Я, не выпуская топоры из рук, прошел вперед, замер прямо перед ним.
Вокруг стояла тишина, никто не то что слово боялся произнести, а даже двинуться.
Еще бы, мой брат нарушил мой приказ! И более того, собирался драться со мной. И теперь он стоит на коленях, ожидая моего решения как тэна.
Честно признаться, у меня были смешанные чувства. То, что поступок брата меня разозлил — это да. Убивать его за это? Нет, конечно. Но вот то, что он чуть не бросил мне вызов, и лишь появление Р`атора, его сына и моего племянника в одном лице, этому помешало, меня, мягко говоря, очень напрягло.
Нет, если бы это был рядовой боец — скорее всего, с ним пришлось бы разобраться быстро и жестко. Но это был мой брат. По идее, с ним я должен был поступить так же. Но в то же время северяне очень ценили родство. Даже двоюродные племянники внучатой бабушки тетки отца считались родственниками. И не абы какими, а что ни на есть настоящими.
К чему я? Да к тому, что если я прямо сейчас убью брата — авторитет-то свой я сохраню, а вот отношение ко мне изменится. Нет, люди будут и дальше выполнять мои приказы, но я закреплю за собой жуткую славу. Если за малейшую провинность я лишил брата жизни, то что же будет с обычным членом клана, провинившимся передо мной? Меня будут бояться. Хорошо ли это? Наверное, да. Но человеку свойственно ошибаться. Как косячили люди, так и будут косячить. Но если раньше они знали, что ко мне можно подойти и рассказать о случившемся, и вполне возможно это «случившееся» можно исправить, то после того, как я убью своего брата, о «косяках» своих «подданных» я буду узнавать далеко не сразу. Да и то, если они вообще выплывут. А ведь мелкая проблема имеет свойство перерастать в большую…
Да и убивать брата мне сейчас не хотелось — нас всего ничего.
Я убрал оружие и коснулся головы Р`ама, все еще стоявшего передо мной на коленях.
— Встань! — приказал я.
Р`ам поднялся и сейчас глядел на меня сверху вниз. И чего же природа его наделила таким ростом, а меня нет? Может, все же отцы разные? Да нет, из справки по персонажу выходит, что мы родные братья.
— Я прощаю тебя, — сказал я и заметил, как облегченно вздохнул Р`атор, — но…
Оп! И снова наступила тишина.
— Я прощаю тебя как брат. Но как тэн, приказа которого ты ослушался, говорю: ты должен понести наказание.
— Да, тэн, — лицо брата погрустнело. Ну, а что ты, родной, хотел? Тебе ведь задача была поставлена четко и понятно. К чему вся эта самодеятельность?
— Твоя доля с добытого уйдет остальным, — сказал я, а лицо Р`ама вытянулось.
— Но…
— Ты хочешь со мной поспорить? — нахмурился я.
— Нет, тэн, — тут же поник верзила.
— Хорошо, — кивнул я, — но ты не вернешься домой с пустыми руками. Если ты проявишь себя в походе, я выделю тебе часть добычи из своей доли.
— Да, тэн.
— А сейчас бери своих людей, и отправляйтесь назад — никаких следов вашего нападения остаться не должно.
Р`ам кивнул, пошагал прочь, махнув своим «разведчикам» рукой, и те тут же кинулись следом.
Вот так, совсем другое дело.
И с наказанием я, похоже, не прогадал: одлорцы, как наверняка и остальные островитяне, да и как викинги из реальной истории, послужившие прототипом местным северянам, были крайне падки на деньги. Насколько я помнил, любили они друг перед другом похвастаться золотыми и серебряными побрякушками, готовы были рвать за добычу, лезли в самое пекло во время сражения, лишь бы получить больше трофеев или увеличить свою долю. Ведь если предводитель заметит их смелость, доблесть, может наградить. А награда — увеличение доли в походе.
Кстати, распределение долей тут было крайне интересным. Копье попытался мне объяснить принципы дележа добычи, но я лишь запутался еще больше.
Именно по этой причине, раз уж старик так хорошо в этой финансовой каше разбирается, я назначил его «казначеем». И он тут же принялся мне подробно описывать, как будет делиться добыча в конце похода.
Опытные воины получают долю. Новички — лишь половину. И дело тут не в том, что у островитян вовсю процветала «дедовщина». Случись серьезный бой, и первыми пойдут «старички». Основной удар они примут на себя. Кроме того, наши «молодые бойцы», мягко говоря, еще слабо владели топорами, откровенно плохо держали строй. Да чего там, далеко не все могли щит держать на нужной высоте и продолжительное время. Я уж молчу про то, чтобы пользоваться им как ударным инструментом (как, к примеру, действовали некоторые мои противники, с которыми мне довелось столкнуться).
Собственно, по этой причине они и получали меньше ветеранов. Однако если молодняк сможет показать себя, заслужить уважение старших, и это будет замечено, то доля такого бойца может стать такой же, как и у ветеранов. При этом за увеличение доли новичку могли выступить ветераны — пары голосов было достаточно, чтобы предводитель похода, то есть я, задумался над тем, чтобы эту самую долю повысить. Обычно повышали. Отказ воспринимался как оскорбление. Да и ветераны не так уж часто давали свои рекомендации.
Доля ветерана тоже могла быть повышена. Это мог сделать я, по собственному разумению, или же просить повышения доли мог сам воин, если считал такое требование справедливым. К примеру, он выстоял против нескольких противников или спас соратников, как-то проявил себя в бою, продемонстрировав свою отвагу и умение обращаться с оружием.
Долю мог увеличить и я сам. В этом случае аргументом могло выступить все, что угодно, кроме кумовства. Как бы ни дорожили родством по крови, а занять должность, получить большую долю только за то, что ты чей-то племянник, брат, сын, было нельзя. Нет, теоретически такое провернуть можно было, но тогда и протеже, и того, кто его продвигает, начинали попросту презирать. А кому это нужно, когда все мы в одном селении живем? Да никому. М-да…все же ранее средневековье имеет свои плюсы, которых, к сожалению, нет в наше время…
Ах, да, о долях: по подсчетам Копья выходило, что я получу около 35 % всего добытого (если я правильно понял его объяснение). Большую долю давал мой титул и звание вождя похода. Тот факт, что я являлся владельцем двух кораблей (первый был всецело моим и не принадлежал клану, второй я делил со своими воинами, с которыми мы корабль и захватили, ну, а третий — это корабль клана Альмьерк, и по факту принадлежит мне как тэну). Кроме того, некую сумму мне и моим сподвижникам добавляла еще и «аренда» оружия, которое мы выдали новичкам из собственных запасов.
Вот такие тут порядки. И нельзя сказать, что они меня не устраивают.
Р`ам меж тем забрал свой нож и понуро убрел в толпу. А я разглядывал добытые им трофеи. По моему кивку воины принялись доставать из мешков содержимое.
В большинстве из них были тряпки. Полотно, если точнее. И да, брат оказался прав — его было предостаточно для того, чтобы сшить парус. Ну что же, хоть что-то полезное взяли. Но не сказал бы, что ценное. Все же четверо треллов были бы гораздо интереснее в качестве добычи. Особенно если они умели держать оружие с правильного конца.
