правителем, но я могу найти им достойного, которого смогу наставлять, и которому смогу помогать…
— И которого можно будет контролировать, — рассмеялся я.
