— Одного из них ты собирался себе в наложницы взять, — рассмеялся Олаф, — может Рмору он тоже понравился!
Эйрик тут же стушевался, а все сидящие вокруг костра громко рассмеялись.
— Нет, таких планов у меня нет, — сказал я, когда смех утих, — но эти трое могут принести нам столько золота, сколько мы не добудем и в десяти походах.
— Пока они меня только раздражают, — мрачно заметил Эйрик.
— Чем? — спросил я.
— Тот, здоровяк, которого мы из ямы вытянули, — ответил Эйрик, — я хочу убить его.
— И чем же он тебя раздражает? — осведомился я.
— Он требует хольмганга, как я понял. Орет, что все мы трусы и ничего не стоим. Позволь мне сразиться с ним!
— Нет, — покачал я головой, — он нужен мне живым.
— Для твоих планов и калека сгодится! — возмутился Эйрик. — Я отрежу ему руки или ноги, и это…
— Откуда ты знаешь, что сгодится для моих планов, а что нет? — спросил я.
— Он оскорбляет нас! Ни один островитянин не будет этого терпеть! — возмутился Эйрик. — Его нужно наказать.
— Здесь не спорю, — кивнул я, — наказать его нужно. А вот хольмганг — нет, я не хочу терять еще одного воина.
— Я не боюсь смерти, — вскинул голову Эйрик, — ведь меня встретит Один и усадит пировать с другими прославленными воинами.
О как! Только вчера «покрестился», а уже сегодня бредит о Вальхалле.
— На пир к Одину ты всегда успеешь попасть, — отрезал я, — но не сейчас и не сегодня.
— Ты не можешь запретить ему хольмганг! — встрял Нуки.
Ну, блин! Еще один.
— Могу! — хмыкнул я. — Этот трелл ‒ моя собственность. Я не позволю его убить.
— Я заплачу тебе за него! — гордо заявил мне Эйрик. — Двойную цену!
— Я тебе могу сам заплатить двойную цену, чтобы ты оставил его в покое, — улыбнулся я. — Ведь сказал — он нужен мне живым.
Эйрик фыркнул, поднялся на ноги и молча ушел прочь.
Я глядел ему вслед. Вот неважно, форинг я, тэн или ярл — дисциплина у меня как хромала, так и хромает. Подобное поведение, неуважение к предводителю попросту недопустимо.
— Эйрик! — окликнул я его.
Тот повернулся.
— Я не разрешал тебе уходить.
— Я свободный человек, и никто не вправе меня… — начла было Эйрик.
— Ты сел у моего костра, собрался есть мясо, добытое моими воинами, ты ходишь по земле, принадлежащей мне, — жестко сказал я ему. — Если ты так хочешь хольмганг, я могу его устроить. Но биться ты будешь не с треллом.
Эйрик удивленно уставился на меня.
— Сядь! — приказал я ему.
Когда он уселся, всем своим видом показывая, как обижен и недоволен, я попытался разрядить обстановку.
— Мне нужен этот южанин. Он многое знает о той земле, у него необычное оружие и броня. Я хочу научиться делать такие же доспехи. Хочу, чтобы мои воины научились сражаться этими мечами.
— Оно никуда не годиться, это оружие… — вновь встрял Эйрик.
— Когда ты поймешь, насколько оно превосходит нашу кольчугу и наши топоры — будет уже поздно, — заметил я. — Он научит нас…
— Я убью его без всякой брони! — вновь перебил меня Эйрик. — Может, тогда ты поймешь, что все его вещи никуда не годны! Нет ничего лучше топора или секиры. Верная кольчуга и шлем — все, что нужно воину. А его железяки лишь сковывают тело в бою.
— Это не так, — покачал я головой.
— Позволь, и я докажу обратное! — вспыхнул Эйрик.
Ну вот как этому упертому барану доказать, что я не просто считаю, я точно знаю, что вооружение средневекового рыцаря в разы лучше чем просто кольчуга!
— Нет, — твердо сказал я.
На этом споры закончились. Копье, быстро смекнув, переключил тему разговора на другие проблемы, и разозленный Эйрик мало-помалу втянулся в разговор.
Когда мы шли к длинному дому, мне показалось, что он уже забыл о споре, успокоился. Но я ошибался. Когда до длинного дома оставалось всего метров двадцать, мы услышали вопли.
— Вы! Жалкие трусы! Только и можете, что избивать безоружного! Дайте мне мое оружие и броню, и ни один из вас не переживет сегодняшний день! Вы трусы! Вы боитесь, что умрете! Только и можете, что натравливать собак, а сами, своими руками ничего…
Звук удара прекратил монолог, а я про себя хмыкнул. Сегодняшняя история с псами докатилась даже сюда, до треллов, которые по идее ее вообще услышать ни от кого не могли. Действительно, для слухов и новостей нет преград.
— Ты! — заорал трелл, сидящий под стеной дома со связанными руками, увидев меня. — Ты их главный? Где тот трусливый сын свиньи и крысы, что обещал сразиться со мной, когда вы приплывете домой? Где его честь воина?
— Где твоя честь воина? — рассмеялся я. — Осталась в землянке, после того, как тебя чуть не убили обычные крестьяне?
Трелл заскрежетал зубами.
— Я убил бы их голыми руками, порвал бы им глотки и…
— У меня есть к тебе предложение, — заявил я.
— Предложение? — трелл опешил. — Какое предложение?
— Хочешь стать свободным? Хочешь получить свое оружие назад?
— Назад? — севшим, прямо-таки не верящим голосом спросил бывший наемник.
— Я хочу, чтобы ты обучил моих людей сражаться таким же оружием, как у тебя, хочу, чтобы мои люди научились носить броню, как ты.
Бывший наемник удивленно смотрел на меня.
— И за это я получу свободу?
— И деньги! — улыбнулся я.
— А, забери тебя морские демоны! — вдруг взвился Эйрик. — Кого и чему он может научить? Посмотрите на него! Он ведь едва не подох, встретившись с тремя крестьянами! Он ведь даже их убить не смог!
— Ну, тебя-то я убью легко! — скрипнув зубами, ответил пленник.
— Меня? — расхохотался Эйрик и повернулся ко мне. — Ярл! Позволь нам сразиться, и я докажу тебе, что этот человек ничему не может нас научить!
Я открыл было рот, чтобы осадить Эйрика в очередной раз, как перед глазами вылезло сообщение.
Внимание! Сгенерирован случайный квест!
Вы пытаетесь принять в свою группу персонажа Туре Хунд (Торир «Собака»). В вашей группе уже состоит персонаж Эйрик «Черная Голова». В случае вступления в группу Персонажа Туре Хунд (Торир «Собака») между ним и персонажем Эйрик «Черная голова» неизбежен конфликт. Отзовите свое предложение персонажу Туре Хунд (Торир «Собака») или исключите из группы персонажа Эйрик «Черная голова»
Твою же мать! Только этого не хватало. Ну, и что прикажете делать? Похоже, выбора мне совершенно не оставляют. И что делать? Эйрика терять мне было жалко. Но и менять его на пока еще непонятного «Собаку» тоже не хотелось. А вдруг на деле южанин окажется лишь хвастливым пьяницей, ни на что в бою не способным?
