— Ага, — кивнул я, мысленно прикидывая, сколько нужно нашему второму отряду, чтобы добежать до ворот. Сколько нам нужно держать их открытыми?
— Как? Как они его убили? — спросил кто-то из толпы.
— А вот так, — ответил Нуки, опередив меня, и рванул к застывшему, словно изваяние, деду, размахнулся и что есть силы врезал ему в нос кулаком.
Дед тут же рухнул на землю.
«Стражники», стоявшие позади меня, заорали дурными голосами, подняли свое оружие над головами и, не прекращая крика, бросились на толпу.
Народ растерялся. Кто-то просто испуганно присел, закрывая голову руками, кто-то развернулся и пустился бежать так, что только пятки сверкали. Несколько человек вдруг выхватили оружие (у кого что было) и рванули на нас.
К такому повороту мы были готовы и достаточно быстро с этими ушлыми горожанами разобрались. Кто-то из них сразу же рухнул на сухую землю, орошая ее кровью из ран, кому-то проломили череп. Ну, а самым везучим достались мощные удары кулаком в лицо или по уху, отчего они так же рухнули на землю, но все же хотя бы остались живы.
Я услышал позади себя топот и заорал во все горло:
— Вы отвернулись от Триликого и должны поплатиться за это! Чернуши уже здесь, и они пришли за вами! Смиренно примите свою судьбу или умрите в страшных муках, которые не прекратятся и после вашей смерти!
Большая часть народа все еще оставалась здесь, возле ворот. Они слышали мои слова, но явно не могли так сразу понять их смысл.
Первые испуганные крики донеслись лишь тогда, когда через ворота начали проскакивать первые бойцы второго отряда — они-то как раз лиц не мыли, свои черные вещички не снимали, и выглядели так, как должно порядочным демонам.
Вот тут жителей Острога проняло. Кто еще не успел сделать ноги раньше, попытался смыться сейчас. Но поздно ребятки, поздно. Самых ретивых мы уже угомонили, теперь осталось лишь переловить наиболее умных, вовремя сообразивших, чем дело пахнет.
Пятеро бойцов остались у ворот, поджидая, пока пригонят табун треллов, набранных в деревне, а остальные бросились ловить горожан.
— Ну что, развлечемся? — поинтересовался у меня Нуки и двинулся в сторону ближайших домов.
Я последовал за ним. Чего уж, грабить так грабить! Не стоять же столпом тут целый день?
Нуки подошел к двери ближайшего дома и со всей силы ударил по ней ногой. Гул от удара, как показалось, разошелся по всему городу, заглушив крики. В самом доме за прочной деревянной дверью кто-то заголосил.
— Открывайте, жалкие крысы! — проорал Нуки, но, как я в принципе и ожидал, дверь ему никто не открыл.
Нуки ударил ногой еще раз.
Вообще, в отличие от островов, тут дома строились намного качественнее и выглядели намного надежнее: прочные каменные стены, в которых не найти ни одной щели. Да и самих камней, собственно, не видно — все закрыто толстым слоем глины.
Двери в этих домах были из толстых дубовых досок. И выглядели эти двери, надо сказать, вполне надежно. Не то что сквозняк (как в домах северян), а даже Нуки не смог прорваться внутрь.
Впрочем, Нуки прямо-таки озверел, начал с такой силой и так часто пинать дверь, что рано или поздно она должна была поддаться. Но не поддалась — дверное полотно осталось целым, а вот петли все же были вырваны. Нуки в прямом смысле уронил дверь внутрь дома, и, тяжело ступая, прошел прямо по ней.
В дальнем углу, в самом темном месте дома, к стене жались владельцы дома — семейка, состоящая из мужчины, женщины, трех детей разного возраста. А, нет, четырех детей — четвертого, младенца, женщина держала на руках.
Как только Нуки оказался в доме, мужик, до этого обнимавший семью, спрятал их за собой, закрыв собственным телом. А сам ухватил нечто вроде вил, выставил их, явно собираясь воткнуть в брюхо Нуки.
Но тот лишь усмехнулся и, поигрывая своей секирой, медленно двинулся вперед.
Мужик вцепился в свои вилы так, что руки побелели. Его лицо выражало обреченность и упрямство. Он не собирался сдаваться, он до последней капли крови собирался защищать свою семью, жавшуюся у него за спиной.
И мне стало его жаль.
— Брось свое оружие, — сказал я, — и мы сохраним тебе жизнь.
Мужик словно этого и ждал.
— И моей семье! — хрипло потребовал он.
— Ты еще торгуешься? — хмыкнул Нуки, играя своей секирой.
— Мы сохраним вам жизнь, — кивнул я и положил руку на плечо Нуки, заставив его замереть.
Мужик тоже замер, явно обдумывая ситуацию.
— Что с нами будет? — спросил он.
— Вы останетесь живы, — ответил я, — тебе этого мало?
Мужик облизнул пересохшие губы, его глаза бегали: он глядел то на меня, то на Нуки.
— Ну! — прикрикнул на него Нуки, провернув секиру в руке.
Мужик бросил свое оружие, его руки опали, словно плети, голова понуро опустилась.
— Что с нами будет? — вновь спросил он.
— Отправитесь с нами, — ответил ему Нуки. — Теперь ты и твоя семья ‒ треллы.
— Треллы? — оторопело переспросил мужик, явно не понимая смысла этого слова.
— Рабы, — пояснил я.
— Нет! Нет! Прошу! — запричитал мужик. — Прошу, не надо! Оставьте нас дома! Я вас умоляю!
Он рухнул на колени, протягивая руки то к Нуки, то ко мне. По его щекам текли слезы, женщина и дети тихо плакали позади него, младенец на руках матери проснулся и начал кричать.
Я чертыхнулся про себя. Все же разработчики игры явно переборщили с реалистичностью. Все было настолько…правдоподобно, что я весь растерялся.
— Ты можешь купить себе свободу, трелл, — рассмеялся Нуки, — но хватит ли тебе золота?
— Да, господин, хватит, хватит, — забормотал мужик и прямо так, на коленях, пополз в нашу сторону.
Нуки нахмурился и отступил на шаг, перекинув секиру в руке в более удобное для удара положение.
Меж тем мужик оторвал одну из дощечек на полу прямо в центре комнаты и достал три небольших мешочка, протянул их в дрожащих руках Нуки.
Тот помедлил секунду, затем их принял, открыл один из мешочков, заглянул внутрь и, громко хмыкнув, протянул его мне.
— Будет хорошим треллом, — сказал Нуки, — еще не успели мы вернуться домой, а он уже приносит нам пользу. Гляди!
Я принял мешочек из его рук и тоже заглянул внутрь. Золото. Десятка два монет.
Во втором мешке тоже оказалось золото, но вперемешку с серебром. В третьем только серебро.
— Мало, — ухмыльнулся Нуки, проверив последний мешочек, — этого хватит лишь на двоих из вас. Нужно еще золото.
Я уж было собрался возмутиться, мол, жадность тоже должна быть в меру, но мужик вдруг вскочил на ноги, метнулся к столу, за которым его семья наверняка обедала в спокойные времена, и достал еще один мешочек.
